Тайна барона - Страница 1

Содержание

Cover Page

Содержание

PRINCESSE NOCTURNE

ДЕБЮТАНТКА НА БАЛУ

ВОСТОРГ ЛЮБВИ

ЖИЗНЬ В ПЕТЕРБУРГЕ

ЗАТВОРНИЦА

Таинственный незнакомец

Вояж

Возвращение в свет

КОВАРСТВО ЛЮБВИ

МАДАМ ИНТРИГА

ОПАСНАЯ ИГРА

ТАЙНА БАРОНА

ВИЗИТ ГРАФА ОРЛОВА

НОЧНОЙ ГОСТЬ

РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ

Тайна барона

Ольга Демина-Павлова

PRINCESSE NOCTURNE

Глава 1

PRINCESSE NOCTURNE

Эта история произошла двести лет тому назад в Санкт-Петербурге.

В ту пору были очень модны литературные салоны, которые держали влиятельные аристократки. В них собирались известные литераторы, музыканты, меценаты, художники, знаменитые путешественники и прочие ученые мужи. Влияние аристократических салонов на общественное мнение, политику и литературу было огромным, порой салоны и великосветские гостиные заменяли публике газеты и журналы. Умение держать салон было искусством.

Одним из самых популярных салонов тех лет был салон княгини Анны Юрьевны Голицыной, известной в обществе под именем Princesse Nocturne, княгиня полуночи. Дело в том, что княгиня не принимала гостей в своем салоне ранее десяти часов вечера. Анна Юрьевна страшно боялась ночи, так как однажды цыганка предсказала ей, что она умрет ночью. Днем Анна Юрьевна спала, а к полуночи в доме ее на Миллионной улице собирался избранный кружок ее друзей. Хозяйка салона в молодости много путешествовала по Европе и прожила несколько лет в Италии. Она была влюблена в Италию, в ее природу, итальянские пейзажи, ее пленяла история античного Рима, потому она часто принимала своих гостей в одеяниях, напоминающих картины древнего Рима. Да и вся гостиная была украшена в римском стиле.

Чтобы поддержать великосветскую беседу, в гости к Голицыной на огонек часто заезжал ее старинный приятель граф Федор Степанович Бутурлин. Граф был очень пунктуальным, не позволял себе никогда опаздывать, вот и сегодня он явился раньше всех. Хозяйка салона приветливо улыбнулась, встретив графа:

- А, это вы, мой друг! Всегда точны, по вам можно сверять часы.

- Милая Анна Юрьевна, вы так любезны, - сказал по-французски Бутурлин. – Вы же знаете, мне всегда приятно бывать в вашем доме, - граф оглянулся: - А что все остальные?

- Обещали… скоро будут… Впрочем, нам есть с вами о чем поговорить, любезный Федор Степанович.

- Всегда приятно вспоминать молодые годы. Помнится, в былые времена мы были очень падки до приключений. Помню до сих пор тот эпизод из итальянской жизни, когда вы, проказница, ma chere, уговорили меня отправиться с вами на гору Везувий, чтобы увидеть вблизи извержение вулкана. Тот вояж я запомнил на всю жизнь, когда вместе с ослом свалился с крутого склона. Тогда я думал, когда чудом остался жив, что «я так же глуп, как мой осел, на котором я взбирался в горы.»

- Незабываемое было время, - вздохнула Анна Юрьевна. – Теперь мы стали старше и умней…

- А главное, намного осторожней, теперь мы не рискуем зазря ради беспечных приключений.

- И все же жизнь без авантюр проходит скучно…

- Не скажите, сударыня, я вижу очень много пользы в прочтении книг…

- Всем известно, mon cher ami, что вы страстный почитатель книг.

- Да. Моя библиотека уже насчитывает более 40 тысяч томов.

- Неужели?!

Завсегдатаями салона Голицыной были известные литераторы Павел Дружинин, Олег Рязанцев и Михаил Вревский, они считали своим долгом посещать салон Голицыной, не пропуская ни одного приема. Являлись они, как правило, все вместе дружной компанией, уже о чем-то беседуя, часто о чем-то споря. Войдя в гостиную и поздоровавшись с хозяйкой, они продолжили увлеченно свой спор.

- Друзья мои, о чем ваш спор? – спросила Голицына. – Расскажите, нам интересно с графом будет вас послушать.

