Сжигая мосты (СИ) - Страница 114
Он всё понял, не было нужды задавать уточняющие вопросы, но это напряжение угнетало не только меня.
— Я знаю, что ты ответишь мне, но не могу не спросить, — проговорил он ледяным тоном, — то, что сейчас произошло, это ничего не значит для тебя?
— Значит, но не в той степени, в которой ты бы хотел, Эдвард.
— Белла, что ты делаешь? Зачем ты так поступаешь с нами? Я люблю тебя, ты любишь меня, и не отрицай этого, я всё видел в твоих глазах, это невозможно скрывать, я чувствую тебя, Белла, чувствую каждую клетку твоего организма, нас тянет друг к другу с такой силой, что мы оба теряем голову, словно подростки. Зачем же так мучить себя, Белла? Я виноват перед тобой, и я уже сотню раз извинился, да и вдоволь уже настрадался за ту ошибку, но ты ведь и себя наказываешь…
— Ты прав, я люблю тебя, тут нечего скрывать, люблю и хочу, как никого никогда не хотела, но этого не достаточно, Эдвард, этого слишком недостаточно для того, чтобы начать всё с начала. Я знаю, теперь знаю, что ты любишь меня, но и этого мало для семейной жизни. Пойми, я не верю тебе больше. Нет, я верю в твою любовь, но я не верю, что ты изменился, что ты перестал быть эгоистом, что ты не предашь больше. Я не доверяю тебе, Эдвард, и боюсь, что никогда больше не смогу доверять – вот это самое страшное для меня. Это всё пустые слова, которые больше ничего не значат, а жить с тобой и не доверять – хуже, чем жить без тебя, прости.
Я ощущала, что каждое моё слово причиняет ему боль, но и мне было больно. Я, по сути, отказывала самой себе в счастье, но я точно знала, что счастья без доверия быть не может, что такое счастье короткое и оно может быстро закончиться.
— Если ты будешь счастлива в Нью-Йорке, поезжай, я не буду тебе мешать, Белла, — проговорил он мёртвым голосом, глядя в окно, а я, пролепетав «Спасибо», выбежала за дверь спальни, бегом спустилась вниз, прихватила свою сумочку и выскочила на улицу, давясь рыданиями, но понимая, что поступила правильно.
Комментарий к Глава 37
Дорогие мои, любимые читатели! Это последняя глава данного фика, который я пишу уже год. Остался только эпилог о жизни Беллы в Нью-Йорке и небольшой бонус от лица Блэка по просьбам читателей.
========== Эпилог ==========
Жизнь в Нью-Йорке оказалась намного сложнее, чем я думала, и дело было даже не в том, что до работы мне приходилось добираться больше часа, потому что квартира, арендованная для меня журналом, находилась довольно далеко от издательства, и не в том, что детский садик, в который мне удалось устроить Ренесми, находился в противоположной стороне, а в самой атмосфере города. Всё вокруг не просто кипело, бежало, торопилось, ело на ходу, толкалось и шумело, а создавалось ощущение, что люди не успевают жить, что им не хватает двадцати четырёх часов, которые имеются в сутках, и я понимала, что и мне их тоже не хватает.
Я привезла Ренесми в Нью-Йорк спустя месяц своего пребывания здесь, когда устроилась на новом месте, немного влилась в работу и ритм города. Время так быстро бежало, что я понимала – у меня его не остаётся на ребёнка. Мне приходилось разрываться между любимой работой, которая забирала все мои силы и энергию, и дочерью, на которую у меня оставалось всего пара часов в день. Однако все выходные я старалась уделять только ребёнку, не допуская и мысли о работе, хотя эти мыслишки регулярно пытались проползти незаметно в моё сознание.
Ренесми скучала, я видела грусть в её глазах, когда она вспоминала о Форксе, о дедушке Чарли, об Эдварде, Эсми, Карлайле и даже порой о Джейкобе, хотя и старалась не выдавать своих чувств. Дочь скучала, но в то же время я видела, что моё умиротворённое душевное состояние нравится ей больше, чем состояние, в котором я пребывала последнее время, живя в Форксе. Она быстро привыкла к новому дому, к новому садику и к новым знакомым.
