Тайна костяного гребня - Страница 14

— Идет! — шепнул я Ваньке. — Как приклеенный.

— Вот сволочь! — возмутился Ванька.

После пересадки он вошел в соседний вагон, встав в самом торце вагона, у бокового окна, чтобы не упускать нас из виду. Видимо, он проделал то же самое и тогда, когда мы ехали по кольцу, но тогда мы этого трюка не раскусили.

И только когда мы вышли из метро, нам показалось, что он наконец отстал.

— Может, все-таки сказать родителям? — пробормотал я.

— Не надо! — воспротивился Ванька. — Зачем нам лишняя буча? И потом, похоже, он отвалил.

Я быстро оглянулся. Почудилось мне, что мелькнула какая-то тень, исчезнув за углом, или наш преследователь продолжал идти за нами, проявляя теперь двойную осторожность? Точно сказать я не мог и решил промолчать.

Я оглядывался еще раза два, но ничего особенного не увидел. К тому же во дворах, на самом подходе к дому, было темнее, чем на улицах, поэтому одного человека от другого практически невозможно было отличить, тем более в отдалении.

Пожалуй, решили мы, можно передохнуть. Скорей всего, за нами шел очень настырный карманный вор, который усвоил наконец, что ему ничего не светит, и отправился искать другие жертвы.

— Борис! Иван! — окликнула нас тетя Женя. — Вы хотели посмотреть криминальную хронику? Идите, она начинается!

Мы пулей вылетели из нашей комнаты, и уселись в гостиной у телевизора, вместе со взрослыми.

Сперва прошел сюжет о заказном убийстве в центре Москвы. Потом — об очередном рейде налоговой инспекции. Затем — о взятии банды угонщиков автомобилей. А потом, наконец, — то, чего мы так жадно ждали.

— Сегодня ночью, — сказал ведущий, — была обезврежена крупная преступная группа, специализировавшаяся на краже и перепродаже художественных, исторических и культурных ценностей. Двое руководителей группы были задержаны в поезде, в котором, по всей видимости, они ехали на встречу с очередным клиентом, готовым купить у них краденые ценности. Остальные были арестованы в разных местах…

На экране возникли кадры ночного полустанка, оперативники, ведущие к машине двух людей в наручниках, потом показали открытый «дипломат», в котором лежали так хорошо знакомые нам костяные изделия древних славян, а еще драгоценные украшения, явно старинные, если не сказать древние, и другие красивые вещицы.

— На сей раз, — говорил ведущий, — жертвой преступников стал один из крупнейших музеев нашей северной столицы. Но угрозыск уже шел по следу преступной группы и, воспользовавшись дополнительными уликами, оставшимися после этого ограбления, сумел отследить точный маршрут передвижения всех ее участников. Остальное было, как говорится, делом техники. При задержании у преступников были изъяты не только похищенные ценности, но также огнестрельное оружие и крупные суммы в валюте…

Камера показала пистолеты и пачки долларов.

— Главарями преступной группы были некие Игнатий Мохнатов и Владимир Броньков… — продолжал ведущий.

Камера переехала на лица угрюмо сидящих у стены Мохнатова и Бронькова.

И тут я чуть не подскочил!

Мохнатова я в жизни не видел — но Бронькова я знал! Это был рыбак, с которым я разговаривал в тот день, когда нашел уникальный гребень!

Я припомнил его молчаливого приятеля, с покатыми плечами и немного смешной походкой…

Ну, конечно! Этого приятеля я видел в поезде, а не Бронькова! Выходит, в поезде ехали трое преступников — и об одном из них милиция ничего не знала!

В моей голове все встало на свои места. Разумеется, я вполне мог видеть спутника Бронькова на вокзале! Разумеется, он меня узнал — и задумался, наверное, а случайно ли пацан, работавший с археологами, ехал в том самом поезде, в котором арестовали его подельщиков?! Может, меня специально отправили в этом поезде, чтобы я мог их опознать?.. Или какие-то другие мысли пришли ему в голову? Неважно. Главное — что в дверях церкви Николая Святителя вполне мог промелькнуть именно он. И молодого человека послал следить за нами… Интересно, откуда он узнал, где и как нас искать?.. Впрочем, это вопрос второй… А первый — что им от нас надо? Почему мы им так важны?

