Тайна Летающей Женщины или Исповедь Старейшины Чая - Страница 21

По толпе шел шепот.

— Что хочет наследник?

— Он приглашает забияку Синя на войну с чжурчжэнями.

— А что тот?

— А тот пьет и от страха потерял свои шелковые шаровары.

Ши ждал, сидя на жеребце, стоящем на коленях перед кабаком. Народу становилось больше и больше. Наконец Синь понял, что происходит, и протрезвел в мгновение ока. Потемневший от ужаса, он вышел и упал на колени перед Ши, клятвенно пообещав присоединиться к войску Наисветлейшего Ши в его походе против чжурчжэней, чтобы освободить Кайфын.

После этих слов Ши поднял с колен своего коня, и тот, видимо, желая размять ноги, призывно заржал, поднявшись только на задних ногах и перебирая в воздухе передними. Было впечатление, будто он танцует священный боевой танец языческих предков своих прошлых воплощений. Сделав невероятный прыжок только на задних ногах, он понесся размашистой рысью домой, ловко перепрыгивая через не успевших скрыться с его дороги упавших ниц простолюдинов.

На следующее утро, едва лучи солнца упали на каменные ступени, ведущие ко дворцу, Синь Ци-цзи лежал ниц перед входом во дворец, не смея поднять голову. Весть о вчерашнем происшествии мгновенно облетела весь город. Невероятность события настолько потрясла всех, что передавалась из уст в уста быстрее, чем звук небесной грозы достигает земли. Многие князья, зная свою неосторожность в высказываниях, не хотели попасть в положение Синя, поэтому, изображая боевой дух и называя решение двора долгожданным, прислали свои верительные грамоты о готовности присоединиться к походу. Дело было сделано. Фактически через несколько дней армия была собрана. Военные чиновники занялись своим делом.

Ши ждал решения астрологов. Он сидел в саду около входа в комнату и медитировал, когда пришли посыльные от отца. Ши бросился к отцу, готовый услышать дату. Но там он застал незнакомых ему вельмож, вовсе не похожих на астрологов.

— Сын мой, пришло время взять в дом новых жен, тем более что ты уходишь в поход.

— Я вернусь, — сжав зубы, произнес Ши и удалился.

Наисветлейший ничего не мог возразить против такого ответа сына. Отцам двух девушек было сказано, что пока Шив походе, будет лучше, если их дочери побудут дома. Но они переполошились, что если Ши убьют, то их дочери так и не станут женами Наисветлейшего, а если Ши убьют, когда они уже будут его женами, то может статься, что им посчастливится еще быть и императрицами. Однако дальнейшее молчание самого Наисветлейшего заставило их удалиться.

Ши и сам поразился своей смелости и дерзости в разговоре с отцом, ведь еще никогда и никто не спрашивал его мнения. Звезда Воина и Правителя зажглась над ним, и он чувствовал ее дыхание. Впервые в жизни он принял решение и взял за него ответственность. Его ноздри раздувались, как у скакуна после быстрого подъема в гору. «Эти вороны уже слетелись, хотя я еще жив», — мелькнуло у него в голове, Внезапно он остановился и затем, резко поменяв направление, побежал к покоям Бао.

Состояние Бао было нормальным, если не считать, что из-за приступов тошноты по утрам мне приходилось корректировать ее питание и постоянно следить за свечением в ее животе, чтобы вовремя давать препараты сестры Фу и «Порошок Золотой Курицы». Мы продолжали наши упражнения, рекомендованные в письме сестрой Фу, чтобы укрепить тело лотоса и омывать его целительными потоками энергии «ци». Бао была очень обрадована внезапным приходом Ши, и глаза ее засветились от счастья. Он присел рядом с ней, и они стали тихо шептаться между собой.

Она рассказала ему, что у маленького Ши уже бьется сердце. Кроме того, сегодня от меня она узнала, что у зародыша уже есть зачатки головного и спинного мозга, глаз, а также рук и мог. И более того, началась закладка и развитие органов пищеварения, печени, почек и мочевыводящих путей, что совсем скоро он уже начнет реагировать на свет. Она также рассказала, как она разговаривает с ним по утрам, и предложила Ши сделать то же самое.

