Таежные рассказы - Страница 13

Но совхоз и любимая работа, Иван Данилович, Клава, новые друзья… Как можно было оставить их!.. Разве не здесь он встретил сердечных, отзывчивых людей, которые, конечно, помогут ему найти правильный путь в жизни… Да они уже поставили его на этот путь!

— Я не хочу уезжать отсюда… — тихо проговорил Вася, еле удерживая слезы, вот-вот готовые появиться на глазах. — Мне хочется стать звероводом.

— Я тоже думаю, что возвращаться тебе в детский дом нет надобности, — согласился Иван Данилович. — Ты уже не маленький, нашел себе хорошую работу, справляешься с ней. Чего же еще? Учиться тебе надо — это правда. Но я думаю, что совхоз в этом деле поможет. Он выведет тебя в люди.

— Значит, можно не ехать? — радостно воскликнул мальчик.

— Думаю, что можно, — кивнул головой зверовод. — Я уже разговаривал с директором, и мы решили ходатайствовать, чтобы тебя оставили у нас. Завтра напишем в детский дом обо всем подробно. Там поймут…

— Конечно, поймут! — подхватил Вася. — У нас жил один мальчик, Костя Сергейчук. Рисовал он хорошо, так его учиться на художника отправили.

— Выучим и тебя на зверовода, — пообещал Иван Данилович и умолк.

Он долго смотрел в печурку, где с треском пылали смолистые поленья, потом, подняв голову, твердо повторил:

— Выучим!

Уже собираясь уходить, Иван Данилович вдруг вспомнил:

— Чуть не забыл… Еще одно письмо сегодня почта привезла: от Яши Таранова. Вот оно.

И Сизых достал из кармана полушубка треугольничек, сложенный из тетрадного листка.

Письмо было короткое.

«Здравствуйте, Иван Данилович! — писал Яша. — Вы извините меня за беспокойство. У вас тысячи соболей, и вам, наверно, некогда заниматься каждым зверьком в отдельности. Но мне очень хочется знать, как там живет моя соболиха. Сообщите, пожалуйста, хоть несколько слов. И еще напишите, как у вас устроился Вася — тот мальчик, что отстал от поезда. С нетерпением буду ждать ответа.

Яков Таранов».

— Я ему отвечу, — сказал Иван Данилович, когда Вася прочитал письмо. — Но хорошо было бы, если бы и ты письмишко написал. Ты наблюдаешь за Вешкой, вот и напиши обо всех событиях подробно.

— Напишу обязательно! — отозвался Вася. — Сегодня же, как приду с работы.

И он не без гордости подумал, что Яша может быть спокоен: Вешка попала в самую лучшую секцию совхоза!

Оставшись один, Вася хотел спокойно обдумать все, что произошло с ним за этот день, но мысли перескакивали с одного предмета на другой, и никак не удавалось сосредоточить их на чем-либо одном, главном. В памяти всплывали отдельные слова, сказанные Шурой Баженовой; припомнилось лицо Ивана Даниловича — суровое, обветренное лицо с мягкой улыбкой; звучали голоса директора совхоза, Клавы, Александры Сергеевны… Все это вспыхивало лишь на одно мгновение и тотчас же тонуло в чем-то ослепительно ярком, радостном.

В конце концов Вася решил, что самое лучшее сейчас — ни о чем не думать. Ему следовало прежде всего заниматься своим делом.

Тихо продвигаясь вперед, мальчик стал внимательно осматривать каждое отделение. Все было в порядке: зверьки бесшумно прыгали в клетках, с разбегу цепляясь за сетку, копались в снегу… Только Вешка все еще сидела в своем гнезде.

«Что с ней сегодня?» — подумал Вася и легонько стукнул пальцем по деревянному ящику. Вешка не показывалась. Это было очень странно: ни один соболь не выносил даже легкого шума возле гнезда и моментально из него выскакивал.

«Значит, сидит в норе, под снегом», — решил мальчик, приглядываясь к невысокому сугробу, наметенному у задней стенки отделения.

И вдруг Вася почувствовал, как у него замерло сердце и по спине поползли холодные мурашки. За вольерой, на неистоптанном, рыхлом снегу, отчетливо виднелся свежий соболиный след. Он пересекал открытое пространство и терялся между деревьями.

