Сжигая мосты (СИ) - Страница 111
Я вытерла слёзы, резко встала с кровати и твердым шагом подошла к столу. Мне вдруг вспомнился рассказ Эсми о том, как она хотела сбежать от Карлайла и у неё были ходы отступления. Я отодвинула шкаф стола и мне на глаза тут же попалась искомая вещь – большой яркий конверт с логотипом известного журнала о природе, датированный тремя неделями ранее.
Когда я впервые прочла его содержимое, то уверенно помотала головой в знак отрицания и хотела уже выбросить его в мусорный бак, но что-то остановило меня. Я не говорила об этом письме никому, потому что считала это бессмысленным, сейчас же всё вдруг обрело смысл и я могла с уверенностью представить моё будущее. Еще несколько лет назад я и мечтать не могла о том, что мои фотографии будут выставляться в галерее, и уж тем более о том, что слух о моём таланте дойдёт до самого Нью-Йорка, хотя, сдается мне, здесь не обошлось без Тома. Теперь же, перечитывая приглашение на свободную должность второго фотографа самого популярного журнала в США о природе, я понимала, что действительно чего-то стою в этой жизни.
Действие приглашения заканчивалось через несколько дней, и мне необходимо было поспешить с ответом, если я решила изменить свою жизнь кардинально, начать её сначала, с чистого листа. Вдали от прошлого, от пресловутого Эдварда Каллена, от Джейкоба, от Форкса. Начать её на другом конце страны, в огромном городе, сулящем мне бурное развитие и отрешение от сердечной боли.
За этот короткий остаток ночи я успела обдумать всё. У Ренесми будет больше шансов поступить в хороший ВУЗ и найти себе призвание по душе, если мы переедем в Нью-Йорк. Да, ей снова придётся привыкать к новому городу и новому дому, но я не видела другого выхода и надеялась, что этот переезд будет последним. Я верила, что смогу забыть Каллена, если не буду видеть его, как это было во время его проживания в Китае, что смогу забыть Джейкоба, хоть и не перестану винить себя в том, что разрушила и его жизнь тоже. Я не могла поставить точку и на своей личной жизни, хотя в тот момент мне меньше всего на свете хотелось думать о новом романе.
Я знала, что Чарли отпустит меня, он всегда понимал и прощал меня, оставалось самое сложное – добиться согласия от Эдварда в том, чтобы увезти Ренесми в другой штат. Сознание говорило о том, что он не отпустит, но сердце верило, что если он действительно изменился, что если он желает мне счастья – он позволит мне увезти Ренесми.
Теперь оставалось только выяснить, сколько они готовы ждать меня, потому что через несколько недель мне предстояло сдать выпускные экзамены в колледже, бросить учебу на самом последнем этапе ради хорошей работы на другом конце страны не входило в мои планы.
Моей радости не было предела, когда я узнала, что журнал готов ждать меня несколько недель, пока я не закончу все дела в Форксе, и я даже подумала, что и мне перепало немного удачи. Но эти мысли длились недолго. Когда я через два дня вновь увидела Джейкоба со второго этажа дома Чарли мельком, когда он заскочил поздравить Ренесми с Днём рождения, я снова почувствовала всю боль потери. Он заметил меня, но даже не поднял головы в мою сторону, а лишь бросил короткий взгляд, полный боли и презрения, отчего у меня и вовсе защемило в груди и подкосились ноги.
Я едва сдержала свой порыв броситься к нему на шею и вымаливать прощение, обещая, что такого больше не повториться, но я не могла этого гарантировать – Каллен слишком глубоко засел в моё подсознании, глубже, чем я могла себе представить.
Джейкоб ушёл, пришёл Каллен, а я просто сбежала из дома, не в силах больше видеть его, видеть боль и в его глазах тоже. Неужели я настолько безнадежна и жестока, что причиняю боль всем окружающим, всем, кто любит меня? Бежать, вон из проклятого Форкса, вон из этой никчёмной жизни, подальше ото всех, кто страдает из-за меня. Раз уж я не в силах осчастливить всех, кто этого заслуживает, – надо оставить их и не мучить больше.
