Тайна древней гробницы - Страница 18

– Звездные своды гробницы! – воскликнула Эми.

– Нет, Эми. Это ступеньки! – догадался Дэн. – Мы осмотрели все стены, но даже не обратили внимания на ступеньки! Мы должны туда вернуться!

Ирина крепко держалась за поручни. Какая крутая лестница. Ирина собственными глазами видела, как дети Кэхиллы выходили из этой гробницы. Значит, там что-то есть. Легкое взрывное устройство сделало свое дело. Замок слетел. Дверь открылась. Хорошо, что ее никто не заметил. Эти египтяне становятся слишком ранимыми, когда дело касается их культурных ценностей.

Она спустилась по лестнице и оказалась в первой камере. Эти египетские рисунки совершенно плоские, и все, как один, похожи друг на друга. Вот они окружили ее: один с головой птицы, на других короны, у этих какие-то змеи в руках. Она заглянула в следующую камеру. И там все то же.

Но эти краски…

Она выпрямилась и приказала себе не расслабляться. Бесшумно, шаг за шагом, она спустилась вниз. Какое счастье, что она в кроссовках «Найк». Ох уж эти американцы, умеют делать спортивную обувь. Этого у них не отнять. Ее слегка покачивало. Она сосредоточила все свои мысли на кроссовках. Это у нее был такой профессиональный прием. Когда сильно устаешь или чувствуешь себя на пределе, надо сосредоточиться на банальном. Чтобы лучше себя контролировать.

Но что с ней такое? Что творится с ее чувствами?

Слева на стене черный шакал что-то преподносит царице-египтянке. А! Это, наверное, и есть та самая Нефертари. Ирина ничего не смыслила в египетском искусстве, но что-то ей подсказывало, что эта красавица-царица отплывает в загробный мир. Она прощается с этой жизнью. Свет, солнце, река, дворец, супруг, дитя. Все будет отнято.

Она вошла в покои усыпальницы. Вот здесь, между этими колоннами, была она погребена.

Эти плоские фигуры, все на один манер, как герои комиксов. Черные волосы, темные продолговатые глаза. Она и представить себе не могла…

Что они так прекрасны!

Эти картины… перед ее глазами предстали образы прошлого: вот художник, он опускает кисть и берет краску, золотую, потом зеленую и голубую. Это не просто история смерти какой-то царицы. Нет. Это история каждой жизни. И каждой смерти. Каждой минуты счастья и каждой утраты.

Ослепленная, пораженная новыми, неведомыми ранее чувствами, Ирина стояла, не смея сдвинуться с места.

Она почувствовала что-то странное у себя на щеке. Даже не сразу поняла, что это такое. Что-то давно забытое. Похожее на внезапное дуновение прохладного воздуха в этом затхлом пространстве. Это слеза.

Да что же, в конце концов, с ней происходит?

Что ты со мной делаешь, Грейс?

Так вот оно что. Это Грейс. Она почувствовала ее. Ее внезапное незримое присутствие здесь рядом с собой. Ее живое дыхание, ум, ее порывистость и энергию… и еще ее доброту.

«Ты была очень добра со мной, Грейс. В тот день, когда ты говорила, что я сумасшедшая, в твоих словах не было злобы. Наоборот, глаза твои светились добром».

«И кого я не могу простить? Тебя или, может… себя?»

Ирина долго не могла оторвать взгляд от стены. Вдруг она все поняла. Это означает заново родиться на свет. Эти стены говорят не о смерти. Они говорят о начале новой жизни. О воскресении.

Как такое могло произойти? Чтобы после всей ее прожитой жизни вдруг оказаться здесь, в этом маленьком темном склепе. Ради чего? Чтобы в ней произошло преображение? Но разве такое возможно?

«Помни, Дэн, – говорил самому себе Дэн, – будешь в гробнице – не думай о возвращении мумии. А то у тебя вытекут последние мозги».

В долине стояла кромешная тьма. Дверь в гробницу открылась сама собой, без всяких усилий. Наверное, Тео, уходя, забыл запереть дверь. Они вошли. И без того тусклый свет усыпальницы теперь казался совсем зловещим без их вдохновенного гида. И призрачным.

