Тайна спасения: Беседы о духовной жизни. Из воспоминаний - Страница 1

Рекомендовано к публикации

Издательским Советом Русской Православной Церкви

ИС 11-106-0622

Без сомнения можно сказать, что архимандрит Рафаил (Карелин) – один из наиболее оригинальных и самобытных церковных писателей наших дней. И в то же время – один из наиболее издаваемых. Ему принадлежит множество проповедей, полемических статей, посвященных актуальным вопросам современной церковной жизни, статей, в которых рассматриваются различные проблемы аскетического и нравственного характера. Они достаточно разноплановы, разнотемны. Но вместе с тем если пытаться как-то охарактеризовать творчество отца Рафаила в целом, то можно сказать так: это автор, а точнее, человек, который стремится всегда и во всех обстоятельствах говорить в первую очередь о том, что едино есть на потребу (Лк. 10, 42), то есть о спасении.

Ведь действительно: и говорят, и пишут, и полемизируют сегодня о многом. Но, к сожалению, главное очень часто остается в стороне, остается забытым. Главное же – человеческая душа, которой, по слову Спасителя, не стоит весь мир (см.: Мк. 8, 36). Душа и ее сокровенная в Боге жизнь. И это, конечно, не может быть случайным. Для того чтобы рассуждать о тонких богословских вопросах, нужно хорошо изучить богословие. И для того чтобы рассуждать о проблемах, стоящих перед Церковью сегодня, – столь же хорошо изучить церковную историю.

Для того же, чтобы говорить и писать о душе и ее жизни, нужно хорошо узнать душу свою и души других людей. А это – гораздо сложнее. Надо быть очень строгим и внимательным по отношению к себе, чтобы на самом деле понять: что есть голос души и что – голос страсти; к чему стремится душа ради любви к Богу и к чему – по любви лишь к себе самой. И в то же время необходимо научиться любить тех, кто рядом: ведь только тогда сквозь несовершенства и недостатки, немощи и пороки можно разглядеть в людях то доброе и чистое, что, несмотря на испорченность человеческой природы, сохранилось в них, то, за что любит человека Господь.

Иными словами, для того чтобы писать о духовном, надо стать духовным, надо принять Дух, а для этого – дать свою кровь и свой пот. То есть необходим подвижнический опыт, плодом которого становится истинное, неложное слово о пути спасения. Подобный духовный «плод» и предложен читателю настоящей книги: в рассуждениях, в мыслях автора, в его кажущихся порой слишком жесткими и безапелляционными оценках.

Порой приходится сожалеть, что, как правило, архимандрит Рафаил избегает говорить о себе, а если и допускает это, то больше по необходимости, очень вскользь. Поэтому и издания его книг, вызывающих столь большой интерес, оказываются лишенными каких бы то ни было биографических данных о том, кому они принадлежат. Однако автор – монах, и тем его нежелание писать о самом себе вполне объясняется.

Впрочем, не будет, наверное, большой ошибкой сказать, что биография отца Рафаила, его лицо – это и есть его книги. В них он открывается как человек удивительно тонкий, глубокий и, что, пожалуй, важнее всего, удивительно искренний. Он совершенно не терпит ничего, что заключало бы в себе хотя бы самую незначительную ложь или лукавство. Этим объясняется «жесткость» и «безапелляционность» его суждений, его убежденность в том, что «путь мученичества» превосходнее «пути компромиссов».

Однако надо также сказать и о том, что эта книга, «Тайна спасения», имеет одно существенное отличие от всех, издававшихся прежде. Она состоит из двух частей. Первая – беседы о духовной жизни, о том, что открывается человеку на его пути к Богу, что вызывает радость и скорбь, заставляет порой останавливаться и с болью всматриваться в свое собственное сердце. Здесь – исполненные поразительной силы слова о том, как достичь блаженства, доступного лишь сознательно обрекающим себя на подлинную «духовную нищету». Здесь – учение о молитве, которая должна стать для христианина главным делом его жизни, ее стержнем. И здесь же – отблески той Божественной красоты, перед внезапным откровением которой замирает иногда в безмолвном восхищении человеческая душа и которой ищет затем всю жизнь в слезах покаянного плача.

