Сжигая мосты (СИ) - Страница 106
После окончания совещания я был вымотан морально, но то, что я узнал от Джаспера, ведя свою машину в сторону дома, взбодрило меня моментально – Белла сейчас находится в гостиной моего дома. Я в очередной раз поставил себе галочку отблагодарить своего ангела-хранителя по имени Элис, который из кожи вон лез, лишь бы впихнуть в меня хоть каплю жизни и радости.
Всё, что мне удалось узнать о причинах визита моей бывшей жены от Джаспера, – это то, что она остро нуждалась в дружеском плече, которым и оказалась Элис. Как же правильно я тогда поступил, уговорив её поселиться в моём доме – это давало неплохие дивиденды в виде желания сестры сделать меня счастливым.
Да, даже тот факт, что я сегодня, вопреки моим чаяниям, увижу Беллу, окрылял меня, окрылял настолько, что я напрочь забыл о мелких неприятностях на заводе в виде некоторого отклонения от графика запуска его работы. Смешно сказать, но я на самом деле нервничал, переступая порог собственного дома, а моё сердце ожило настолько, что выдавало свою деятельность громкими ударами о грудную клетку.
Элис весело улыбалась, встречая нас с Джаспером в холле, и, прежде чем наброситься на Хейла с поцелуями, многозначительно подмигнула мне, давая тем самым понять, что Белла точно оказалась здесь благодаря её уловкам.
Как только я вошёл в гостиную и увидел Беллу, я понял, что она не в самом лучшем расположении духа. Это было странно, вновь видеть её здесь, в доме, который мы когда-то обставляли вместе в виде гостя, а не хозяйки. Но я нутром чувствовал, что Белле неприятно здесь находиться. Мои догадки подтвердились, когда она при виде меня тут же засуетилась, собираясь домой. Я понимал причины её поведения – она не хотела меня видеть, в то время как я не мог оторвать от неё свой взгляд, чувствуя, что если она сейчас уйдёт, я снова превращусь в ходячего мертвеца, не способного на полноценную жизнь.
Когда же я услышал, что Белле необходим транспорт, чтобы добраться домой, я тут же предложил свою помощь, моля Бога, чтобы Белла согласилась и я побыл живым ещё хотя бы несколько часов. Я чуть было не выдал всю свою радость глупой улыбкой, когда Белла сказала «да».
Всеми силами я старался держать себя в руках, находясь в столь замкнутом пространстве автомобиля наедине со своей бывшей женой, ощущая себя вновь семнадцатилетним подростком, подвозящим Беллу домой после занятий в школе. Однако она была расстроена, и я предпринял попытку выяснить, чем именно, на что получил холодный и вполне отрезвляющий ответ, который в одно мгновение указал мне моё место в её жизни.
Я был открыт для неё в тот момент, открыт и уязвим, я чувствовал непреодолимую потребность быть откровенным с ней, потому что уже не оставалось сил скрывать свои истинные чувства. Нет, я не собирался вымаливать прощения и кричать слова любви – это было бы глупо только потому, что никакие мои слова не будут выглядеть хоть сколько-нибудь правдиво потому, что я настолько подорвал доверие этой женщины, что сам бы себе не поверил. Я лишь осторожно прощупывал почву, пытаясь понять, насколько она довольна жизнью, насколько она счастлива с Блэком, потому что я начал слегка сомневаться в этом после его визита в мой офис.
Ей лишь стоило сказать что-то про неидеальность её личной жизни, что-то, ничего не значащее для неё, но повернувшее в моём сознании видение её будущего на сто восемьдесят градусов. В одно мгновение непроглядный тоннель мрака и вечной тьмы, в который я сам себя заточил своими поступками, озарился ярким светом надежды. Я наконец-то поймал тот самый знак от Беллы, ту самую зацепку, тот самый почти незримый сигнал того, что я могу бороться за неё. Я словно ощутил, как с меня спали пятитонные оковы, сдерживающие все мои малейшие поползновения в сторону жизни Беллы, оковы, напоминающие о счастье моей бывшей жены и пугающие меня возможностью разрушения этого счастья.
