Тайна барона - Страница 8

В один из зимних вечеров, когда за окном воет вьюга, а в камине весело трещит огонь, они сидели в гостиной и тихо разговаривали ни о чем, просто радуясь присутствию друг друга. Был выпит чай и обсуждены все темы, уже старый слуга Митрофан, служащий в доме Карамышевых дворецким много лет, громко кашлянул, проходя мимо двери, а молодые люди все не расходились, прильнув к друг другу, взявшись за руки, они с трепетом и нежностью смотрели друг на друга. И когда Митрофан нарочно громко что-то уронил на пол за дверью, Елена словно бы отринулась от сладостного сна, взглянув в вечернее окно, она сказала, вставая с кресла и направляясь к двери:

- Ах, уже поздно! Петр, тебе пора домой, мне нужно идти к маменьке... проверить... не нужно ли ей чего...

Петр взял за руку княжну и с нежностью посмотрел в ее глаза. Сердце Елены замерло в эту минуту, взгляд его глаз был таким трепетным, таким нежным.

- Не уходи, Елена, побудь со мной еще, - попросил Петр.

Елена несколько заколебалась, она повернулась на его слова и замерла на месте, не зная, как поступить. Петр умолял Елену не уходить, на ум пришли слова из известного романса, тихо он произнес магические строчки: «Не уходи, побудь со мною. Пылает страсть в моей груди. Восторг любви нас ждет с тобою... Не уходи, не уходи!»

Вскорости княгиня Елизавета Петровна поправилась, Елена воспрянула духом, она очень была рада выздоровлению матери. Как-то они обедали в столовой, и мать задала дочери вопрос:

- Леночка, что же граф Петр Орлов стал у нас редко бывать? Али заболел?

- Не знаю, маменька... Сказывали, будто ему не здоровится...

- Слабая сейчас молодежь пошла. Помнится, мы в ваши годы были намного крепче... И вот ты у меня, доченька, тоже что-то очень бледная. Ты не здорова?

- Нет, все нормально, маменька. Просто вчера читала допоздна, потом плохо спала ночью...

- Нынешняя молодежь все книжки читает, больно грамотные все стали, а книги, между прочим умному не научат.

- Как же без книг прожить? – изумилась дочь.

- Я говорю не про все книги, а так... про те, что вред несут в себе. Сейчас много вольтерьянских дум во многих головах роится, некоторые симпатизируют даже французской революции... А что в ней хорошего, столько людей перебито... знатные и уважаемые люди погибли ни за что, чтобы на трон взобрался незнатный выскочка Бонапарт, поправший все законы престолонаследия. И еще пошел войной на Европу, житья совсем от него не стало...

- Маменька, я читала простой роман.

- Французский, поди...

- Да.

- Все о любви грезишь, дочка? А любовь для жизни и не обязательна, - продолжала нравоучения старая княгиня.

- Маменька, как же без любви-то?!

- А вот так, доченька! Мы прожили с твоим отцом двадцать лет почитай, и прожили душа в душу. А перед свадьбой едва были знакомы, только один раз виделись на балу.

- Папенька, наверное, был хорош, и ты сразу в него влюбилась?

- Да нет, нельзя сказать, что я сильно влюблена была в него, просто родители сосватали нас, вот и поженились. Такой порядок, не нам его нарушать. Главное, чтобы муж был порядочный и состоятельный, к жене хорошо относился.

- Ну, так было в старину... – возразила Лена. – Сейчас времена другие, и без любви не стоит выходить замуж...

- Много ты понимаешь! – упрекнула княгиня дочь и решительно встала из-за стола.

После обеда Елена вышла в зимний сад почитать, но ей не читалось, не до романов ей было сейчас. Прошло уже две недели, а Петр так и не появился у них дома. Княжна не знала, что думать, как воспринимать временное охлаждение Петра к ней. А тут еще намедни заезжала к ним в гости подруга Зизи и сказала, что «в свете поговаривают, будто бы Петр женится на баронессе Шарлотте Штусс. Она не красавица и не очень знатна, но очень богатая наследница... Отец Петра вложил деньги в какое-то предприятие, но прогорел, они на грани разорения, он-то и подыскал сыну богатую невесту... Хотя ты не отчаивайся, Элен, может быть, это всего лишь слухи. Люди любят разносить всякие сплетни и нести всякий вздор. Скучно им без этого живется». Мрачные мысли тревожили прекрасную головку Елены, она не знала, что думать, как поступить, сказать ли обо всем матери, отважиться ли и самой написать письмо Петру, и спросить обо всем, или еще подождать. Неизвестность пугала ее.

