Тайная дочь. Исправить ошибки прошлого (СИ) - Страница 28

— Блин, Дим, давай! На пару шагов назад от меня! — Начала ругаться, когда дело дошло до посадки в седло. — Я умею. Ясно? Не надо меня трогать и помогать.

Беру повод в руку, ставлю ногу в стремя, и только я хочу оттолкнуться и перекинуть ногу через лошадь, как под моей пятой точкой оказываются руки Сухарева. Он слегка подталкивает меня, помогая оседлать лошадь.

— Сухарев, твою мать! — Ругаюсь, ощущая покалывающие ощущения в районе щёк. Только не краснеть! Пожалуйста! Почему он вызывает такую реакцию у меня? Все прикосновения знакомы! Проходили это раньше. Но сейчас… каждая шутка, каждый намёк, каждое прикосновение ощущается намного острее. Как будто и не было тех лет, что мы встречались. — Я бы, и сама справилась!

— Не спорю. — Поднимает руки вверх в жесте «сдаюсь». — Но как я и говорил ранее, у тебя зачётная задница. — Подмигивает мне, а на бородатом лице появляется ухмылка. — Уж больно хотелось за неё тебя потрогать.

— Детский сад, Сухарев! — Фыркаю в его сторону, бью слегка лошадь в бок ногой, и она трогается с места. Как только Дима остаётся позади меня, я уже не сдерживаю улыбку, которая предательски расползается по лицу.

***

Первые полчаса, у меня были сжаты ягодицы и напряжено всё тело, как натянутая до придела струна. Клянусь, я боялась даже сделать лишний вздох, чтобы не слететь на землю с лошади, к чёртовой матери. Но затем, просто расслабилась и начала получать удовольствие.

Наша прогулка оказалась не такой плохой, как я её представляла в самом начале. Мы много разговаривали, шутили и смеялись. В какой-то момент, мне в голову пришло чёткое осознание того, что мы проводим время, как настоящая семья. Жутко, волнительно и… прекрасно?

— Давай я помогу тебе слезть. — Говорит Дима, а я вскидываю подбородок к небу.

— Спасибо, но ты мне уже помог оседлать лошадь. — Кошусь на дочку, вспоминая руки Димы на своей заднице. — Пожалуй в этот раз откажусь от твоей помощи.

— Маш. — Пытается вразумить меня Сухарев, но поздно. Я уже сделала свою попытку, которая оказалась тотальной ошибкой. Мажу мимо стремя и валюсь на землю, где меня чудом успевает подхватить рыцарь без доспехов.

Рука Димы ложится на мою поясницу, грудь прижата к его груди. Моё дыхание становится глубоким, а взгляд цепляется за его красивые глаза, обрамлённые чёрными густыми ресницами.

— Время пять. — Выдыхает почти мне в губы. — Поужинаем?

— Можно. — Еле слышно отвечаю, совсем позабыв о том, что за этим безобразием наблюдает дочь.

— Вы если целоваться собираетесь, то давайте без меня. Вот уйду и делайте что хотите. — Даёт о себе знать Ксюша. Девочка слезла со своего коня, взяла в руки поводья и потупив взгляд в землю, направилась в сторону конюшни.

Я же, как ошалелая начала выкручиваться из рук Сухарева, в то время как мои щёки начал в очередной раз покрывать румянец. Неловко и стыдно перед дочерью. Сама по себе знаю, как стремно наблюдать за играми двух взрослых…

— Ты. — Тычу в грудь Димы пальцем.

— Что я? — С лёгкой ухмылкой спрашивает. — Спас тебя от падения?

— Спасибо, но не обязательно было прижимать меня к себе! Видел, какая реакция была у Ксю? — Машу ладонью в сторону конюшни.

— А какая реакция была у неё? Девочка взрослая и всё понимает.

— Вот не правильно она понимает!

— А я думаю, что всё правильно.

— Ужин, Дима и мы уходим!

Имитирую на своём лице злость. Резко разворачиваюсь и несусь в сторону дочери, хотя у самой щёки сейчас треснут от гуляющей улыбки, которую я не в силах скрыть от самой себя. Дура такая. Вроде уже тридцатка, а в голове такой ребяческий бардак. Интересно, мозг всегда плавится, когда дело доходит до неконтролируемых чувств?

— Ксюш, — Подхожу к дочери, которая сидит на скамейке у дома, жуя щёки с внутренней стороны. — Всё нормально? Мы можем поехать домой, если тебе не комфортно и…

— Ты его любишь? — Перебивает Ксюша своим вопросом, а у меня аж глаза на лоб полезли. Округлились, наполнились ужасом и страхом.

