Та, что правит балом - Страница 5

– Дорогая, я не могу отказаться от своих слов. Я поклялся, что мы сделаем их за один раунд. Двое против четверых.

– Придурок, – констатировала я.

– Смотри, чтобы твоя девчонка не оторвала тебе язык за болтовню, – весело пролаял бородач, а я поморщилась: ну что за черт его самого за язык тянет.

– Ну, так что, дорогая? – веселился Ник, а я повторно буркнула:

– Придурок.

Разумеется, затея представлялась идиотской: четверо здоровенных парней в противниках, хорошо, если отделаюсь незначительными увечьями. Но послать Ника подальше было бы верхом неосмотрительности – как я уже говорила, по части злопамятности он числился в непревзойденных лидерах. Кончилось тем, что я, кляня Ника на чем свет стоит, потопала вслед за ним в ближайшую подворотню, на ходу обматывая пальцы носовыми платками и салфетками, позаимствованными в кафе. В подворотню за нами отправились все обитатели пивнушки, делая ставки, и, судя по всему, в нашу победу никто не верил, что, между прочим, правильно. Спасти нас могла только внезапность, поэтому я не спускала с Ника глаз. Как только мы вошли в подворотню, он молниеносно развернулся на левой ноге, правой заехал одному из противников в голову. Я зеркально повторила то же движение, и двое наших соперников рухнули на асфальт, так и не придя в себя до конца драки.

– Это не честно, бой еще не начался! – завопили наши оппоненты, чем очень удивили Ника.

– А кто говорил о честности? Бой без правил, а если кишка тонка, так и скажи.

Под громкое улюлюканье мы начали драку. Свою задачу я видела в следующем: измотать парня, пока Ник разделывается со своим врагом. Примерно так оно и вышло. Несмотря на хорошую выучку, пройденную у Ника, и присущую мне изворотливость, пару раз здоровяк все-таки смог достать меня, и я разозлилась. Злилась я на Ника, а досталось, разумеется, парню. Должно быть, ему нелегко было преодолеть некий барьер и обрушить на меня со всей силой кулаки-кувалды. У меня барьеров не было, оттого действовала я как машина, с завидным хладнокровием. Парень, который теперь в основном защищался, раздражал еще больше, потому что стало ясно: он не боец. А если так, то какого хрена лезешь? Особенно эффектным ударом Ник отправил своего противника в нокаут и позвал:

– Дорогая, тебе помочь?

– Обойдусь, – ответила я и обошлась. Парень рухнул на асфальт, а народ слабо зааплодировал.

Тут появилась милицейская машина, и зрители быстренько рассредоточились. Сердобольные граждане прихватили и наших противников, которые под дождем малость очухались.

– В чем дело? – гаркнул толстяк-капитан, появляясь из машины, но, узнав Ника, голос понизил.

– Ерунда, – ответил Ник, вытирая подолом рубахи разбитую рожу. – Хулиганы к девушке пристали, пришлось вмешаться.

– А-а-а… – протянул капитан в полнейшем недоумении, но поспешил оставить данную тему.

– Ну, как? – спросил Ник, когда мы двигали по улице в сторону моего дома. – Скажи, класс.

– Никита Полозов, ты придурок, – ответила я.

– Придумай что-нибудь новенькое, это я слышал раз двести.

– Ты законченный псих.

– Тоже не ново. А как насчет адреналина и прочего?

– Пошел к черту.

Ник замер, схватил меня за руку, а потом положил ладонь мне на грудь.

– Без дураков, скажи… вот здесь отпустило, ведь так?

– Когда-нибудь тебе башку оторвут, – вздохнула я.

– Вот уж тебе будет радость! – Он засмеялся, а я неожиданно подумала, что Ник прав. Стало легче дышать, а злость и ненависть к миру вдруг меня оставили. – Да ладно, – отмахнулся он. – Если б не твое упрямство, ты бы согласилась, что в хорошей драке что-то есть. В такие минуты особенно остро чувствуешь, кто твой друг. Когда мы стояли спина к спине перед лицом опасности, разве тебя не переполнял восторг?

– От того, что мне сейчас нос сломают?

– От того, что твоя спина надежно прикрыта, – ответил Ник с ухмылкой, однако глаза его смотрели серьезно. – Нам следует практиковаться чаще, – весело закончил он.

