Тайна чёрной «Волги» - Страница 7

– Петрик жалко, – ответил курчавый коллега. – Она же реально за школу болеет, по ней видно. Лет пятнадцать уже директор, еще я ее помню. А этот Котов ее под монастырь подвел как своего непосредственного руководителя.

– Это понятно, – терпеливо кивнул Камышев. – А на то, что Ваня рассказывал, как смотришь?

– На самом деле пацаненок не так уж и не прав, – покачал головой Эдик. – Про кладбище мотоциклов он, конечно, загнул. И про эту дурацкую черную простыню… Однако парни после тех танцев действительно пропадали, как и наш старик, кстати, рассказывал. И девчонку странную многие видели, за которой «Волга» приезжала. Те, кто с ней дела не имел, все выжили. А кавалеры незадачливые, которые провожать ее ходили, теперь явно в лучшем мире. Найти их во всяком случае так и не смогли. Даже тел. А танцульки потом в итоге прикрыли, и в парк этот особо никто не ходит теперь. Бабки говорят, мол, место проклятое, потому что на костях.

– Понятно, – кивнул Валерий. – Только скажи мне честно.

– Я всегда честен! – вскинулся Эдик. – Я вообще-то советский милиционер, я присягу давал!

– Ладно, не кипятись, – Камышев примирительно выставил руки вперед. – Просто сам понимаешь… Выглядят все эти истории, мягко говоря, не очень убедительно. Черная «Волга» без номеров, на которой ездят загадочные иностранцы в шляпах, пропавшие мотоциклисты…

– К тому, что городской парк стоит на проклятом месте, я и сам отношусь скептически, – усмехнулся Апшилава. – Но парни после танцев и впрямь пропадали, тут Матвеич не врет. Можешь у нашего майора спросить, дело в архиве лежит. А убийц действительно так и не нашли. Как, впрочем, и трупы.

– А «Волга»? – спросил Камышев.

– Что «Волга»? – Эдик был заметно сбит с толку.

– Ну, за девчонкой той на самом деле «двадцать первая» приезжала? – Валерий решил уже не осторожничать, а спросить напрямую. – Или Матвеич просто местную байку пересказывает?

– Рассказывают, что да, именно «двадцать первая», хотя и про «Чайку» я тоже слышал, – усатый следователь неопределенно пожал плечами. – Сам-то не видел, хотя на те танцы одно время ходил. Потом родители запретили, когда слухи о похищениях поползли. Да и лет много прошло, что-то наверняка забылось. Говорят, там какой-то член КПСС на этой черной машине разъезжал – то ли из соседнего района, то ли из Калинина. Черт его знает, как оно на самом деле было.

Апшилава эмоционально сплюнул, а Валерий задумался. Версия с маньяком из номенклатуры пока что получила лишь косвенное подтверждение, но она ему все равно нравилась гораздо больше тех, где фигурировали шпионы или нечистая сила. Тот мальчик, Ваня Самуйлов, рассказывал, правда, что лысый пассажир говорил с акцентом. Может, он родом из Прибалтики? Кавказец или уроженец Средней Азии отметается – мальчик бы это отметил. Значит, у неизвестного была вполне европейская, даже русская внешность. И школьнику из маленького Андроповска такой персонаж вполне мог показаться «киношным» иностранцем. Что ж, уже можно сказать, что есть немного зацепок. Надо будет теперь отправить запрос своим в Калинин, чтоб узнали, кто в области из номенклатуры с прибалтийскими корнями был или есть. И, конечно, сходить в первую школу – разговор будет тяжелым, так как пропавших учеников оттуда пока так и не нашли… Но сделать это необходимо. Чтобы больше никто не пострадал.

– Слушай, ты поесть не хочешь? – Камышев неожиданно почувствовал, что он голоден, как стая акул, и готов проглотить слона. – Где тут у вас нормальная столовая?

– Пойдем, лучше у моих пообедаем, – предложил Апшилава. – У меня бабушка готовит так, что за ушами трещать будет. Ачапа, цицмат, хачапур!..

– Ладно, уговорил, – Камышев со смехом остановил поток экзотических абхазских слов. – У меня уже слюнки потекли.

Калинин – Москва, 1988 год. 14 сентября, среда

Бродяга – Советнику

Довожу до вашего сведения, что в Калининской области имеют место странные исчезновения людей. Девять случаев в Андроповске, по два происшествия в Торжке и Ржеве, один инцидент в самом областном центре. Во всех эпизодах кроме последнего фигурирует автомобиль «Волга» ГАЗ-21 черного цвета. Государственные регистрационные знаки отсутствуют.