– Может, нам не стоит туда спускаться? – прошептала Эми.

– А зачем мы тогда сюда пришли? – ответил Дэн, не двигаясь с места.

– Это уже становится смешным, – заметила Эми, решительно расправив плечи. – Пойдем.

Она закрыла входную дверь, оставив лишь небольшую щелочку. Спустившись вниз, они подняли головы к потолку. Звезды были похожи на поле золотистых цветов на фоне яркого синего неба. Они снова посмотрели на ступеньки.

– Ты знаешь, мне кажется, надо осмотреть подъемы ступенек, – предложила Эми. – Если уж она что-то здесь и оставила, то не на самих ступенях. Камень же за сотни лет может стереться, и если все время ходить по нему, то от ее посланий ничего не останется. И Катерина наверняка это знала.

Они тщательно исследовали каждый подъем, но ничего интересного, кроме вытертого камня, не обнаружили.

– Пойдем к следующей лестнице. И давай быстрее, – сказала она.

Они тихонько спустились еще на один пролет в глубь гробницы.

– Стой! – прошептала Эми. Она инстинктивно заговорила шепотом, хотя и сама не могла понять почему.

Она склонилась над лестницей, напряженно всматриваясь в нее в еле освещенной камере. Открытие поразило ее настолько, что она совершенно забыла об осторожности.

– Дэн! Быстро сюда! Кажется, это иероглиф. Посмотри, он вырезан в камне.

– И вот еще один, – сказал Дэн.

Ниже они нашли еще несколько иероглифов.

Вдруг раздался скрип. Наверху громко хлопнула железная дверь. Свет моментально погас.

– Эми? – прошептал Дэн.

– Я здесь.

На них обрушилась тьма. По звуку голоса Эми знала, что Дэн находится всего в нескольких дюймах от нее. Но было так темно, что она не видела собственных рук. Изо всех сил Эми старалась не поддаваться панике.

Дэн начал громко сопеть, дыхание его стало тяжелым. Она схватила его за руку. Все в порядке. В обычной жизни Дэн тут же выдернул бы руку и произнес бы какое-нибудь свое «Хм». Но на этот раз рука Эми была как раз вовремя, разве что только слегка потная.

– Кто-то захлопнул дверь, – прошептала она.

– Как же я сам не догадался, мисс Очевидное! – прошептал Дэн в ответ.

Снова послышалось какое-то шуршание. То ли шорох шагов, как если бы кто-то ступал по пыльным камням. То ли шелест бумаги где-то позади…

– Ты слышал? – прошептала Эми.

– Нет, – соврал он.

БЫСТРОКРЫЛАЯ СМЕРТЬ НАСТИГНЕТ ТОГО, КТО НАРУШИТ ПОКОЙ СПЯЩИХ.

Дэн чувствовал, как пыльный воздух проникает в его легкие. Ему стало слышно, как свистят его собственные бронхи.

– Дэн, – Эми сжала его плечи. – Здесь достаточно воздуха. У тебя с собой ингалятор?

Спокойный голос сестры заставил его дышать ровнее. Он не понимал, как она может оставаться такой невозмутимой, но это немного успокоило его. Он прекрасно помнил, как сильно она перепугалась, когда их последний раз завалило в пещере. Эми-Мышонок становится храбрее! Он достал из кармана ингалятор.

Вот. Уже лучше.

Вдруг снова послышался шорох. Мягкий, еле слышный, жуткий. Дэн не мог вымолвить ни слова. Даже сказать, что он и теперь ничего не слышит. Перед его глазами предстала мумия. Черные впадины вместо глаз, за ним грязной лентой тянется шелестящий по полу шлейф, его мозги вытекают, это мертвец… он подходит ближе….

«Тише, – приказал он своему сердцу. – Прекрати так бешено биться. Это как в компьютерной игре, ты был бы в восторге».

Снова шорох. На этот раз ближе.

«Но это не игра», – ответил он сам себе.

Что бы то ни было, тварь это или человек, оно явно охотилось за ними.

– Мы должны спрятаться, – прошептала Эми. – В погребальной камере.