Поначалу мне было тяжело и непривычно, настолько, что порой я украдкой хныкала в подушку от усталости, но спустя какое-то время я влилась в эту атмосферу жизни настолько, что её кипение, казалось, перешло внутрь меня, что я будто бы подпитываюсь этой сумасшедшей энергией и теперь уже не смогу жить по-другому – это как наркотик – жить в драйве и постоянно получать от этого удовольствие.
Мне хватило пары месяцев, чтобы понять, такая жизнь для меня, мне она нравится, я почти счастлива и спокойна, я обожаю свою работу и получаю от неё огромное удовлетворение, а главное – самоутверждение. Мне удалось быстро и безболезненно влиться в коллектив, приспособиться к начальству и без дрожи в коленях выступать на совещаниях каждую пятницу, демонстрируя отобранные к следующему тиражу фотографии.
Пока мне везло, получалось находить подходящие изображения не уезжая далеко, но босс почти сразу предупредил меня о том, что, если потребуется, мне придётся мотаться по командировкам в поисках изображения к сюжету. Меня это радовало и пугало одновременно. Радовалась я перспективе путешествий, а огорчалась перспективе расставания с дочерью, которую придётся в эти дни оставлять на няню.
Я успокоилась вдали от прошлых проблем, окунулась с головой в новый ритм жизни, почти не ощущая боли, которая, казалось, осталась там – в дождливом и мрачном городе Форксе. Только иногда по ночам, совсем редко, на меня накатывала тоска, такая непроглядная, что становилось страшно. Но наступало утро со всеми новыми заботами и рабочими моментами – и я снова всё забывала, радуясь новому дню и своей новой жизни, пока она не преподнесла мне очередной сюрприз.
В тот вечер я уже уложила Ренесми спать, прочитав её любимую сказку Андерсена «Русалочка», и собиралась принять расслабляющую ванну. День выдался тяжёлым, мне пришлось много работать, мотаясь по городу, и я хотела одного – окунуться в тёплую воду и отдохнуть.
Но стоило мне раздеться и поднести пальцы правой ноги к благоухающей пене, сулящей расслабление, как в дверь раздался настойчивый звонок. Первым моим порывом было не обращать внимания и продолжить погружение в такую желанную ванну, но звонок повторился еще несколько раз. Чертыхнувшись и подумав, что это опять молоденький консьерж, подбивающий ко мне клинья, нашёл очередной повод вломиться в мою квартиру, я накинула лёгкий пеньюар, нырнула в тапочки и прошагала к двери, зло шаркая мягкой подошвой по паркетной доске.
Но за дверью оказался вовсе не консьерж, а тот, от кого я бежала на край земли сломя голову – Эдвард Каллен. Увидев своего бывшего мужа на пороге своей новой квартиры, я застыла в немом удивлении, не веря своим глазам. Сердце снова среагировало не так, как я хотела, пустившись галопом отбивать дробь в моей груди.
Эдвард был прекрасен в моём любимом бежевом свитере и потёртых джинсах, смотря на меня взволнованным взглядом и застенчиво улыбаясь. Я не знаю, сколько времени я простояла на пороге, пытаясь осознать, реальна ли картинка или это снова моё больное воображение, но Эдвард начал говорить первым, выводя меня из ступора:
— Здравствуй, Белла!
Он сделал неловкое движение в сторону двери, и только тогда я заметила огромный чемодан в его руке.
— Что ты здесь делаешь? – задала я банальный вопрос, чувствуя, что всё, от чего я бежала, снова настигло меня, возвращая боль и все те чувства, которые я почти забыла.
— Позволишь войти? – глаза Эдварда смотрели на меня с мольбой, но в то же время изучающе, будто бы он пытался прощупать меня, заглянуть в душу.
Я ничего не ответила, чувствуя, как спазм сдавливает горло, а лишь кивнула, приглашая его следовать за мной и ощущая его тяжёлый взгляд на своей спине.
Эдвард оставил чемодан за дверью, прошёл в гостиную и, не успела я открыть рот, чтобы повторить свой первый вопрос, нежно обхватил моё запястье, не давая мне сесть на диван, и прижался к нему губами. Волнующая, до боли приятная дрожь прошла по моему телу от этого лёгкого прикосновения, память услужливо подкинула воспоминания, от которых я так стремительно бежала.
— Не надо, Эдвард, — прошептала я, пытаясь извлечь руку из нежной хватки, но он не отпускал. – Зачем ты здесь?