Тайна острова Буяна - Страница 4

Утром мы с Ванькой проснулись рано — практически одновременно подскочили в кроватях и обалдело поглядели друг на друга.

— Пора в путь! — сказал Ванька.

— Вот именно, — кивнул я. — Интересно, Фантик спит или нет?

И тут в нашу дверь раздался стук.

— Кто там? — крикнули мы.

— Это я, Фантик! Вы встаете?

— Да, конечно! Подожди секунду, мы сейчас выйдем.

Мы быстро оделись и вместе с Фантиком отправились на кухню. Странные существа родители — отпускают нас на сутки, поверив в нашу самостоятельность, но если б мы отказались завтракать, сказав, что позавтракаем на первом привале, нам бы ещё так выдали! Так что, делать нечего, надо было затратить полчаса на завтрак, хотя у нас ноги зудели поскорее отправиться в путь.

Отец уже встал, уже позавтракал и уже допивал кофе.

— Отправляешься к Трем Сестрам? — спросил я.

— Вот именно, — кивнул отец. — Поездка получится на целый день, так что вас провожу — и сам двинусь. Берите творог.

Мы набрали себе в тарелки деревенского творога из большой миски, стоявшей посреди стола, заправили сметаной — тоже от нашей островной молочницы, и принялись все это уплетать. Я ещё люблю заправлять творог клубничным вареньем и закусывать хлебом с медом, и Ванька тоже, а вот Фантик, к нашему удивлению, взяла ломоть ветчины из дикого кабана (кабанья ветчина у нас никогда не переводилась), порезала его на мелкие кубики, высыпала эти кубики в творог со сметаной и посолила, прежде чем перемешать.

— С каких это пор ты так ешь? — удивился Ванька.

— Прочла рецепт в энциклопедии для девочек, — ответила Фантик. Попробовала — и мне очень понравилось. Сюда бы ещё свежий помидор и горстку зелени, но ведь осенью всего этого не найдешь.

— Хм… — Ванька заинтересовался. — Надо попробовать. Все, я пошел одеваться.

— Ты же одет! — удивилась Фантик.

— Нет, — мой братец серьезно покачал головой. — Я должен надеть свои доспехи, иначе какое же это плавание.

А тут и родители Фантика подошли. Когда мы позавтракали, а Ванька облачился в свою амуницию, от шлема до наколенников, прицепив меч к поясу и повесив за спину щит, лук и колчан со стрелами, взрослые все вместе отправились провожать нас на берег, отец и дядя Сережа ещё помогли нам при этом перенести в лодку спальные мешки и палатку.

— Ничего не забыли? — спросил отец, когда мы стояли на нашем огромном резном крыльце.

Мы подумали секунду и почти хором ответили:

— Вроде, ничего.

Тут раздался звонкий стрекот — это наша сорока, Брюс, приветствовал нас из-под самой крыши. Он косил на нас своим нахальным и смышленым глазом и с явным самодовольством демонстрировал свой ослепительно красивый наряд белые бока и манишку, синюю, с радужным отливом, спину, зеленый хвост. Покрасовавшись, он опять стал устраиваться поглубже под самым коньком крыши.

— Странно, — отец покачал головой. — Есть такая народная примета: «Сорока лезет под стреху — к бурану». Но бураном и не пахнет… — он поглядел на яркое солнце — немыслимо ласковое и теплое для тридцать первого октября, на все ещё зеленую траву, потом перевел взгляд на градусник, висевший у входной двери. — Плюс девятнадцать. Я уж такого октября и не упомню! Ни облачка, ни единого намека на перемену погоды… И все-таки…

— Что? — обеспокоено спросил я, начиная всем сердцем ненавидеть Брюса: если из-за того, что ему втемяшилось, по какой-то своей придури, лезть под крышу, отец отменит наше плавание, я ему покажу!

— Я думаю, что в лодке вам стоит находиться только в спасательных жилетах, — сказал отец. — Я просто настаиваю на этом!

Что ж, это было наименьшее из ожидаемых нами зол, и мы охотно согласились.

— Я обещаю, что мы не будем снимать спасательные жилеты, пока не выйдем на берег! — сказал я. — Можешь не волноваться!

— Ладно, вперед! — отец легко вскинул на плечи чехол со сборной палаткой и рюкзак с консервами. — Топа, ты прогуляешься с нами?

Топа завилял хвостом, показывая, что всегда рад пройтись.