Робко поведав Чарли о своём решении, я удивилась, насколько спокойно он воспринял эту новость – отец чувствовал меня и, судя по всему, подсознательно ощущал, что творится что-то неладное, или просто сделал вид, что спокоен, не желая расстраивать меня еще больше. Он задал тот же вопрос, который я задавала самой себе – отпустит ли Каллен Ренесми, но я решила оставить самый сложный разговор в моей жизни на потом. Сначала было необходимо сдать экзамены и получить диплом, а уж потом разговаривать с Эдвардом.
Я вновь приступила к усиленной подготовке, отменив все фотосессии и обложившись учебниками и конспектами, зарываясь тем самым в учёбу, убегая от реальности, от боли. В день экзаменов я чувствовала себя уверенно, я смогла абстрагироваться от внешних раздражителей и подготовиться так, как никогда в своей жизни. Я ответила на все вопросы в тесте, ответила на все дополнительные вопросы преподавателя, я сделала всё идеально и была вознаграждена за труды – я получила, наконец, диплом.
Сидя в ближайшем к колледжу кафе после тяжёлого утра, я вертела в руках документ, подтверждающий то, что я теперь имею высшее образование, и думала над тем, что должна быть неимоверно счастлива. Но я не могла сполна радоваться тому, к чему так долго стремилась и что получила, – всё вокруг угнетало меня, всё моё существо кричало о том, что жаждет уехать подальше из этого города, штата, сбежать от прошлой жизни.
Допивая свой кофе, я размышляла о том, что осталось самое сложное – разговор с Калленом. Откладывать его уже не было смысла, нужно было сделать это прямо сейчас, пока я в Сиэтле, пока я набралась смелости и не передумала. Приглашать его в кафе, чтобы сообщить столь важную новость, я посчитала неправильным. Я не была уверена в его реакции, да и подобные разговоры не осуществляются в общественных местах.
Заявиться к нему в офис и огорошить новостью, что он теперь не сможет так часто видеть дочь, потому что мы переезжаем на другой край страны, было бы негуманно. Единственным подходящим местом мне виделся его дом, который когда-то был нашим, хотя меня давно уже это не трогало, с тех самых пор, как я решила связать свою жизнь с Джейкобом.
Откладывать воплощение в жизнь моей идеи уже не было возможности – до отъезда в Нью-Йорк оставалось меньше недели. Я набрала знакомый номер, который не набирала уже слишком давно, и почти сразу же услышала в трубке глубокий голос, от звука которого предательское сердце ёкнуло и пустилось галопом.
— Эдвард, это Белла, мне необходимо с тобой поговорить.
В трубке слышались мужские голоса, потом Каллен произнёс: «Продолжайте пока без меня», щелчок двери и снова его голос, который звучал уже более тревожно:
— Что случилось? Что-то с Ренесми?
— Нет, с ней всё хорошо, это по другому поводу. Во сколько ты сможешь освободиться?
— У меня сейчас важное совещание, оно закончится через час, я приеду, куда скажешь, — немного взволновано проговорил мой бывший муж, а я почувствовала, как толпа мурашек пробежалась по моей спине от предвкушения встречи с ним. Я так и не смогла понять, от страха это или по другой причине. Я сглотнула и ответила:
— Давай тогда встретимся у тебя дома через два часа.
— Хорошо, я буду там.
Я нажала отбой, думая о том, что Каллен не задал ни одного вопроса, и о том, как ему сказать то, что я задумала сделать. У меня было два часа времени, которое я не знала куда деть и как провести, лишь бы не думать о предстоящем разговоре, поэтому пошла в первый попавшийся кинотеатр на первый попавшийся фильм, которым оказалась волшебная сказка о двух влюблённых, преодолевающих все трудности на пути к общему счастью.
Фильм закончился позже, чем я ожидала. Когда я села в машину и направила автомобиль по знакомому адресу, то поняла, что опаздываю на сорок минут. Припарковав свою машину у дома Каллена, я быстрым шагом направилась к входной двери, пытаясь успокоить колотящееся сердце и убедить себя в том, что это всего лишь Эдвард и я всего лишь хочу поговорить с ним.
Пока я преодолевала короткий путь от машины к дому, я успела задать себе вопрос, касающийся моего душевного состояния в предвкушении встречи с бывшим мужем. Однако я так и не нашла правильный ответ, пояснивший бы мне, что на самом деле больше пугает меня и приводит в состояние волнения: страх получить отказ или страх получить согласие.