Возможно, это выглядело глупо, но для меня этой короткой фразы было достаточно, чтобы понять – я в игре, причём, не просто в игре – я полноценный участник борьбы за свою любовь, счастье Беллы и своё собственное счастье. Этого почти незримого намёка хватило с лихвой, чтобы вдохнуть в меня жизнь вместе с надеждой. Я смотрел на свою бывшую жену и чувствовал, что она не лжёт, чувствовал, что она не просто так сказала это, чувствовал, что та связь, которая когда-то существовала между нами, теперь снова мелькает едва заметными, полупрозрачными серебряными нитями и что в моих руках – не дать им порваться окончательно.
Мы не обмолвились ни единым словом, но я чувствовал напряжение между нами, напряжение, от которого не веет только ледяным холодом, это было совсем другое напряжение, теплое, заставляющее воздух в машине наэлектризоваться почти до осязаемого треска. Мне уже было не важно, что скажет Белла, я чувствовал прилив сил, настолько мощный, что готов был горы свернуть ради неё. Теперь, когда я уже получил ту зацепку, я не собирался расставаться со своими намерениями попытаться вновь завоевать Беллу. Теперь, когда я снова имел право на попытку вмешаться в её судьбу, я не собирался просто так сдаваться, пусть даже Белла возьмёт свои слова обратно. Я слишком сильно хотел услышать то, что услышал, слишком долго ждал и слишком отчаянно мечтал получить этот шанс.
Моя бывшая жена всеми силами старалась вести себя отстранённо и холодно, но я уже кожей ощущал, что она притворяется. Когда я настолько осмелел, что впервые за всё последнее время позволил обхватить прохладные пальцы Беллы своими, я чётко ощутил, насколько сильно нас тянет друг к другу. Моей радости не было предела, когда я понял, что не до конца ещё уничтожил те когда-то сильные чувства Беллы ко мне своим ужасным поведением, что эти чувства ещё теплятся в её разбитом мною сердце, а значит, я мог всё исправить, стоило только найти правильный поток ветра, подобрать нужную силу его движения, чтобы распалить эти едва тлеющие угольки её чувств.
Белла долго не могла открыть дверь, а я всё это время пытался считать её эмоции. Она тихо попрощалась, а я всё никак не мог отделаться от ощущения какой-то недосказанности. Мало того, я буквально чувствовал необходимость вытащить Беллу на более откровенный разговор, но я на самом деле боялся торопиться, боялся спугнуть так неожиданно замаячивший перед глазами солнечный блик возможного счастья.
Мне казалось, что Белла хочет того же, что и я, я буквально читал её желания в её неуверенных движениях, но когда она вошла в дом и не захлопнула дверь, мои страхи форсирования событий будто бы испарились. Я не знал наверняка, специально она оставила дверь приоткрытой или нечаянно, по своей неуклюжести, но это уже было не важно – я чувствовал, что никто уже не сможет помешать мне войти вслед за ней.
Честно признаться, я ни на что не надеялся, это было бы чересчур самонадеянно и слишком неправдоподобно, но я подчинился внутреннему чутью и интуиции, потому что чувствовал, что Белла ждёт от меня именно этих действий. Я медленно вошёл в полумрак дома Свон и по памяти прошёл в гостиную, в которой тут же увидел её, застывшую у комода и освещаемую лишь лунным светом. Моё сердце остановилось, когда я понял – она ждёт меня. Мой разум пытался задавать нелепые вопросы, зачем ей это, но моё сердце закрывалось от разума в ту секунду, потому что я мог только чувствовать Беллу.
Я приблизился к ней настолько, что ощущал запах её шампуня, от которого сердце защемило с новой силой – настолько сильны были воспоминания, связанные с ароматом яблока. У меня сводило пальцы от желания прикоснуться к этим шелковистым волосам, ощутить их мягкость, вдохнуть их аромат. В то мгновение я был сам не свой, словно попал в волшебный сон. Не чувствуя себя, я смело дотронулся до волос моей Беллы, плавно проведя по ним пальцами, осторожно заложил мягкие пряди за левое плечо, оголяя нежный участок кожи на тонкой шее.
Я почти не дышал, ожидая её вердикта, но Белла молчала. Она не отбросила мою руку, не оттолкнула меня и не послала куда подальше, она просто стояла неподвижно, будто впитывая мои прикосновения, что придало мне ещё больше уверенности. Оставив на её шее легкий поцелуй, я произнёс вслух мои предположения.