— А сам ты ничего не чувствуешь, Топа? — спросил отец. — Не надвигается перемена погоды?

Топа озабоченно склонил голову набок, как всегда делал, когда обдумывал заданный вопрос, потом вскочил и побежал по заливному лугу по направлению к нашей лодке — он двигался с такой легкостью, что невозможно было поверить, что он весит больше восьмидесяти с гаком килограмм.

— Ну, Топа — лучший барометр! — с облегчением вздохнул отец. Видно, поведение Брюса его все-таки обеспокоило — впрочем, мы все знали, что, если живешь посреди дикой природы, мелочей для тебя быть не должно. Как шутливо определяет это отец, «лучше перебдеть, чем недобдеть».

— Да наверно Брюс просто обалдел, увидев Ванькин наряд! — расхохотался я, и все остальные расхохотались вслед за мной. И действительно, это ведь было самое простое объяснение — и как оно раньше не пришло нам в голову? В своем косматом одеянии, со сверкающим мечом и с рогами, торчащими над шлемом, Ванька и впрямь выглядел убийственно. Издали, когда расстояние съедает размеры и не очень понятно, взрослый мужик идет или маленький мальчик, Ванька выглядел натуральным викингом, невесть как угодившим в наши времена, и наверно, мог бы довести слабонервных до сердечного приступа.

Взрослые и Топа проводили нас до самой лодки, помогли уложить вещи, рассредоточив их так, чтобы лодка не потеряла в устойчивости.

— А теперь — спасательные жилеты! — сказал я, не дожидаясь, когда отец нам подскажет.

Ванька озабоченно поглядел на свой нагрудник.

— Не знаю, как у меня получится его надеть… Об этом я и не подумал…

— А ты надень жилет под нагрудник, — с улыбкой предложил отец. — Так ты будешь выглядеть ещё внушительней.

Ванька согласился, снял нагрудник, одел жилет, а потом мы помогли ему опять затянуть ремни нагрудника на спине. После этого Ванька так раздался в плечах и в торсе, что стал похож то ли на гоблина, то ли на Тяжелее Земли помните, был такой персонаж в какой-то сказке, и отличался он и маленьким росточком и неимоверной силой?

— Да, в этом не очень-то легко двигаться, — сказал Ванька.

— Так все рыцари в тяжелых доспехах были очень неповоротливыми, напомнил дядя Сережа. — Хотя бы «Айвенго» перечти.

— Ладно, — сказал Ванька. — Зато теперь я ещё больше похож на викинга.

Мы забрались в лодку, отец и дядя Сережа помогли нам оттолкнуться от берега, я взялся за весла, Фантик присела на корме, а Ванька — на носу. По замыслу, он должен был управлять парусом, когда мы его поднимем.

Взрослые махали нам руками, мамы выкрикивали последние наставления, типа того, что «если промочите ноги, сразу сушите ботинки и надевайте теплые носки», Фантик и Ванька махали в ответ и кричали, что все будет просто замечательно, а я усердно греб.

— Когда мы поднимем парус? — спросила Фантик, когда мы отошли метров на сто.

— Как только обогнем остров и выйдем на большую воду, — сказал я. Осталось только вон тот мысок миновать.

Мы с Ванькой, естественно, как следует тренировались весь октябрь в умении управлять парусом, и у нас это уже получалось очень неплохо, но, все равно, мы ещё чувствовали себя недостаточно опытными и предпочитали, когда у нас было пространство для маневра.

Мысок мы обогнули минут через пятнадцать, Ванька послюнявил палец, выставил его под ветер и сказал:

— Вроде, ветерок попутный. И не очень сильный, в самый раз, чтобы скорость набрать, но при этом не напрягаться. Ну, как, благословясь?

— Благословясь! — ответил я.

Отец всегда говорил «ну, благословясь», когда брался за важное дело, и мы это выражение подцепили от него.

Ванька стал тянуть снасти, и через минуту парус развернулся во всю ширину и высоту, тут же затрепетал и стал надуваться. Лодка заскользила по воде намного легче и быстрей. Я поднял весла. Лодка не снижала скорости, она шла ровно и хорошо, и в нужном направлении, как раз вдоль берега, метрах в тридцати от него — было место для любого маневра, а большие туристские теплоходы проходили дальше к середине озер и каналов, поэтому нам не грозило столкновение с одним из них.