То ли от переживаний, то ли от того, что по ночам она стала плохо спать, Елена на прогулке, когда они с матерью вдвоем ехали в экипаже по городу, потеряла сознание. Спешно возвратившись домой, Елизавета Петровна тут же послала за доктором. Выйдя от больной, врач сообщил княгине страшную новость «Елена беременна». Княгиня чуть не грохнулась на пол от такого известия, но взяв себя в руки, она протянула лекарю деньги за визит, приложив к этому еще старинную бриллиантовую брошь со словами: «Умоляю вас, не говорите никому не слова! Это, наверное, какая-то ошибка...» Доктор понимающе кивнул головой и покинул дом.

Княгиня зашла в спальню дочери и грозно глянула на Елену, она полна была решимости отчитать ее, высказать все, что она думает, сказать обидные слова, может быть даже дать пощечину... Но глянув на бледное несчастное лицо Елены, княжна заплакала. Она погладила рукой ее спутавшиеся на подушке золотые локоны и тихо произнесла:

- Елена, как ты могла... зачем же ты отдалась Петру до свадьбы? Говорят, он женится на другой...

Елена посмотрела на мать глазами затравленного зверя и сквозь слезы произнесла:

- Я знаю, маменька, знаю... Он обманул меня...

- Какой же он подлец! – в сердцах произнесла княгиня. – Он воспользовался моей болезнью, твоей неопытностью... это подло... он мне никогда не нравился. Елена, это ты виновата, что разрешила ему ухаживать за собой! – стала упрекать княгиня дочь.

- Маменька, может Петру все рассказать, что я жду ребенка от него, тогда он женится на мне?

- Какая же ты глупая, дочь, ты же дворянка, а не купеческая дочка и не крестьянка, чтобы силой требовать от него, чтобы он женился на тебе. Тогда твоя честь окончательно будет погублена, тогда огласки не избежать. Ах, если бы жив был твой отец, он обязательно что-нибудь придумал, он спас бы твою честь...

- Маменька, я так его любила... а он... Петр предал меня... – заплакала навзрыд Елена. Княгина склонилась над дочерью и зарыдала вместе с ней.

ЖИЗНЬ В ПЕТЕРБУРГЕ

Глава 4

ЖИЗНЬ В ПЕТЕРБУРГЕ

На следующий день княгиня увезла неразумную дочь в свое имение Турово. Здесь в глуши, вдали от столичных сплетников и любопытных глаз Елизавета Петровна решила спрятать дочь от греха подальше, пока дочь не разрешится от бремени, а дальше поступать так, как Бог укажет. С собой княгиня взяла только проверенного слугу Митрофана и горничную дочери Дуняшу. Понимая, что их поспешное бегство из столицы вызовет немало толков и пересудов, Елизавета Петровна написала письмо своей подруге графине Бельской, в котором сообщала, что «они вынуждены были покинуть Петербург, так как дочь сильно заболела. Врачи обнаружили у нее бронхит и посоветовали сменить климат, так как в Петербурге сырость и выпадают частые осадки. Они будут в Турово, пока дочь не поправится, а затем она отвезет дочь на воды в Европу.»

Графиня Бельская не только не поверила тому, что написала ей приятельница в письме, но, имея скверную привычку всех обсуждать, тут же принялась строить догадки на счет отъезда Карамышевых. Она была уверена, что тут кроется какая-то тайна, обо все этом она поделилась со своими знакомыми в одном из столичных салонов. По городу поползли зловещие слухи, имя княжны Елены Карамышевой было оклеветано, о ней судачили в гостиных, салонах, на балах и в театрах. Тут в защиту Елены встала ее крестная мать княгиня Голицына, она сказала, что, действительно, Елена больна, и врачи ей посоветовали покинуть город. Анна Юрьевна Голицына была женщиной с характером, очень знатная и богатая, она имела большой вес в обществе, к ее мнению прислушивались, ее уважали, ее побаивались, с ней считались даже особы царской семьи. Княгиня держала двери своего дома открытыми, у нее проводились одни из лучших в Петербурге балы, маскарады и концерты. Литературный салон Голицыной считался лучшим в северной столице, она выступала меценатом и поддерживала молодые таланты, художников, музыкантов и литераторов. С мнением такой важной персоны спорить было трудно, и графиня Бельская перестала строить свои догадки, вскорости слухи об юной княжне прекратились.