Очевидцы, в большинстве своем дети, описывают двух-трех (иногда четырех) пассажиров, одетых «по-чудному» или «по-западному». Зафиксированы три попытки взаимодействия правоохранительных органов с указанными людьми. Ни одна из них не увенчалась успехом (рапорты милиционеров прилагаю). По предварительным оценкам, скорость автомобиля значительно превышает установленную заводом и составляет до ста пятидесяти километров в час.

Калинин – единственный город из указанных выше, где замечен так называемый «красный трамвай». Подчеркну, что ранее этот объект фигурировал в расследованиях в Казани и Свердловске. Связать все случаи напрямую не представляется возможным, однако сходство явления, на мой взгляд, налицо.

Новая информация от агентов на местах в Калининской области запрошена. О результатах сообщу в условленное время.

Конец связи.

Каликинский лес близ Андроповска (бывшего Любгорода), 1988 год. 14 сентября, среда

Константин Ильич Федякин, крепкий пенсионер, перебравшийся в Калининскую область из Воркуты, где полжизни отдал угольной шахте, очень любил тихую охоту. Когда наступал сезон, он каждое утро, пока бабка и частенько гостившие у них внуки видели десятый сон, вставал спозаранку, готовил себе яичницу, кипятил чай и собирался в лес.

Жил Федякин на самой окраине Андроповска, а потому до грибных мест было рукой подать. Но Константин Ильич, будучи человеком опытным, сознательно шел в самые дальние дебри – туда, куда неопытным грибникам и в голову не придет забраться. Для этого требовалось прошагать пять километров по шоссе, потом еще пару километров вглубь чащи, к старым торфяным разработкам. Неблизко, зато с собой Федякин всегда приносил две переполненные корзины. Он бы и рад был взять третью, вот только рук не хватало.

Этим туманным сентябрьским утром энергичный пенсионер вновь выдвинулся на охоту. По шоссе его время от времени обгоняли редкие автомобили, затем, свернув к чаще, он погрузился в природные звуки, которые всегда его успокаивали. Шелест листвы на ветру, трескотня дятлов – Константин Ильич впитывал все это телом и душой, радуясь, что нашел под конец жизни действительно прекрасное место.

Но сегодня его единение с природой оказалось нарушено. Когда Федякин наклонился за очередным подберезовиком, где-то неподалеку послышался мерный звук моторов. Старик удивился, ведь еще ни разу во время его тихой охоты никто не забирался сюда на колесах. Да и не получилось бы, даже если бы захотел – по заросшей лесной дороге можно было проехать разве что на танке, ломая кусты и стволы молодых деревьев. Но слух Федякина не обманывал.

Звуки ревущих моторов становились все громче и все отчетливей. Сомнений не было – по густому лесу двигалась целая колонна. А вскоре Константин Ильич смог увидеть и самих возмутителей спокойствия.

По лесу, виляя между деревьев, двигалась вереница пожарных машин. Сто тридцать первый ЗиЛ, огромный шестиколесный «Урал», пара «газончиков», штабной автобус и гусеничный вездеход с пенным стволом. Они ехали, судя по звуку, на второй передаче, выдерживая строгую дистанцию.

«Может, учения?» – старик задумчиво почесал затылок.

Машины ехали уже мимо него, по низине, разрывая туман яркими фарами и подсвечивая белесую «вату» синими проблесковыми маячками. Что-то было в этой колонне странное, что-то, что заставило сердце Федякина сжаться в комочек. По спине грибника побежали мурашки, ему захотелось вдруг броситься прочь. Нестись сломя голову, не разбирая дороги. Но он по-прежнему стоял и завороженно смотрел на движущуюся технику.

Внезапно головная машина ухнула вниз, уйдя под землю и мгновенно при этом вспыхнув. Затем вся колонна уже полыхала, проваливаясь в невидимую трясину. Федякина била крупная дрожь, он выронил корзину из рук, прошелся по рассыпавшимся грибам. Покрывшись липким холодным потом, старик осознал, что не чувствует жара от горящих машин. Не ощущает смрад черного дыма от плавящихся покрышек и расползающихся от критических температур дерматиновых сидений. А еще… Еще Константин Ильич услышал дикие крики, проникающие ему в самую душу, под кожу, холодящие и заставляющие замереть от ужаса.