Тайна Летающей Женщины или Исповедь Старейшины Чая - Страница 4

Совсем вскоре после зачатия начинает формироваться позвоночник зародыша, который образует гибкую хорду в виде тоненькой ниточки с большой концентрацией крови, а значит, и железа. Эта хорда, с точки зрения физической картины мира двадцатого века, представляет собой маленькую антеннку, которая улавливает все электромагнитные сигналы, идущие из космоса. Под действием этих полей происходит формирование тонкой структуры позвоночника. Нюансы ее определяются как раз расположением планет в момент зачатия. Поэтому карма — некая предопределенность судьбы — закладывается уже в момент зачатия и в ближайшее, следующее за ним время. Именно поэтому дата и время зачатия имеют такую большую значимость в астрологических прогнозах.

Позвоночник человека составляют тридцать два позвонка. И тридцать одна пара нервов выходит из позвоночника. Мельчайшие углы, сформированные через некоторое время после момента зачатия, посылают определенные импульсы соответствующим органам. Именно поэтому люди, родившиеся под одними и теми же так называемыми знаками Зодиака, имеют схожие черты характера и общие болезни. Конечно, это очень слабые сигналы, но они передаются годами. Это все равно как та самая капля воды, которая в конце концов разбивает рельс. Книги судеб находятся не на небесах, а в ваших позвоночниках. Измени запись — и только тогда ты изменишь судьбу. Есть много способов сделать это. Главное, чтобы любые физические и психические методы, которые вы выберете, были согласованы между собой.

К счастью, в мое время люди не разделяли психическое и физическое.

Тело — это дом вашей души, и он должен соответствовать ей. Поэтому все практики всегда включали тренировку и тела, и сознания. Именно поэтому практики давали возможность пойти по пути духа, а не следовать кармическим ловушкам низшего порядка.

Каждый шаг ради достижения совершенства Следующих по Великому Пути — это шаг к свободе. Есть ли у свободы границы? Я не знаю. Я даже сейчас этого не знаю. Граница свободы для меня всегда проходит в том месте, где заканчиваются мои знания и владение практиками. Это все очень просто.

Сначала ребенок находится в материнской утробе. Именно она и является для него границей свободы. Дальше ребенок лежит в кровати — и она является его границей свободы. Первый шаг. Первая самостоятельная прогулка за забор родительского дома. У этой лестницы

свободы есть начало, но где она заканчивается, не знает никто.

Да, в тот самый счастливый и длинный день своей жизни я парила над склоном горы. Свет истекал от меня, переливаясь всеми цветами радуги. На мое счастье солнце было особенно ярким, и поэтому никто не замечал меня. Однако если бы это была ночь, то я бы рисковала быть обнаруженной.

Легкий ветерок беспокойства отвлек меня от моих грез и переживаний.

Я посмотрела вниз и увидела Смотрителя из дома Ши. Рядом с ним шла Ван. Что-то не понравилось мне в этой мирной, на первый взгляд, сцене. Я опустилась на траву на краю террасы и стала наблюдать за ними, одновременно пытаясь прочитать книгу недавнего прошлого.

В то время как я предавалась своим сладким переживаниям, в доме Ши происходили следующие события.

Как только прислуга вернулась с рынка, старший Смотритель вызвал Ван к себе.

— Была ли трудной для тебя дорога в город? — спрашивал Смотритель.

— Нет, мой господин, — покорно и с почтением отвечала ничего не подозревающая Ван.

— Много ли людей было сегодня на рынке?

— Превеликое множество, мой господин.

— А любишь ли ты своего молодого Наисветлейшего Господина?

— Всем сердцем, мой господин, — ответила Ван, при этом легкий румянец покрыл ее щеки.

Что же еще могла ответить прислуга на вопрос Смотрителя? Это был единственно возможный для ее положения ответ. Но все-таки легкий румянец оказался фатальным для юной Ван.

— Что же, я рад, — сказал Смотритель. — В таком случае тебе не составит труда сопроводить меня в соседнюю деревню, чтобы выбрать цветы для приема в честь молодого Наисветлейшего Господина.

