Тайна заброшенного маяка (СИ) - Страница 7

Задумчиво шагая вдоль стеклянных витрин, я искала самую бедную лавку, в которой продают подержанные артефакты, питаемые потоком. Проще говоря ломбард. Как ни странно, но здесь на меня не оглядывались, всем было абсолютно все равно. Люди, занятые делом, просто не находили времени глазеть по сторонам. У них и без сплетен хватало работы.

Неожиданно от одной из витрин отделилась золотая пыль и шелестящих облаком окружила меня. Я невольно вздрогнула, все-таки не каждый день оказываешься в центре роя. Даже в Тетисе торговцы не брезговали рекламой и демонстрировали свой товар. Золотая пыль — это маленькие механические жучки, в которых шестеренки двигал поток. Таких букашек называли роем, и стоили они в разы дороже механоидов. Ювелирная работа всегда требовала достойной оплаты. Их широко использовали в горнодобывающей промышленности — поиск редких пород и минералов, или в сельском хозяйстве в уничтожении вредителей. Некоторые дамы из высшего света создавали с их помощью прически, стараясь показать не только себя, но и богатство мужа.

Расчетливый владелец магазина приказал рою копировать образы прохожих. Уже через несколько ударов сердца напротив меня стояла золотая фигура, сотканная из маленьких жуков. Мой призрачный фантом заставил не только подивиться искусству мастера, изготовившего букашек, но и разозлиться на мистера Кулиджа вновь. Теперь я точно знала, что из благовоспитанной мисс Верлен получилась баньши. Прежде аккуратная причёска из пшеничных волос была растрепана, и выбившиеся из чопорного пучка пряди падали на плечи и спину. Чуть вздернутый носик украшали пятна грязи, букашки в тех местах повернулись брюшком, чтобы показать отличие в гамме. Так же они поступили и на скулах, и на подбородке. И весь образ сопровождали недовольно поджатые губы. Да, я не радовалась. Аннета Верлен от рождения обладала приятной внешностью, но золотой рой будто специально демонстрировал мой жалкий вид. Жуки, чтобы дополнить образ, ещё создали змей вместо волос и те, угрожающе изгибались. Чудесно. Резко повернув голову к витрине, встретилась взглядом с мальчишкой. Вот он затейник.

Ситуацию спас мужчина, нарисовавшийся за спиной шкодника. Крепкий подзатыльник, и ребенок уже смотрит обиженно и немного виновато. Ведь он без спроса взял управляющую панель, но не видел ничего плохо, чтобы пошутить над незнакомкой. Хозяин магазина просто спас свой товар, еще бы чуть-чуть и я бы избавилась от излишек силы, которые появились, благодаря сильным эмоциям. Рою бы не поздоровилось, жуки бы просто «передохли». Такие механизмы очень чувствительны к колебаниям энергии потока. Шагнув вперед, я разбила свой фантом, и рой золотой пылью вернулся обратно к хозяину. Он мне махнул рукой, чтобы шла прочь. Здесь явно было не то место, которое я искала.

Когда я уже отчаялась найти ломбард, мой взгляд зацепился за побитое стекло на противоположной стороне улицы. Дыра была грубо заколочена досками, но это ничуть не мешало магазину работать. Вывеска «открыто», цеплявшаяся за крючок на двери, ясно давала понять, что попытать счастье я могу.

Вместо дверного колокольчика, который должен был возвестить о моем приходе, в полутемном помещение раздался протяжный скрип.

— Добрый день! — достаточно громко произнесла я. Но на мой возглас откликнулись только старые настенные часы, из которых вывалилась механическая птица, чтобы грустно повиснуть на пружине.

— Кого нелегкая принесла? — сварливый старческий голос прозвучал откуда-то из-за заваленных всяким хламом стеллажей.

Обойдя груду металлолома, я заглянула за полки. Бронзовая керосиновая лампа через мутное стекло пропускала достаточно света, чтобы мы с владельцем ломбарда сумели разглядеть друг друга. Он неторопливо положил часовую лупу на стол, чтобы взять пенсе из кармана жилета.

— Хороша, — с сарказмом произнес старик.

— Благодарю, — скупо ответила я, проигнорировав издевку незнакомца. Глухой смех мужчины рассказал мне о многом, например о том, что я ничуть не помешала ему.