Вторая же часть – воспоминания отца Рафаила о замечательных подвижниках уже ушедшего XX столетия, с которыми Господь по милости Своей свел его в этой жизни[1]. Их образы удивительно яркие, какие-то пронзительные, они буквально приковывают к себе внимание читателя. Но опять-таки: от этих людей вновь приходится мысленно возвращаться к автору, пишущему о них с такой любовью. И конечно, гораздо больше, чем прежде, открывается в воспоминаниях об этих подвижниках он сам: понятным становится, что как человек, как монах и священник, а вслед за тем и как писатель он сформировался именно благодаря своему общению с ними.

И еще. Тот, кому сначала отец Рафаил покажется чрезмерно «строгим», дочитав книгу до конца, убедится, что столь же строг он и к самому себе. Причем в последнем случае строгость эта похожа, наверное, даже на безжалостность. И происходит она, как кажется нам, от невозможности хотя бы в чем-то кривить душой или лукавить перед лицом истины. Ведь истина с примесью пусть даже и самой малой доли лжи уже не истина, но та же ложь. А только в свете истины, в ее постижении может открыться человеку самая главная тайна – тайна спасения.

Господь, сотворив Адама, вдунул в него Свое дыхание. Здесь говорится не только о душе как об образе и подобии Божием, но и о благодати Божией, той силе, которой лишены остальные существа, обитающие на земле.

Праотцы были поселены в Едеме – земном раю. Но сам Едем – дивный прекрасный сад – знаменовал собой внутренний Едем – духовное состояние первых людей, которые находились в постоянном общении с Божеством. Адам и Ева были безгрешны, но не совершенны. Эта чистота была не зависящей от них природной данностью – даром Божиим. Но, чтобы усвоить этот дар, чтобы чистота стала не природным, а личным свойством, необходимо было испытание.

Основой богообщения в раю была не безгрешная природа Адама, а благодать Божия, обитавшая в нем. Поэтому основой спасения и вечной жизни является благодать, а путем от потерянного Едема к небесному раю – стяжание благодати. Благословение праотцев, символические обряды ветхозаветной Церкви и таинства Церкви новозаветной – всё это средства стяжания благодати. Своими собственными силами человек не может спасти себя, как не может одним лишь усилием воли остановить старость или преодолеть смерть. Метафизикой спасения является учение о благодати Божией, тех божественных энергиях, в которых Бог открывается миру и общается с человеком. В сущности говоря, христианская аскетика – это учение о тех условиях и состояниях, когда благодать может действовать в душе человека.

Либеральное мышление приписывает спасение одной нравственности, то есть повторяет ересь пелагианства о самоспасении человека. Грех также имеет свою метафизику, те страшные глубины, о которых даже не подозревает либеральное и гуманистическое мышление – от античных времен до наших дней. Для гуманистов и либералов грех – это только ошибка, дурная привычка или излишество. По их представлению, достаточно осознать грех, а затем будет легко исправить его, так же, как резинкой стереть каракули ребенка на бумаге. Но на самом деле грех представляет собой измену Богу и тайный союз с демоническими силами. И оттого в каждой греховной мысли есть элемент сочувствия демону, а в греховной привычке – любовь к сатане. Поэтому в грехе заложена, как бы запрограммирована смерть. И, напротив, благодать Божия ощущается душой как жизнь. Каждый из нас имеет опыт потери благодати, и к этому состоянию слово «смерть» подходит больше всего. Мы чувствуем, что самое драгоценное покидает нас, уходит от нас. Мы испытываем глухую тоску и томление, как бы приближаясь к вратам смерти. Наша собственная душа кажется нам темной могилой.