Тайна девятки усачей - Страница 32

Изменить размер шрифта:

— Сюда бы саперов! — сказал Вовка. — Как бы рванули — вода бы водопадом пошла!

— Высохло бы болото! — подхватила Мария Петровна.— Зазеленели бы здесь поля! А ширь-то какая: конца-края не видно. И все это пока не приносит людям никакой пользы!

Ребята понимали, куда клонит учительница. Они сами видели, что Болотнянка могла бы стать быстрой и глубокой. Нужно только прорыть дно ручья. Вода не осилила каменистый прибрежный гребень, а человеку все под силу! И тогда болото с каждым днем начнет высыхать...

— Но на авось работать нельзя, — сказала учительница.— С умом, с расчетом... Может быть, одной Болотнянки будет мало. Возможно, придется прорыть несколько искусственных каналов. Но этот труд окупится! Попробуйте представить, что даст колхозу осушение болота! Предположим, что оно круглое, а диаметр — тридцать километров. Это — семь тысяч гектаров! Тут вам и топливо, и удобрение, и новые посевные площади. Вы только подумайте!

Семь тысяч гектаров! Эта цифра поразила ребят. Неужели они когда-нибудь подарят колхозу такой огромный кусок земли? Это не какой-то мостик через Болотнянку, не силосная траншея!

И не было в ту минуту в звене ни одного мальчишки, которого не увлекла бы идея осушить болото...

Телегу разгрузили на берегу Болотнянки — дальше лошадь не могла пройти. Санька с Семой завернули Соколика и поехали обратно. Им предстояло забрать по дороге часть металлолома, сбросить его в Усачах у штаба и пешком вернуться в отряд.

— Быстрей! — крикнула Катя. — Без вас обедать не начнем!

Вот когда усачи оценили присутствие женщин, которые взяли на себя все заботы об обеде. Мальчишки только подвесили котел на двух рогатинах с перекладиной, натаскали дров и наносили воды.

Пока женщины хлопотали у костра, дед Евсей обучал мальчишек ходить по болоту на лыжах. Наука не сложная, а для тех, кто зимой катался на лыжах, и вовсе простая. Требовалось соблюдать три правила: не скользить по мху, а шагать, следить, чтобы лыжи опускались на поверхность болота всей плоскостью, и точно распределять свою тяжесть.

Дед Евсей тряхнул стариной: он довольно бойко шлепал по болоту, показывая технику ходьбы.

— Лыжи лыжами! — покрикивал он. — А главное — ноги! Как с берега сошел, так считай, что отдыха не будет до островины! Хоть тысячу верст, а иди без остановки! Не терпит болото стоячих. Зазеваешься — хап! — и проглотит!

Часа через два из деревни вернулись Санька и Сема. Все сразу же сели обедать. Пни служили стульями, колени заменяли стол. Над головой нависал шатер еловых лап. Суп попахивал дымком и хвоей. Аппетит был зверский.

— Не еда, а потрясуха! — воскликнул Санька.

— Что это такое! — возмутилась Мария Петровна. — Что за жаргон?

— Я хотел сказать: потрясающий суп! — поправился Санька.

— А я хотела сказать, что тебе, Александр Крыльев, надо иметь переводчика!

В «столовой» дружно захохотали и подсмеивались над Санькой до конца обеда. А потом Ксения Даниловна повела ребят в поиск. Пошли все, кроме деда Евсея и Марии Петровны. Сема и Санька несли бур. Прибрежная тропа то приближалась к краю болота, то отдалялась от него и сворачивала в кусты.

Первую буровую скважину заложили на ровной сухой площадке, поросшей бледно-серым ломким, хрустящим мхом. Здесь тоже раньше была трясина, а теперь вода отступила. Бур под собственной тяжестью ушел вниз на полметра. Когда Санька с Семой взялись за жимки, штанга быстро погрузилась в торф на всю длину.

Бур вытащили. В ложке, привинченной к нижнему концу, была темно-коричневая спрессованная масса перегнивших водорослей.

Санька вытер лоб.

— Пусто! Тут гажой и не пахнет!

— А место хорошее, — сказала Ксения Даниловна.— Когда-то был залив со спокойной стоячей водой. Как раз то, что нужно для выпадания и оседания углекислого кальция. Только глубоко очень — бур не достал дна.