— Иди, — бросил он, махнув рукой куда-то за шкафы, я тут же поспешила воспользоваться заманчивым предложением.

В полутемном помещении я привела себя в порядок, и мое отражение кисло мне улыбнулось. Рой смог показать черты лица, грязь на нем, но полностью цвета он передать не сумел. Букашки не в силах были менять окрас, и потому глаза в их исполнение отливали золотом. Когда Аннета еще являлась владелицей своего тела, то ее радужка могла поспорить голубизной с бескрайним небом, но через неделю после моего вселения, левый глаз поменял цвет на зеленый. Наверное, это единственное, что напоминало мне о себе прошлой, когда я смотрелась в зеркало.

Вернувшись, я приготовилась к сложному разговору. В роли просителя никто не любил выступать.

— Мистер?

— Энджелстоун, девочка, — усмехнулся старик и чуть отодвинулся от стола, за которым сидел. За все то время, что я находилась в лавке, не слышалось шагов, лишь странный скрип. Хозяин ломбарда оказался прикован к инвалидному креслу.

— Чего ты хотела?

— Сотрудничества, — решила не юлить я.

— У меня работы нет. Посмотри, — кивнул он, — я едва свожу концы с концами, и не в силах оплатить услуги накопителя.

— Все так очевидно? — нахмурилась я.

— У меня над дверью висит обличитель.

Я понимающе кивнула. Простейшее устройство показывало, кто перед вами маг, накопитель или пустышка.

— Я не ищу работу, а предлагаю сделку.

— Неужели вам есть, что предложить старому калеке? — усмехнулся он, но меня подобными фразами было не обмануть. Ломбарды в Тетисе, впрочем наверное как и в любом другом мире, всегда скупали краденное. Порой эти вещи очень долго лежали, ожидая своего часа. Но у магических предметов поток всегда возвращался в мир, проще говоря, волшебство медленно утекало, а вместе с ним исчезали необычные свойства.

— Сколько пустых артефактов с печатью мастера у вас? — требовательно спросила я.

— Они просто ждут своего часа, — равнодушно сказала он.

— Я могу направить поток так, что клеймо мастера не пострадает, — признание далось с трудом. В чужом и незнакомом городе подобные слова могли отправить меня на вечные работы в подпольные мастерские.

Вещи с неповрежденным клеймом стоили дороже и ценились среди понимающих людей, пусть они и были наполнены поток вторично. Это все равно, что покупать оригинал, а не дешевую подделку. Такие артефакты всегда служили в разы дольше и сохраняли свои свойства много лет. Когда рядовой накопитель наполнял энергией выдохшийся механизм, то печать спадала и вещь тут же превращалась во второсортную. Я видела клеймо и умела обходить его. Это была золотая жила, если правильно организовать добычу ценного ресурса. Предлагая нечто подобное, я сильно рисковала.

— Что-то я не припомню в городе накопителей с подобным талантом? — скептически произнёс он и нахмурился.

— Я приезжая.

— А… — протянул мистер Энджелстоун. — Новая смотрительница.

Его фраза заставила поморщиться, складывалось впечатление, что все меня здесь знали.

— Неужели в Блэкстоуне так мало накопителей?

— Но почему же? Пара месяцев назад их было человек сорок. — Утолил моё любопытство старик.

— А сейчас?

— Череда несчастных случаев, — пожал он плечами. — Никто не знает, куда ударит молния.

— Таких же, как с Маргарет Райн?

Старик даже не изменился в лице, будто мы разговаривали о погоде.

— Бедная женщина просто упала с лестницы, — равнодушно произнес он.

— И напоролась на кухонный нож, который держала в руках, — таким же тоном закончила я его мысль.

Губы мистера Энджелстоуна растянулись в неком подобии улыбки. Мои слова явно пришлись ему по вкусу.

— Пожалуй, мне есть, что предложить тебе. Но какова цена твоих услуг?

Старик читал меня, как открытую книгу, и понимал, что денег я не возьму. Такое вознаграждение было опасно принимать из-за моего договора с Городским управлением, а вот подарок совсем другое дело.

— Мне необходим механоид. Предоплатой, — последнее слово вырвалось у меня почти шёпотом. Подобное условие было не наглостью, а отчаянием, рожденным безысходностью. Лицо Энджелстоуна не дрогнуло. Вот с кем не стоит садиться играть в карты за один стол.