Таежный робинзон (СИ) - Страница 14
Рана зажила, уже не болела, хотя рукой девушка владела не в полной мере. Ахмад задним числом дивился своей смелости, это надо же проделал довольно сложную операцию и вырвал девушку из когтей смерти, хотя, если здраво рассудить, другого выхода у него не было.
Они жили семейной жизнью, но физической близости у них не было. Ахмад и не считал ее возможной. Он был пожилым мужчиной, она девушкой, хотя у ненцев такие, как она, уже давно были замужем и имели детей.
Месяцы шли, а Савелий все не шел за дочерью.
— Скоро зима, — сказал как-то Ахмад. — Еще немного и ты не сможешь вернуться домой. Запаздывает твой отец.
Варвара изумленно посмотрела на него.
— Куда домой? — спросила она. — Мой дом тут.
Теперь Ахмад уставился на нее широко открытыми глазами.
— Твой дом там, где твой отец, твой род, твоя семья.
Она несогласно покачала головой.
— Моя мать умерла при последних родах. У отца кроме меня еще четверо детей. Он живет с другой женщиной. В его чуме для меня места нет. Он хотел этой осенью отдать меня замуж за пастуха Иннокентия. И хорошо, что не отдал, тогда бы я не знала тебя. Ты красивый, умный, сильный, ты мне настоящий муж.
— Но у меня есть жена, — возразил Ахмад.
Варвара беспечно махнула рукой.
— Это далеко, значит, почти что нет. А потом столько лет прошло, может твоя жена другого мужа нашла. Ты, Ахмад, не знаешь наших обычаев. Ты подарил мне жизнь, значит, я стала твоей. Мой отец как-то подобрал в тундре важенку-олениху. Волки сильно порвали ее. Отец выходил ее, и хозяин важенки не предъявлял на нее никаких прав. Она стала собственностью другого человека.
— Но ты ведь не олениха?
— В этом мире все люди, — философски ответила девушка. — Олени, медведи, соболя, песцы. Только шкура разная, а все одинаково жить хотят, у всех свои правила.
Оставалось только согласиться с этими рассуждениями.
Варвара спала на нарах, Ахмад на полу, на меховой полости.
— Почему не спишь со мной? — спросила девушка. — Я тебе противна?
Пришлось признаться, что нет.
— Я не красивая? Не нравлюсь тебе? Ваши девушки другие?
— Ты красивая, — ответил Ахмад со всей искренностью. — И нравишься мне.
— Тогда я не понимаю тебя, — заключила Варвара, — Муж должен спать с женой. Хозяин должен ложиться в свою постель. На полу у порога валяются только собаки.
На следующую ночь Варвара постелила им обоим на нарах. Ахмад лег спать с ней, хотя далось ему это нелегко. Пришлось перешагнуть через свои нравственные убеждения.
Но оказалось, что перешагивать через них иногда приятно, и Ахмад наслаждался семейным уютом и теплом, на которые даже не смел надеяться на шестом десятке жизни.
Ему по душе была самостоятельность молодой ненки, ее рассудительность и своеобразная жизненная философия. Она жила, как все создания в тайге и тундре, сегодняшним днем, с ощущением неповторимости, проживая каждый миг, и мало заботилась о будущем. Она справедливо полагала, что наше будущее не зависит от нас самих, и потому незачем гадать, каким оно будет.
Повалил искристый крупчатый снег, похожий на рисовые зерна. Зима завыла буранами, набросила белый покров на притихшую тайгу. Темное небо низко нависло над растительным царством. Три цвета определяли палитру этого времени года: белый, черный и синий. Безмолвие царило в таежной глуши, лишь надрывное карканье ворон нарушало его чужеродными звуками.
Белки стремглав возносились по стволам кедров к своим дуплам, проворно сновали по ветвям соболя, отправляясь на охоту, волки оставляли цепочки следов на белом снегу; таежный мир жил своей жизнью.
Своей жизнью жил и Ахмад Расулов. Впервые зима не тяготила его. Он наслаждался покоем, теплом и заботой черноглазой ненки, так внезапно вошедшей в его судьбу. И он подумал, что, действительно, есть высшая сила, которая не оставляет нас своим вниманием и лучше нас знает, когда и что нам делать, и как нам жить. Когда-то он потерял пушистого друга Баеза, так скрасившего первые таежные годы, а взамен Создатель послал ему еще более бесценное творение — молодую прекрасную женщину. И Ахмад жил, наслаждаясь каждым мигом, полагая, что это воздаяние ему за несправедливый арест и последующие тюремные и лагерные мытарства.