До второй скважины штангу несли Мишук и Гриша. И опять, затаив дыхание, с надеждой смотрели усачи, как бур погружается в торф. Но и во второй, и в третьей, и в пятой скважине гажи не обнаружили.

— А вы как думали? — улыбнулась Ксения Даниловна, взглянув на приунывших ребят. — Геолог — профессия, конечно, романтическая. Но без труда романтики не бывает. Сегодня по плану — еще две скважины... Или устали очень?

Мальчишки устали, но никто не признался в этом.

— Хоть десять! — храбрился Санька.

— Две! — повторила Ксения Даниловна. — Впереди два хороших места.

— Вы уже были здесь? — удивился Мишук.

Ксения Даниловна многозначительно переглянулась с Катей.

Шестая скважина была в тот день последней. Ее бурили не на берегу болота, а в густом кустарнике. Ксения Даниловна сказала, что на этом месте был небольшой водоем, который соединялся протокой с основным озером. Постепенно водоем зарос мхом, а теперь — и кустарником.

Прорезав двухметровую толщу торфа, заостренная ложка бура вошла во что-то более твердое. Мальчишки сразу почувствовали это — штанга углублялась не так быстро.

— Вытаскивайте! — сказала Катина, мама. — Неужели повезло?

Бур вытащили.

— Ура-а-а! — завопил Санька.

В ложке был белый порошок. Сема растер его на ладони, понюхал, сказал, будто много раз находил гажу и мог узнать ее по запаху:

— Она!

— Гажа! — подтвердила Ксения-Даниловна. — Но сколько ее здесь?

— А сколько нужно для колхоза? — спросил Мишук.

— Много. На каждый гектар шесть — семь тонн.

— Жаль, что лопаты с собой не взяли! — сказал Санька.

Он был готов хоть сейчас копать гажу. Но Катина мама объяснила, что до добычи далеко. Прежде всего надо узнать, какую площадь занимает пласт гажи и толщину ее слоя. Для этого придется бурить десятки скважин...

Радостные, счастливые вернулись ребята к деду Евсею и Марии Петровне. Ужин ждал юных геологов. Когда они поели, усталость взяла свое. Еще только смеркалось, а все уже спали вокруг костра. Зато проснулись рано — с восходом солнца. Дед Евсей доваривал на костре гречневую кашу.

После завтрака пасечник повел отряд вправо вдоль берега. Вскоре дошли до знакомого Саньке зеленого мыска, от которого протянулась к камню цепочка хилых осинок и берез. Прежде чем ступить на кабанью тропу, сделали короткий привал и надели лыжи. Санька знал, что до камня-следовика можно идти и без них. Но таков был приказ пасечника, и никто не смел его не выполнить.

Добрались до следовика. Дед Евсей не разрешил долго рассматривать на камне большие растопыренные пальцы. Безопасное расстояние до раскинувшегося вокруг камня мха было узкое — всем не разместиться.

— Не задерживайся! — покрикивал старик. — Не скапливайся! Придете налегке — насмотритесь!

Мальчишки с сожалением проходили мимо. И никто, кроме Саньки, не заметил спичечную коробку, лежавшую внизу у самого следовика. Он мог бы поклясться в том, что прошлый раз коробки здесь не было. Сойдя с тропы, Санька подхватил ее и потряс. Внутри что-то перекатывалось. Он открыл коробку. Там лежали четыре пуговицы от его рубашки и записка:

«Парень, забери свои пуговицы!

И запомни, что ты не герой, а глупец.

Я скажу это всякому, кто без нужды пойдет туда, где могут быть мины.

Лейтенант Косарев»

Санька покраснел, торопливо засунул коробку с запиской в карман и быстро посмотрел по сторонам. Впереди чернел закопченный бок котла. Он, как каска великана, целиком закрывал голову Семы. Сзади шла Катя. Она поправляла лямки вещевого мешка с привязанным к нему чайником и тоже не видела, как Санька поднял коробку.

Преодолели большую половину пути. Плюс неожиданно остановился, пропустил вперед деда Евсея, а сам побежал в хвост отряда, к Марии Петровне. Он будто почуял, что ей трудно.

— Ничего. Иди, иди! — успокаивала его учительница.

Но пес не захотел отходить от нее ни на шаг.

Катина мама предложила Марии Петровне разгрузиться — отдать вещевой мешок. Учительница отказалась от помощи. Не мешок мешал ей, а лыжи, но она так и дошлепала на них до островины.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com