— Что за вопрос? — Пытаюсь отшутиться.

— Мам, обычный банальный вопрос! — Психует вскакивая на ноги. — Несмотря на то, как он с тобой обошёлся. Всё равно любишь?

Молчу, пытаясь собрать мысли в кучу. Я ведь даже не знаю, что ей ответить.

— Это нельзя объяснить. — Выдавливаю из себя. — Мои чувства к нему смешанные и это всё очень, и очень сложно, Ксюнь. Нельзя просто сказать люблю и быть, например, вместе. Очень много подводных камней и третьих лиц, понимаешь?

— Не понимаю. — Искренне говорит, пожимая плечами. — Я же вижу, что вы нравитесь друг другу. Да и мне, — Начинает пинать мелкие камни ногой. — если честно, нравится Дима. Так почему вам просто не быть вместе?

— Давай не будем спешить? — В голове сразу всплывает образ невесты Димы, которая находится в положении. — Сначала подружись ты с ним, а дальше будет видно.

— Кто такая Елена? Из-за неё ты не хочешь спешить?

— Боже, Ксюш, откуда ты вообще… О ком ты?

— Значит из-за неё всё, да?

— Из-за кого? — Подходит к нам Дима. Смотрю на дочку, которая готова ляпнуть не подумав, поэтому подхватываю девочку под руку и веду к дому.

— Пойдёмте. — Кричу. — Ужин остыть может. — А затем наклоняюсь к уху дочери. — Даже не думай, Кения! Слышишь меня?!

— А что я такого хотела спросить? — В ответ шипит на меня девочка.

— Не лезь. — Мой голос больше похож на мольбу, чем на приказ.

Но была ли услышана моя мольба? Мне только предстояло узнать.

Мы расположились в просторной столовой за большим обеденным столом. Нам подали блюда на разный вкус и цвет, специально для Ксюши приготовили домашний ягодный морс, от которого она пришла в восторг.

Что-что, а гостей Сухарев всегда умел принимать. Даже когда у него не было в кармане денег, а холодильник был пуст. Всё равно что-нибудь, да придумает, предоставив гостям выбор.

— Ксюша, — Обращается к дочери Дима, накалывая на вилку пасту. — Ты хорошо сегодня провела время? Тебе понравилось?

— Да. — С восторгом восклицает Ксю. — Я давно так не проводила хорошо время!

Дальше они бурно начали обсуждать конный спорт и лошадей Димы. Он поделился с дочкой, что хочет взять новенького и спросил, не хочет ли Ксения ему помочь с этим.

— Что? — Глаза дочки округляются. — Помочь выбрать? Я?

— Конечно. — Улыбается в ответ Дима одним уголком губ. — У тебя должна быть личная лошадь и я считаю, что своего нового друга ты должна выбрать сама.

— У меня будет своя лошадь? — Глаза девочки наполнились слезами счастья. Она не верит словам отца.

— Ксюш, этот дом, — Дима обводит пространство руками. — Твой. Соответственно конюшня принадлежит тоже тебе. Как думаешь сама, должна ли быть у тебя своя лошадь?

И всё, Остапа понесло. В Сухарева летят различные вопросы от «Когда поедем?», до «А можно я друзей приглашу похвастаться?». А Дима… Нет, чтобы придержать коней, да отказать, он просто расслабляет девчонку до конца, на все вопросы утвердительно кивает головой с широкой улыбкой на лице.

— Ты прям Дед Мороз. — Не могу воздержаться от едкого комментария.

— Я лучше. — Не теряется мужчина. — Дед Мороз только на Новый год, а я круглогодично.

— Дим, ты же её покупаешь. — Решаюсь на очередную колкость, когда дочка отходит в туалет.

— Я дарю ребёнку счастье. Почему это тебя так цепляет? Потому что она принимает подарки, а не отказывается от них, как сделала бы ты?

— Потому что… — Только хочу напомнить ему об Анжелике и её бедующем ребёнке, как возвращается Ксюша. Я тут же замолкаю, оставив вопрос без ответа.

— Дмитрий Сергеевич, — В столовой показалась голова седовласого мужчины. — Можно вас на пару слов?

— Давай позже, Игорь. — Дима многозначительно обводит стол взглядом, намекая, что ему сейчас не до разговоров.

— Это по поводу Елены. — Не сдаётся Игорь. — Возникли трудности.

Дима сжимает челюсть, откидывает рывком в сторону белоснежное кухонное полотенце и направляется в кабинет за Игорем. При упоминании имени неизвестной мне девушки, нога под столом начинает подёргиваться от нервов, а губы плотно сжимаются в тонкую линию.