- Спор наш, уважаемая Анна Юрьевна, - сказал Дружинин, - возник из-за того, что Рязанцев стал возносить западноевропейских авторов, чересчур хваля их, и при этом умаляя достоинства русских писателей.

- Я говорил, - сказал Рязанцев, - что мы часто заимствуем те литературные приемы, которые уже разработали до нас английские и французские писатели…

- Что же тут плохого? – спросил Бутурлин. – Все народы заимствуют что-то друг у друга. Взять, к примеру, достояния античного мира, Греции и Рима, вся Европа пользуется знаниями и опытом древних греков и римлян, и ничего, совсем не стесняются, даже многие пытаются себе что-то присвоить. Впрочем, сейчас не об этом речь… Труды Гомера, Вергилия, Геродота, Сократа, Платона, Аристотеля, Плутарха изучают повсюду весь ученый мир, литераторы черпают в их трудах свое вдохновение…

- Я хочу еще добавить, - сказал Вревский, - что даже у знаменитого Шекспира сюжеты его пьес не новы. Да, он довел свои произведения до совершенства, ими восхищаются, но темы эти - любовь и ревность, предательство, измена, подлость - стары как мир.

- С этим никто не спорит, - сказал Рязанцев, - но речь не о том… Взять, к примеру, различные жанры и направления в литературе, скажем, литература просвещения, сентиментализм, романтизм, исторический роман, готический роман… Все они были изобретены в западной Европе, лишь потом они дошли до нас, и наши литераторы стали работать в этих жанрах.

- Умоляю, только не говорите о готическом романе, - попросила Голицына. – Ужасы, которые описывает в своих романах Анна Радклиф, меня просто пугают.

- К слову сказать, готический роман в России не прижился, - заметил Вревский. – Значит, не все мы берем с Запада…

- Готический роман развивался в основном в англоязычной литературе, – подытожил Дружинин.

- Согласен, - сказал Рязанцев. – Но тут же замечу, что мы уступаем английским и французским авторам в том, что у нас практически нет женщин-писательниц, тогда как в Англии есть такие блестящие имена, как Джейн Остин и Мария Эджуорт, во Франции – мадам де Сталь. Наши женщины слишком не свободны, над ними довлеет диктат семьи и мужа, куда им до литературы, знания им ни к чему…

- Постой, Олег! – сказал Вревский. – Нельзя же так все обобщать. Наши женщины не менее образованны, чем дамы в западной Европе, а зачастую даже наши дворянки намного образованней и просвещенней, чем их сверстницы в европейских странах.

- С этим мнением я согласен, - сказал Бутурлин. – У нас дамы получают блестящее образование…

- Но не все же! – перебил Рязанцев своего собеседника. Олег Рязанцев из-за своего вечного упрямства не хотел уступать в споре никому, даже очень влиятельному аристократу, коим был граф Бутурлин.

Дружинин, зная дурную привычку своего приятеля настоять в споре, попытался сгладить ситуацию:

- Олег, не горячись, прислушайся к мнению графа, он старше нас и он прав, тут я с ним полностью согласен, наши аристократки ни в чем не уступают никому. Что касается женщин-писательниц России, то тут я назову имя Марии Извековой, она пишет стихи и романы. Мне лично по душе пришелся ее новый роман «Эмилия, или печальные последствия безрассудной любви».

- Мария Извекова из-за молодых лет еще довольно слабая романистка, - сказал Рязанцев.

- Олег, но ты не будешь отрицать того факта, что в России женщины-писательницы все же есть, - с улыбкой проговорил Вревский.

Рязанцев улыбнулся и примирительно произнес:

- Все сдаюсь, вы меня уговорили, черти…

Далее разговор велся в более мирном русле. Говорили о том, что в русской литературе женские образы невыразительны, наши писатели «почтительно обходят женщин и пишут рассказы без героинь, или выводят на сцену какое-нибудь бледное, забитое существо…» С этим согласились почти все участники разговора. Правда, Павел Дружинин тут же заметил:

- Не лучше обстоят дела с образами героинь и в западноевропейской литературе. Требования нашего века относительно женщин – странны, неопределенны и сбивчивы. В сочинениях лучших писателей и самых плохих бумагомарателей напрасно станем мы искать ответа на вопрос: “Чем должна быть женщина в наше время?”