Тайна Спящей Охотницы (СИ) - Страница 75

— Ну, для начала вот это как-то не того, — указал Кит на пупок, на свой.

Ему, вообще, пирсинг никогда и ни у кого не нравился.

— А это… тоже не того или можно оставить? — с опаской спросила Анна и указала на кольцо в носу.

Она стояла перед Китом — живее и настоящее некуда. Только с чудесными способностями изменять внешность. И Киту предлагалась счастливая возможность побыть Пигмалионом — скульптором, оживившим статую красавицы.

Кит ясно видел, что кольцо в носу Анне жутко нравится.

— Ну, оставь… А вот тут, — Кит рискнул ткнуть в пупок сестренке, — тут, честно говоря, не надо… Как-то это… вульгарно.

— Убираем, — приняла компромисс Анна.

И пирсинг на пупке испарился.

— Голос еще… — не вытерпел Кит.

— Тоже вульгарный?

Анна искренне огорчилась, что встретила Кита девчачьим голоском, общепринятым на караочных тусовках-вечеринках, которые Кит терпеть не мог.

— Типа того, — смущенно кивнул Кит.

— Может так? — предложила Анна. — Привет, братишка!

Кит вздрогнул и облился холодным потом. Анна заговорила чистым голосом Лены Пономарёвой! Все они подглядывали за ним, Китом, следили — Вольф, князья Веледницкие. Все кругом злодеи!

— Только не этот! — взмолился Кит.

Если бы дедушка Вольф не стал раздражаться, поторапливая, создали бы какой-нибудь свой, эксклюзивный голос, а так пока остановились на извлеченном из «архива» голосе Гермионы Грейнджер в русском дубляже.

Манеры и жесты Анны тоже изменились в мгновение ока. Она стала выглядеть очень воспитанной девочкой.

— Может, так подправим? — предложила Анна…

…и у нее на носу появились очки Самой-Гнусной-Отличницы, и сама она стала похожа на Самую-Гнусную-Вредную-Злую-Никому-Не-Подсказывающую-Всех-Ненавидящую-Зубрилку-Отличницу.

— Не, не надо, оставь, как было, — взмолился Кит.

Ему нравилось, что его дальняя-предальняя сестричка блещет слегка терминаторской внешностью.

Анна снова стала крутой и нордической — типа, стриженой дочкой викинга.

— А запах? — робко и даже опасливо спросила Анна. — Тоже «не того»? Ведь это твой любимый запах в детстве…

Вот откуда был этот черешневый «парфюм»! Значит, уже в берлинском подземелье она подсознательно сканировала его память и въезжала в доверие…

— Запах что надо… А это, если можешь, смени, — сказал Кит и ткнул в Чужого. — Это — портрет моей личной проблемы. Типа, одиночества… Не хочу её на тебе видеть.

— Может, его? — предложила Анна.

— Кто угодно, только не этот козёл! — ужаснулся Кит, увидев на месте Чужого… кого?

Кого-кого?! Гарри Поттера!

— Тогда выбирай быстрее.

И со скоростью чуть ли не 24 кадра в секунду на футболке-топике стали пролетать всякие принты-картинки — герои фильмов, аниме и прочей манги, герои сериалов, рок-группы, черепа, все подряд победители Евровидения, Джексон, Пресли, Цой…

— Ales caput! — не в шутку разозлился маркшейдер Вольф. — Довольно баловства!

Стоп-кадр: белый до рези в глазах, чистый от всяких идолов топик.

— Вот так лучше всего, — признал Кит.

— Да. Точно, — обрадовалась Анна, и глазки ее чудесно сверкнули. — Табула раса. «Чистая доска». У меня еще нет никакого характера. Я пока такая. Ты мне помоги.

— Будет у тебя характер, сестрёнка, — пообещал Кит, почувствовав в себе Большого Брата. — Нарисуем.

— Говорю вам, довольно! — снова прикрикнул на них Вольф. — Успеете еще красу навести! Что у нас, ваше высочество?

И повторил вопрос на древнегреческом.

И Кит с Анной, наконец, обратили внимание на Александра Македонского, про которого все совсем забыли. Да он и сам как будто про всех забыл и никого не видел… И как с облегчением понял Кит, вовсе не приударял тут за Анной в его отсутствие, а был с головой занят важнейшим делом полководца, одаренного талантом провидеть, откуда, как и какой силой движется на него враг.