Красные шелковые ленты на одежде Ван беззаботно развевались. Она смотрела на дорогу себе под ноги и привычно семенила за Смотрителем. За спиной у нее была ярко-зеленая корзина, ровно в половину ее роста, которую она несла за плечами, держа за толстую веревку. Вдвоем они молча подошли к подвесному мосту, соединяющему два отвесных выступа скалы, разрезанной пополам течением чистой и довольно быстрой в этом месте речки, начинающейся высоко в горах. Смотритель подождал Ван и пропустил ее вперед.

Мост, как живой, вздохнул, скрипнув своими подсохшими прутьями, как только они вступили на него. Смотритель стал немного отставать от Ван, делая нарочито медленные и тяжелые шаги, отчего по мосту пошла неприятная волна. Вдруг соломенная сандалия Ван зацепилась за выступавший прут, и Ван стала падать. В это время до нее докатилась боковая волна, и мост стал в буквальном смысле уходить у нее из-под ног, отчего она упала на край моста, боясь по-прежнему выпустить из рук веревку, продетую через верхний край корзины.

Смотритель мгновенно ловко улегся на центр моста, впившись в него пальцами, как кошка когтями. Ван пыталась задержать свое падение, но прутья цеплялись за ее одежды и не давали ей ухватиться за поручни в нужном месте. Наконец она осмелилась отпустить корзину, но было уже поздно, мост в очередной раз изогнулся и, как беговая лошадь сбрасывает неопытных седоков, вырвал из рук Ван свои прутья и последнюю надежду. От ужаса и неожиданности она даже не могла кричать. Быстрый поток подхватил ее тело и понес вниз по течению. На прутьях моста остался обрывок красной ленты.

Через некоторое время мост успокоился. Смотритель встал, подошел к месту падения Ван. Внимательно вглядываясь вдаль, вниз по течению реки, он проследил, как поток толкал корзину, которая издалека казалась просто маленьким зеленым листком, упавшим с дерева.

Ван нигде не было видно. Смотритель отцепил обрывок красной ленты и вернулся в дом. В доме он показал обрывок ленты Госпоже. Та сразу все поняла.

Конечно, родители не могли допустить отношений сына с прислугой, но они не могли и отправить девушку куда-нибудь в другое место. Это было неспокойное время. Для безопасности семьи никто из тех, кто служил в Северном доме, не должен был покидать его, если он знал и лицо Господина и его детей. Поэтому Ван не могли отправить к родителям в деревню, но и находиться в доме после произошедшего утром у пруда было для нее невозможным.

Это огорчило меня. А последующее путешествие в нижний мир добавило немного беспокойства. В теле Ван была воплощена душа одного из наиболее жестоких правителей враждующею с Ши Нань Сун рода, который должен был терпеть позор в облике девушки. Беспокоило меня то, что теперь эта душа может найти себе более «подходящее» тело для своего воплощения и представлять более сильную опасность для рода Нань Сун. И это вполне вероятно может произойти как раз в период жизни моего ребенка.

Вечером прибыли гости — это были приглашенные в загородный Северный дом Нань Сун главы семейств и их жены с книгами записи дат рождений и зачатий, чтобы выбрать наиболее благоприятный брак для Ши. Астрологи находились в отдельной комнате, куда по очереди вызывались лично главы семейств. Когда все даты были переписаны и проверены, астрологи приступили к расчетам. Им предстояла большая работа.

Гости, уже изрядно нагулявшись по дорожкам сада и насмотревшись на рыбок в пруду, на диковинные деревья и цветы, собранные в саду, стекались в зал, где был большой круглый вращающийся диск, служивший столом. Сам по себе стол состоял из трех дисков, самый большой из которых находился внизу, а поменьше — вверху. В центре верхнего диска стояли четыре большие позолоченные статуи Будды и четыре маленькие, так что в сумме их было восемь; их окружало множество цветов в специальных плоских вазочках и благовоний. Свечи стояли в позолоченных, в форме лотоса, подсвечниках, отчего их свет усиливался и имел тонкую структуру, заставляя шелка играть и быть «живыми».