Он растерянно пытался что-то сказать, как будто забыл все слова, а потом тихо произнес, прижавшись губами к животу Бао:

— Здравствуй, мое солнышко!

Глаза его светились озорством и радостью. Он уже был совсем не похож на того Ши, который полчаса назад вошел в комнату. Приложив ухо к животу, он пытался услышать биение маленького сердечка. Он целовал нежный животик Бао, потом приложил руку и пытался почувствовать своего маленького наследника. Вдруг глаза его вспыхнули необыкновенным огнем.

— Я слышу его, слышу!

Что же, опытный Воин, проведший не один час в медитациях, может «услышать» новое живое существо. Я искренне была рада за него.

Он пообещал Бао приходить к ней каждый день до своего отъезда, проводить с ней как можно больше времени и даже, если это не повредит ей, оставаться с ней на ночь, чтобы побольше пообщаться со своим сыном.

В эту ночь он остался вместе с Бао. Я была обеспокоена этим, так как одно неосторожное Щ движение — и мы можем потерять наше маленькое солнышко. Однако было просто невозможно что-то сказать им или разлучить их в тот момент. Единственное, что я могла сделать, так это заставить их обоих хорошенько выспаться. Немного лаванды, немного музыки в тональности Юй и едва слышное падение капель в сосуде в ритме отдыхающего сердца — вот и все, что нужно для двух уставших от разлуки сердец, чтобы забыться в сладком расслаблении, когда позади все тревоги. Ведь это вовсе и не тревоги были, а так, просто руки расстались на мгновение и искали друг друга в пространстве, а теперь нашли.

Утро подкралось незаметно. Ши поцеловал Бао в животик, поговорил со своим сыном. Бао делала вид, что не слышит ничего и спит, но губы ее хитренько улыбались. Затем Ши начал целовать шею и ушки своей жены, отчего она уже пс могла притворяться спящей. Тень на часах предательски подползала ко времени, когда закапчивается последняя стража (пять часов утра).

Ши должен был идти на утренние занятия. Даже если ты — Наисветлейший, даже если рядом молодая жена, ты — Воин, и долг Воина — сохранять свое тело и свой дух в боевой готовности. На подъеме энергии солнца, когда оно помогает тебе двигаться по пути Воина, ты должен встать, а вставая каждый день вместе с солнцем, ты обретаешь его энергию и его магию, когда по твоему желанию распускаются цветы в саду, разбиваются камни одним усилием твоей воли, и железный клинок ломается о твою плоть. Только в это время в Позе Золотой Черепахи энергия проходит по меридианам, порождая в них правильные токи, настраивая твое тело, как музыкальный инструмент, на особую волну, позволяющую тебе легко двигаться по Пути Воина.

Весело накрыв Бао с головой шелковой легкой простыней, Ши вскочил и убежал к монаху-Учителю, который его уже ждал в саду.

Зная о скором отъезде Ши, я заказала для покоев Бао медную скульптуру Кван Ин, восседающей на лотосе, который несет белый Небесный Слон с шестью клыками, ноги которого стоят на красных лотосах. Кван Ин — это одна из восьми совершенномудрых бессмертных — «Та, которая слышит все Плачи Мира», призывая к милосердию и состраданию. Я хотела задобрить ее, чтобы она помогла нам сохранить Ши в живых.

Ши действительно все свободное время проводил вместе с Бао. Это потому, что, возможно, ему придется покинуть их слишком скоро. А ведь на втором месяце после зачатия у зародыша закладывается программа его Пути в этом воплощении, а к концу восьмой недели малыш уже воспринимает звуки из внешнего мира, начинает учиться распознавать голоса матери и отца, отвечая на них толчками в переднюю стенку живота матери.

Ши разговаривал со своим малышом, звал его и ждал реакции, держа руки на животе Бао. И вот однажды, когда он так позвал малыша, я увидела, что интенсивность свечения стала больше, и Ши это почувствовал своими руками. Он позвал малыша еще раз, и опять получилось то же самое.

— Он слышит меня... — тихо произнес он.

Бао счастливо улыбалась. Это время было самым счастливым для нее.