Принц стоял перед «волшебным шаром», вперившись в него как бы не видящим, но на самом деле видящем не эту, а иную реальность, взором.

На вопрос капитана геоскафа он даже не повернул головы, а только эффектным — жреческим, ритуальным — жестом широко развел руки и приложил ладони к шару, будто готовя грандиозное волшебство.

Искры-молнии, вылетевшие из его ладоней, пронзили всю внутреннюю субстанцию, что наполняла шар.

На гелевом ядре, более светлом, чем окружавшее его вещество, тут же образовалась искрящаяся сеть-оболочка. В этой сети можно было приметить три ярких узелка величиной с маслину — один золотистого оттенка, а два других, меньших размеров, находившиеся вверху и внизу как бы над «полюсами» ядра, — более темного, бронзового оттенка.

Принц что-то сказал.

— «Смотрите», — перевела Анна.

— Прекрасно! — чем-то восхитился Вольф и подозвал Кита. — Вот это — «Лебедь», — указал он на более яркую «маслину». — Ты спрашивал, кто на нем летает. Молодой князь Веледницкий — его капитан, кто же еще! Там же и его батюшка… Так сказать, на правах старого мудрого советника.

Старшего князя Вольф упомянул не без дружеского сарказма.

— А княжна Лиза? — честно прокололся Кит.

Вольф сокрушенно, но снисходительно покачал головой.

— Не спеши. Всему свое время. Все участники большого заговора в эту важную минуту находятся на положенных местах, — сказал он. — Сейчас «Лебедь» создал защиту и не пропускает геоскафы Председателя в прошлое. Они не пройдут сквозь сеть. Ты должен их уничтожить. Потом ты перейдешь на «Лебедь» и велишь князю отключить защиту, чтобы я смог пройти в слой… да, увы, имени меня… и далее отправиться в нужное мне будущее, чтобы продолжить нашу тайную войну. А теперь о твоей новой главной миссии. Инструкция. Или, если тебе угодно, отеческое наставление…

Оказывается, главной задачей момента было временно укрыть Анну от возможных посягательств Председателя. И лучшее место для этого было… Не место, а время! Как раз родное время Никиты. В этом времени должен был вот-вот начаться период — протяженностью почти в два года, — в который невозможно было бы попасть ни из прошлого, ни из будущего. И не только с помощью «граммофона времени», но и — через глубинный слой Вольфа. В опасном будущем — в эпоху правления Председателя — тоже на целый год начинался «мертвый сезон» — сезон закрытых проходов в любое прошлое. За это время Максимилиан Вольф надеялся разобраться с Председателем и определенно выяснить его роль в тайной Истории Человечества.

В общем, Киту предстояло принять Анну в свой дом, в свою семью, как когда-то принял ее из рук таинственного незнакомца сам Максимилиан Вольф. Стать ей опекуном и вроде как гидом…

Киту, конечно, приятно и почетно было почувствовать себя эдаким «старшим братишкой» Анны-Торящей-Тропу-Спасенным-Мирам, но мозги у него не поворачивались назвать себя ее «защитником». Уж постоять и за себя, и за него, Кита, она могла в любом времени и в любой галактике.

И у него даже дух захватило… Ну, с папой проблем не будет: ему хоть самого Чужого домой приведи — он ему тут же подстилку в прихожей устроит, научит в унитаз какать и воду за собой сливать. А вот что делать с мамой?!

— А? — акнул Кит.

— Ты что, не слушаешь?! — снова полыхнул гневом дедушка Вольф. — Donner weter!

Но тут же спокойным немецким тоном продолжил инструкцию-наставление с повторения сказанного.

— Анна могла бы тебя забрать с «Лебедя» и доставить домой, в родное времечко, экспрессом. У нее свои, особые отношения с пространством и временем. Но ей нельзя показываться на глаза молодому князю… И княжне — тоже. Запомни: никто, кроме нас, не должен знать, что Спящая Охотница разбужена тобой. Вдруг кто-нибудь из Веледницких попадет-таки в лапы Председателя и проговорится…

— Только не Лиза! — выпалил Рыцарь-Прекрасной-Дамы-Кит-Демидов.

— Но под пытками… — сделав холодное лицо, заметил Вольф. — Ладно, промолчу… Между тем, заговором руковожу я, и приказ мой остается в силе: ты должен молчать, как рыба. Никому из Веледницких про Анну — ни-ни. Клянёшься?