Я так разволновался, что чуть не прослушал заключительную часть сюжета.

— К сожалению, — говорил ведущий, — пока не найдена одна из основных ценностей, похищенных преступниками — вот этот уникальный костяной гребень, способный стать жемчужиной любой коллекции, — и он показал фотографию моего гребня! — Если кто-нибудь из вас где-нибудь увидит эту вещь, сообщите немедленно. Гребень уже находится в федеральном розыске, и сегодня же будет заявлен в международный розыск…

— Борька! — заорал мой братец. — Они твой гребень сперли!

Взрослые так и подскочили от этого крика. Впрочем, ругать Ваньку никто не стал — историю моей находки знали все.

— Ну, Борис… — отец покачал головой. — Ты у нас Шерлок Холмс, тебе и карты в руки. Один раз ты этот гребень нашел — ищи во второй.

— По-моему, его и искать не придется, — сказал я. — Дело в том, что я знаю одного из преступников.

— Знаешь?! — изумились все.

Я рассказал про встречу с рыбаками и закончил:

— Броньков — это разговорчивый рыбак. А молчаливого рыбака я видел в поезде, а потом на перроне. Он мне показался смутно знакомым, только я его не узнал тогда. Узнал бы, конечно, если бы увидел их вместе, Бронькова и этого, молчаливого. Да, и еще я думаю, — продолжил я после паузы, — никакие они были не рыбаки. Они следили за археологами, чтобы выяснить, что ценного эти археологи нашли и нельзя ли это сразу же украсть. А может, они были еще и «черными» археологами, надеялись пошуровать на городище и в местах прежних раскопок, но быстро смылись, увидев, что место занято. Я видел их тогда около шести утра, а когда в следующий раз посмотрел на мысок, часа в два дня, — их уже не было. Но главное, я уверен: гребень у этого молчаливого рыбака.

— Остается придумать, как его поймать, — сказал дядя Витя, муж тети Жени.

— По-моему, я и это знаю… — пробормотал я. — Но тут надо подумать…

— Да чего думать! — взорвался Ванька. — Понятно, что этот парень следил за нами весь день по его наводке! Вот и надо ловить на нас как на живца, раз мы им зачем-то нужны! И еще ясно, что загогулина, о которой они говорили, — это и есть твой гребень! Все точно — видик так себе, а ценность огромная! Что это еще может быть!..

Вот так Ванька взял и проболтался — от волнения, потому что вообще-то он умеет держать язык за зубами.

— Я не… — начал я. Но взрослые нас перебили, заговорив наперебой:

— За вами следили?! — подскочила тетя Женя.

— Батюшки! — мама всплеснула руками. — Не успели ребята приехать в Москву, как опять во что-то впутались! Когда?.. Ведь все время были у нас на глазах!

— Это не мы впутались, это оно в нас впуталось! — возразил мой братец, весь красный и злой на себя как черт за то, что проговорился.

— Так преступники вас тоже опознали?.. — нахмурился дядя Витя.

А отец замахал руками:

— Тихо, тихо! Пусть Борис расскажет все по порядку.

В общем, пришлось мне рассказывать, а Ванька по ходу дела вносил свои поправки и уточнения.

Когда мы закончили, наступила тишина.

— Господи! — вздохнула мама. — У всех дети как дети, а наши обязательно отыщут приключения себе на голову. Будто магнитом притягивают к себе всякие такие истории!

Дядя Витя и тетя Женя засмеялись.

— Все к лучшему, — сказал дядя Витя. — Раз преступники сами вертятся около вас, то не составит труда их схватить. Надо обращаться в милицию.

— Я только одно хочу сказать, — вмешался я. — Я думаю, загогулина — это не гребень. Скорей всего, гребень остался у молчаливого сообщника Бронькова, который даже от своих его утаил. Видно, на гребень у него есть собственный покупатель, и он ни с кем не хочет делиться деньгами. Да и странно говорить про округлый широкий гребень «загогулина». Преступники, наверное, имели в виду ту штуковину, которая промелькнула в кадре среди обнаруженных в дипломате вещей. Она была похожа на резной черенок ложки.