Я только головой покачала. Конечно, Ник придурок, но вместе с тем было что-то в его словах, что заставляло задуматься. Может, я тоже спятила, как он?

Он взял мою ладонь в свою руку, а я сжала ее и посмотрела ему в глаза. Наверное, на самом деле все просто: он человек и он рядом, а вокруг пустыня и долгая-долгая мука, оттого, что мир не станет иным. И в этом мире мы сейчас были вдвоем, мы ненавидели друг друга, но долгие годы никого другого не было рядом, и ненависть стала мучительной и сладостной, словно любовь. И меня захлестнуло чувство общности, едва не заставив заплакать, чувство странного братства, так что на миг показалось, что нет у меня никого дороже, чем он.

– Белая горячка, – с прискорбием констатировала я.

– Ты обо мне или о себе? – весело спросил Ник.

– В комплексе.

– Что твоя Машка? – продолжил он. Вопрос мне не понравился, и я обдумывала, как бы втолковать Нику, что это не его дело. – «Я могу протянуть руку и коснуться тебя, но между нами пропасть, которую не преодолеет птица», – процитировал Ник, а я удивилась:

– Это что, стихи?

– Ага.

– Надеюсь, все-таки не твои?

– Слава богу, нет. Я увлекаюсь японской поэзией. Ну, так что, ты наконец поняла, что твоя безумная, я бы сказал – подозрительно страстная любовь к подруге не более чем иллюзия?

– Заткнулся бы ты, честное слово! – не выдержала я.

– Ты не желаешь принять очевидное. На самом деле ваши дорожки разошлись довольно давно, а ты все цепляешься за эту наркоманку из сентиментальности. А если вникнуть в суть вопроса, твоя жизнь стала бы много проще, умерь ты свои чувства. Скажешь, нет?

– Я скажу, что ты лезешь не в свое дело, – отмахнулась я.

– Ошибаешься, дорогая. Это мое дело. Мы с тобой одной крови, как в мультфильме, и я близко к сердцу принимаю твои страдания. Поэтому, увидев сегодня твою кислую физиономию со следами душевных волнений, решил: самое время помахать кулаками, чтобы расслабиться. Скажи, что я гений.

– Ты гений.

– Спасибо, – серьезно кивнул он.

Мы вошли в мою квартиру. Ник отсалютовал команданте и прошел на кухню, я слышала, как он открыл холодильник, наверное, искал спиртное. Я сняла кроссовки и, не спеша, направилась к нему. Он стоял возле окна и разглядывал двор. А я вдруг поняла: что-то его очень беспокоит. И эту дурацкую драку он затеял из-за переполнявшей его тревоги. А еще из-за злости. Происходило нечто такое, во что он не мог вмешаться, и это здорово его доставало. Вспомнив наш предыдущий разговор, я решила, что Ник слишком увлекся дурными прогнозами. Тут он повернулся и сказал:

– Для тебя есть работенка.

– Да? – спросила я без выражения и устроилась за столом.

– Да, – кивнул он и отвернулся к окну.

– Для меня есть работенка, и тебе это по какой-то причине не нравится? – осторожно уточнила я.

– В самую точку, моя ласточка.

– Занятно. Если тебя бесит, что хозяева решили оставить тебя в неведении, так я здесь ни при чем.

Ник поморщился, вновь повернувшись ко мне, точно досадуя на мою тупость.

– Оставим в покое мое самолюбие и подумаем о тебе, – произнес он. – Завтра ты должна быть в аэропорту в 10.30, вот паспорт.

Ник достал из кармана документ и бросил его на стол. Я без особого любопытства открыла паспорт, увидела свое фото, а рядом стояло – Ковальчук Юлия Григорьевна. Имя оставили мое, за что им большое спасибо.

– Куда лететь?

Ник пожал плечами.

– Что, в самом деле не знаешь? – не поверила я.

– Догадываюсь. – Ник устроился на стуле по соседству и посмотрел мне в глаза. – Господин Литвинов, который словно кость в горле у наших хозяев, собирается в отпуск. Общеизвестно, что он предпочитает Черноморское побережье. – Я нахмурилась, начиная соображать. – Я должен передать тебе паспорт, а также предупредить, что в аэропорту, возле стойки регистрации рейса за номером два, тебя будет ждать твой муж. Липовый, разумеется.

– Как я его узнаю?