Та ещё штучка (СИ) - Страница 15

Она подошла, пару секунд просто стояла надо мной, а потом погладила меня по волосам.

- Бедная ты моя.

Когда она так делала, у меня сразу комок к горлу подкатывал. Никто, кроме Таи, меня никогда по голове не гладил, не жалел меня и не говорил ласковых слов. Матери своей я практически не помню, она погибла в автокатастрофе, когда мне было всего семь лет. Воспитывалась я в новой семье отца, особо никому там нужна не была, и сбежала оттуда замуж при первой же возможности. Винить в чём-то отца было бессмысленно, его тоже уже нет в живых. Я знала об этом, хотя к тому моменту мы с ним уже несколько лет не общались, я уже была в бегах. Но, видимо, он даже не стал меня искать, писать заявление в полицию после той громкой истории. По всей видимости, решил, что ему и его семье это может аукнуться серьёзными неприятностями. Так что, моя семья теперь это лишь Тая, двоюродная тётка моего первого мужа, и мой сын. Но я очень рада, что Тая у нас с Гришей есть. Что мы не одни, что есть человек, который нас любит, который жалеет, находит нужные слова и никогда не предаст.

Я заставила себя сделать глубокий вдох и сказала:

- Давай я тебе лучше расскажу, как у нас Люба отчудила. Вот где беда и катастрофа.

Тая присела напротив меня за кухонный стол, а я принялась ей пересказывать последние новости. Тая ахала, я говорила, конечно, ко мне вернулось возмущение по поводу чужой хитрости и беспощадности, безразличия к чужим чувствам. И во время рассказа вдруг поняла, что мне не давало покоя в последние дни. Завелась во мне какая-то беспокойная червоточина, а я никак не могла её уловить, чтобы обдумать. Не могла, пока не пересказала Тае вслух произошедшее.

Прохоров, как посчитало следствие, вернулся в родной Петербург. И именно этот факт не давал мне спокойно дышать. Словно предчувствие нехорошее обволокло моё сердце, и я принялась чего-то ждать.

Интуиция – это моё больное место. Она меня никогда не подводила, к сожалению. Боюсь, не подводит и в этот раз. 

В следующие две недели наступило затишье. Точнее, событиями эти дни изобиловали, например, теми, что Любе всё-таки пришлось освободить квартиру и переехать к родителям. Радостного в этом ничего не было, Люба снова заливалась слезами, на этот раз в бессилии, но сделать ничего было нельзя. За неделю до переезда, мы обегали, кажется, все крупные адвокатские конторы города, но никто не взялся нам помочь. Лишь руками разводили. Точнее, подать заявление в суд и попробовать оспорить договор купли-продажи юристы не отказывались, но честно предупреждали, что шансы на успешное завершение дела – мизерные. А денежных затрат судебное разбирательство потребует внушительных.

- Ещё одну квартиру потеряем, - вздохнул тогда мой бывший свекор, махнул рукой, и на этом бурную деятельность семейство моего бывшего мужа решило свернуть.

Квартиру Любе пришлось освободить, новые жильцы хотели как можно быстрее въехать в приобретённое жилище, и золовка лила слёзы, но паковала вещи. Я понимала, насколько ей было обидно, вот только обвинять кого-то, кроме себя самой, у неё не получалось.

- Можно я в выходные у вас с Серегой поживу? – попросилась Люба в гости. И горестно вздохнула. – Рядом с родителями трудно. Отвыкла я давно, да и они без конца причитают. Жить неохота. Я на пару дней к вам.

«К нам» звучало странно, как-то неопределённо, но бывшей родственнице я не отказала. Да и бывший муж неожиданно сообщил, что на выходных собирается уехать к друзьям на дачу. Что-то там праздновать.

Мы с Любой сидели на кухне, пили чай, когда Серега нас об этом оповестил. Сказал и вышел из кухни, а его сестра хмыкнула и на меня с намёком глянула.

- Мог бы и тебя позвать с собой. Наверняка, друзья не новые, с горы свалившиеся, а ваши общие.

Я равнодушно пожала плечами.

- Ему нужно устраивать свою личную жизнь. Зачем ему там я? Пусть отдыхает.

Я чувствовала, как Люба разглядывает меня, пытается что-то рассмотреть, разгадать по выражению моего лица. Я старалась сделать вид, что не замечаю, но не помогло, она всё же решила поинтересоваться:

- А тебе всё равно?

- Что всё равно? – переспросила я.

- Что у него кто-то появится?

- Наверняка появится, - сказала я. – В конце концов. Не сейчас, так позже. Это нормально.

- Не понимаю, - категорично заявила Люба. – Не понимаю, как можно расстаться и ничего друг к другу не чувствовать.

- Можно подумать, ты никогда не расставалась.

- В том-то и дело. Расставалась много раз, и каждый раз это был кошмар. Для меня, по крайней мере. Мне никогда не было всё равно.

- Люба, я не говорю, что мне всё равно, - попыталась донести я до неё. – Просто мы с твоим братом в какой-то момент пришли к завершению наших отношений. Мы их прожили до конца, понимаешь? Это совсем другие чувства, другие отношения. И я искренне желаю ему найти новую любовь. Чтобы он был счастлив. Ревности во мне нет.

Люба подпёрла подбородок рукой, глаза в стол опустила. Помешивала ложечкой чай в чашке. Потом сказала:

- Грустно всё это. Сима, как думаешь, когда-нибудь я встречу человека, который навсегда со мной останется?

- Конечно, встретишь, - уверенно проговорила я.

- А ты?

- Я? – переспросила я в лёгкой растерянности. Неожиданно её вопрос меня смутил. Я дёрнула плечом. – Не знаю. У меня характер плохой. Я вечно отыскиваю в людях недостатки. Зачем-то.

- А я наоборот. Никаких недостатков не вижу. Как последняя дура.

Я золовке улыбнулась.

- Может, на время обменяемся привычками?

- Не мешало бы.

О Денисе Прохорове ничего слышно не было. Я раз в два дня стабильно звонила Снегирёву и интересовалась новостями. Говорила, что переживаю за Любу, и все мне верили. Конечно, я, на самом деле, за неё переживала, всё-таки считала подругой, но куда больше меня сейчас волновал Прохоров и его возможное место пребывания. Но Лёня каждый раз заверял меня, что мерзавец сгинул в неизвестном направлении.

- Запрос в Питерскую полицию мы подали, он находится в розыске, но пока никакая информация о нём не появилась. Сима, ты же понимаешь, что такого, как Прохоров, будет очень сложно отыскать. Это птица, которая летит, куда хочет. Кто знает, с кем он за последние месяцы смог наладить связь и завязать знакомство. Нашёл себе очередную влюблённую дуру, и отправился к ней, в любую точку нашей немаленькой страны.

- Ну да, ну да, - пробормотала я. Мои мысли в этот момент мало касались печалей разочарованной Любы, гадала я о другом. Потом куда более бодрым голосом проговорила в трубку: - Ладно, будем надеяться, что жизнь свершит справедливость.

- Чего? – переспросил Снегирёв.

Я пояснила:

- Что накажет его, Лёня.

- Ну, я бы особо на это не надеялся, но почему бы и нет?

- Если будут новости, сразу звони, - попросила я его. Хотела уже телефон отключить, даже попрощаться успела, а Лёня меня позвал по имени, и я снова вернула телефон к уху.

- Сима.

- Что?

- А ты на день рождения к жене Артёма Баранова едешь?

- Э-э… - задумчиво протянула я, не зная, что сказать. – Меня, вроде как, не приглашали.

- Просто Серега поедет. На даче собираемся.

Я вздохнула. Наш развод с мужем случился полгода назад, времени прошло предостаточно для того, чтобы человеческое любопытство и удивление унялось, но из-за нашего совместного с Серегой проживания, друзья и знакомые упорно отказывались верить в наше расставание. По-прежнему считали нас парой, которая в один не очень прекрасный момент свернула не туда. Но мы живём под одной крышей, значит, до сих пор семья. А теперь вот Серега идёт на день рождения, его позвали, а меня нет. Как подозреваю, меня не позвали потому, что именно бывший муж попросил этого не делать, в конце концов, это его школьный друг, а не мой. И теперь все вокруг принялись задавать вопросы. С тем же пылом, что и вовремя нашего с ним бракоразводного процесса. Не понимали, как реагировать, и как теперь с нами общаться. Как и раньше обращаться к нам обоим, или поодиночке.