Ненцы подарили ему широкие лыжи, на которых можно было ходить по глубокому снегу, не проваливаясь. И Ахмад в тихую погоду выбирался в зимнюю тайгу. Оказалось, что она и в холодную пору преисполнена красоты и величия. Стояла звенящая тишина, ели походили на осанистых женщин, на плечи которых набросили изящное белоснежное манто. Лиственницы топорщили голые ветви, и Ахмад понял, почему эти хвойные деревья называют лиственницами. Ели и кедры сохраняли свои иглы, а лиственница сбрасывала их на зиму, и ее хвоя пушистым ковром лежала у подножия ствола.
Можно было охотиться, собирать ягоды, оставшиеся с осени. Они, как угли, пламенели сквозь толщу снега, и Ахмад любовался контрастами ярких красок и снежной белизны.
Одно время, еще до появления Варвары, его охватила такая тоска, такое чувство безнадежности, что он решил выйти к людям. Пусть его снова посадят в лагерь, пусть даже расстреляют, чем такое томительное ощущение неопределенности и своей ненужности. С большим трудом погасил Ахмад эту решимость.
Варвара подрезала Ахмаду бороду и усы, постригла волосы на голове, отошла, посмотрела и захлопала в ладоши.
— Да ты совсем молодой! Тебе нельзя обрастать, становишься старше.
Она расцеловала его, прижалась, как шаловливый котенок, и он ради
таких мгновений мирился даже с однообразной таежной жизнью.
На следующее лето появилась неизменная троица: Терентий, Савелий и Антон. Принесли припасов Ахмаду, по-свойски расположились в его зимовье.
— Мы за Варькой, — объявил Терентий. — Пусть немного в стойбище поживет.
— Случилось что? — Ахмад почувствовал какую-то вынужденность в словах отца девушки.
— Случилось, — Терентий взъерошил короткие волосы. — Жена моя померла. Вторая. Вроде ничего была, а потом раз, как спичка, сгорела. Дети остались, хозяйство, пусть Варвара немного поможет.
Ахмад решился.
— Может, и я с вами пойду? Все-таки не чужие мы теперь.
Терентий несогласно потряс головой.
— Нельзя тебе, доктор. Я думал все время и понял: непростой ты человек. К нам участковый ездит, комиссии всякие. Если не боишься, поехали, а если есть у тебя что-то, что нужно прятать, тогда не надо испытывать судьбу. Я так думаю.
И Ахмад Расулов был вынужден согласиться с отцом своей жены.
— Надолго хочешь забрать Варвару? — только и спросил он.
— Зачем надолго? Поможет немножко и обратно. Все-таки жена тебе.
И Варвара ушла вместе с отцом и его земляками.
Снова время загустело и потекло, как патока из глиняного кувшина. Видел такое Ахмад в детстве у себя в Истаравшане. Занимался он привычными делами, но не было прежнего рвения, больше по необходимости чинил он зимовье и промышлял в тайге. И сама тайга казалась скучной и побуревшей, словно выцвела от летнего тепла.
Только теперь Ахмад понял по-настоящему всю томительность одиночества. Без Варвары жизнь разом обесцветилась и потеряла свое главное содержание, а заключалось оно в семье и во внимании двух расположенных друг к другу людей. Ожидание стало главным смыслом его таежного существования.
Терентий обещал, что дочь скоро вернется к Ахмаду, но прошло два года прежде, чем он снова объявился, опять в сопровождении Савелия и Антона, но без Варвары.
— Где Варя? — спросил Ахмад, от досады не желая обмениваться приветствиями.
— Не может Варька прийти, — так же коротко отозвался Терентий. — Ребенка поднимать надо, растить, одним словом.
Ахмад опешил.
— Какого ребенка?
— Твоего сына, однако.
— Моего сына? Почему же я ничего не знаю?
Терентий пожал плечами.
— Откуда ты можешь знать? Дочь скрыла от тебя свою беременность.
Ахмад сел на нары и непонимающе уставился на ненца.