Распахнув дверь отделения, Вася бросился в тот угол, откуда начинался след. И тут мальчику все стало понятно: у столбика, на сгибе сетки, лопнула одна заржавленная проволочка — этого было достаточно для того, чтобы Вешка расширила отверстие и ускользнула в тайгу.

Но, может быть, соболиха не смогла перебраться через наружную стену и находится в секции?

Вася побежал по следу. Увязая по пояс в сугробах, достиг он ограды — и тут рухнула его последняя слабая надежда. Ловкий зверек одним прыжком очутился на раскидистой ели, а оттуда с длинной ветки перемахнул через сетку. И там, в непроходимой чаще, Вешка потерялась, как игла в стогу сена…

Мальчик вдруг почувствовал страшную усталость, словно после долгой, тяжелой работы. Не сводя глаз со свежих отпечатков соболиных лапок, он бессильно опустился на снег.

Рядом, на кустах, порхала стайка красногрудых снегирей. Тонко посвистывая, они деловито обследовали каждую ветку. Внезапно снегири, чего-то испугавшись, с шумом улетели. Лес заполнила тишина. И была она такой глубокой, что, казалось, посторонний человек мог бы услышать, как бьется в груди у Васи сердце. Потом откуда-то из тишины донесся голос: «Следите за ней!..» Кто это говорил? A-а, Яша Таранов. Там, на вокзале, он просил следить за Вешкой… И, словно отвечая невидимому собеседнику, Вася громко сказал:

— Упустил!..

Да, упустил, недоглядел… Теперь все кончено. Сергей Лопатин получил выговор только за то, что уснул на дежурстве. Какое же наказание получит он, Василий Павлов? Его, конечно, уволят. И в комсомол не примут. И Иван Данилович не захочет больше разговаривать с ротозеем…

Так думал Вася, мысленно прощаясь с совхозом. В том, что его теперь не допустят до работы, он был твердо убежден: слишком уж большой, непоправимой казалась ему его оплошность.

Мальчик медленно поднялся на ноги, неохотно побрел назад. Ему хотелось верить, что все случившееся — лишь страшный сон, что стоит ему войти в вольеру и он увидит Вешку…

— Ты что там бродишь? — послышался голос Клавы. Девушка шла по «улице» секции с лопатой на плече.

— Вешка убежала… — сказал мальчик хриплым голосом и еще ниже склонил голову.

Клава швырнула лопату в сторону, бросилась в двенадцатую вольеру. И не успел Вася добрести до тропинки, как девушка уже бежала к нему навстречу.

— Я сейчас позвоню по телефону Ивану Даниловичу и директору, — бросила она торопливо на ходу, — а ты беги быстрее к деду Илье, расскажи ему, что у нас случилось. Только быстрее! Понял?

— Понял! — ответил сразу повеселевший Вася и, скинув с плеч тяжелую шубу, помчался к воротам.

От шестой секции до жилья Ильи Петровича было около двух километров. За какое время пролетел Вася это расстояние, он не смог бы сказать. Когда мальчик добежал до избушки, рубашка под ватной телогрейкой стала совсем мокрой, а сердце билось так, словно хотело выскочить из груди.

Ильи Петровича дома не оказалось. Он, по всей вероятности, ушел в поселок, и рассчитывать на его возвращение было трудно. Старик редко покидал свою избенку, но, уж выбравшись в поселок, не приходил домой, не заглянув ко всем своим многочисленным приятелям.

Вася растерянно опустился на лавку, снял шапку и вытер ею потный лоб. Затем, сам не зная для чего, достал из-под кровати соболиный обмет, стряхнул с него пыль.

Вася вспомнил охотничьи рассказы Ильи Петровича. Сколько соболей поймал он вот этим обметом! Старый зверолов умел так живо передавать все подробности удачных случаев, что Вася удивлялся, почему добыча соболя считается труднейшим промыслом…

Тем временем солнце стало клониться к горизонту. Через поле протянулись длинные темно-синие тени. С запада подул слабый ветер — предвестник перемены погоды.

«Заметет следы! — подумал Вася в отчаянье. — Тогда Вешку поминай как звали… Надо идти в поселок, скорее разыскивать Илью Петровича!»

Мальчик перешагнул через порог, плотно захлопнул за собой дверь, но, сделав несколько шагов вперед, остановился и, видимо, колеблясь, несколько минут стоял в раздумье. Потом решительно воскликнул: