Тайфун Дубровского (СИ) - Страница 8

Идиотка, кретинка последняя – ругаю себя. Оттолкни его, залепи пощечину! Пусть он в сто крат сильнее и не вырваться, но нельзя позволять ему вести себя со мой как с проституткой!

И снова борьба, из последних сил отталкиваю, царапаюсь, сердце бьется как паровой молот, всхлипываю, умоляю остановиться. Кажется, у меня началась истерика, потому что не понимаю смысла собственных слов – то ли это угрозы, то ли мольбы, то ли бессвязный поток сознания…

И тут позади, откуда-то доносится женский голос, полный изумления:

– Владимир?

Громила моментально отпускает меня и оборачивается, закрывая своей богатырской фигурой обзор. Открываю рот чтобы закричать, позвать на помощь. Понимаю, что это, возможно, последний шанс… Но все темнеет перед глазами и я падаю на пол, погрузившись в темноту.

***

Лицо ласкают горячие солнечные лучи, я словно парю на облаке, мягком и пушистом. Открываю глаза и в первую минуту не соображаю, где нахожусь. Огромная, королевских размеров постель. Явно дорогое шелковое белье. Роскошно обставленная комната. Но никак не могу понять, что я, Мария Владимировна Морошкина, делаю в этом дворце… Стоп. Или замке? Точно! Замок Отшельника. И раздевший меня донага тип. Напугавший до самого настоящего обморока. Ничего себе меня вырубило! На всю ночь… И что… было? Эта мысль настолько ужасна, что коротко вскрикнув, начинаю выбираться из огромного невесомого одеяла, действительно похожего на пушистое облако.

Бормочу под нос проклятия и ругательства, скатываюсь с постели и тут первое что понимаю – на мне нет одежды, кроме трусов. Впрочем, откуда ей взяться, если проклятый маньяк-отшельник сорвал ее с меня? Краснею от этой мысли. И тут замечаю, что нахожусь в комнате не одна! В горле застревает крик… Едва удерживаюсь на ногах, увидев картину – возле окна, заливаемого светом, в большом старинном, очень красивом кресле, сидит старушка и вяжет. В этот момент она оборачивается, и мы встречаемся взглядами. Прыгаю обратно в постель и натягиваю одеяло до самого носа. В моей голове мелькают самые разные мысли. Что-то неприятное, пугающее есть в этой старушке со спицами. Напоминает какую-то сказку, вот только паникующий мозг не может вспомнить какую. Точно, сказка про веретено! Злая колдунья, обернувшаяся старухой, уколола бедную принцессу… Мой уставший и запуганный событиями мозг не взял во внимание, что спицы и веретено – вещи разные.

– Проснулась, деточка! – радостно восклицает старушка. И мне становится стыдно за свои мысли о злой ведьме. Но в то же время в глубине души я все еще опасаюсь подвоха…

– Да, спасибо за гостеприимство, – отвечаю максимально вежливо. – Но мне пора. Я домой хочу.

– Конечно, деточка, – восклицает старушка. – Ты только не волнуйся… Все уладим…

– Не могли бы вы… в таком случае, вернуть мне мою одежду? – спрашиваю осторожно.

– Конечно! Она в шкафу. Ты только не волнуйся, ладно?

Да что она как попугай-то заладила? И как она думает мне не волноваться? Если я голая в чужой постели лежу. В шкафу? Отлично? Быстро одеваюсь и текать на выход… Вот только знаю ли, где выход? Нет… даже не представляю. И старушенция сидит со своими спицами как приклеенная. Она что, думает я голая через всю комнату к шкафу перед ней пробегусь? Может она тоже извращенка, как ее внук, или кто он ей там? В результате в комнате вновь виснет пауза.

– Я понимаю твое состояние, – первой нарушает молчание старушка.

– Правда? Были на моем месте? – не удерживаюсь от колкости.

– Что ты, бог миловал.

– Надо было лучше внука воспитывать, – бурчу под нос.

– Ой, ты меня за графиню приняла? – неожиданно начинает хихикать старушка. – Нет, милая, я не владелица этого роскошества. Всего лишь экономка.

Мне почему-то легче стало от этого признания. Что женщина не из знати, и что не родственница психу. Сразу смотрю по-другому и даже готова доверять, пусть и совсем немного.

– Мне ужасно неловко просить… но не могли бы вы подать мне мои вещи? – прошу женщину.

– Конечно, милая. – Резво вскочив, старушка направляется к шкафу, что-то там рассматривает несколько минут, а потом подает мне мою одежду, аккуратно развешенную на вешалке. Да еще и выстиранную и выглаженную. Прямо курорт «он инклюзив», впрочем, ни разу не была на подобном и вряд ли, после таких событий, вообще отправлюсь в отпуск когда-нибудь.

– Огромное спасибо. А теперь, вы не могли бы выйти? Неловко одеваться при посторонних.

Кивнув, женщина выходит, а я быстро напяливаю желтые лосины и тунику цвета фуксии, в которых приехала сюда. Затем выглядываю за дверь.

Никого. Старушка как испарилась. И что мне делать? Бродить по дому где можно за любым углом наткнуться на маньяка – как-то не хочется. Не представляю как найти выход из этого ДУРдома, где обитают графини и ненормальные бородачи-насильники. Но понимаю – другого варианта нет, никто не спасет, рассчитывать не на кого, надо выбираться, как бы ни было страшно.

Какое-то время брожу по коридорам как привидение, выглядываю в окна, пытаясь понять где дверь наружу. И вот, наконец, нахожу спасительный выход. Выбегаю во двор – невероятное везение, тут тоже никого. Ни злых собак, ни охраны. Это место кажется полностью необитаемым. Несусь вниз по знакомым ступенькам, думая только о том, чтобы мне так же повезло с воротами. Ничего больше не прошу у Бога – только этого. Но везение закончилось – у высоких кованых черных ворот со шпилями – стоит высокий, грузный охранник. Черный ежик волос, серьезное выражение лица, строгий костюм… Но я все равно должна попытать удачу. Подбегаю к мужчине.

– Здравствуйте. Мне нужно выйти.

– Здравствуйте. – Отвечает он, так же вежливо. – Выходите, пожалуйста. И открывает калитку, сбоку от больших ворот – я и забыла, что вчера мы заходили именно через нее.

Не могу поверить своему счастью. Несусь вприпрыжку по ступенькам. А потом замираю…

Сумочка с телефоном и деньгами, если так можно назвать три копейки которые у меня остались, в комнате, где мне велел переодеваться Карл, положила… Ни такси взять, ни позвонить я не смогу. Да и кому звонить? Светлане и Василию, этой парочке, которые меня сюда привезли навешав лапши на уши? Прям Лиса Алиса и Кот Базилио Местного разлива! А я, получается, дура-БуратинА? Точно! Нет уж, что-то не хочется им звонить, даже будь такая возможность… Ведь даже Буратино поумнел в конце концов… Не вечно же и мне оставаться невезучей идиоткой…

Но что мне делать в данный момент?

Не знаю сколько я простояла так на ступеньке. Пока рядом не раздались шаги.

– Куда же ты убежала, деточка? – раздался голос старушки со спицами. – Я тебя обыскалась.

– Мне домой нужно, – отвечаю нервно. Потому что понимаю – придется маме звонить… Просить выслать деньги. А ведь ей сейчас каждая копейка дорога… Чувствую себя паршивей некуда. – Только отдайте пожалуйста мою сумочку… – добавляю чуть не плача.

– Пойдем в дом, милая. Поговорим, чайку попьем сладкого – вон ты бледная какая. Ты мне расскажешь свою историю, а я попробую тебе про Владимира объяснить… Чувствую, что недоразумение вышло, но это не меняет того, что виноваты мы перед тобой. Ты не бойся, пожалуйста. Поверь, я сама в шоке, до сих пор картина перед глазами стоит…

Моя старушка-спасительница представилась она Анной Львовной, и начала с того, что рассказала о себе.

– Я много лет служу в этом доме, деточка. И родители мои тут слугами были, и я вот по их стопам пошла. Сейчас, конечно, это пережиток прошлого… Но мне нравится жить как в начале девятнадцатого века. Так что ты не пугайся – а то, наверное, услышала про графиню и подумала что тут психи живут. На самом деле титул давно утрачен, еще несколько поколений назад. Но между собой мы зовем хозяйку графиней.

– А где хозяйка? – спрашиваю, скорее из вежливости, мне не особенно интересно. Хочу вещи забрать и свалить подобру-поздорову.

– Она редко здесь бывает. Большую часть времени она проживает в Англии. Или путешествует по Европе. У Дубровских много недвижимости в разных странах.