Сыщик из Тулы (СИ) - Страница 3

Младшего сержанта московской милиции Глеба Самоварова, после непродолжительных милицейских курсов, начальник РОВД майор Герман Киселёв уже на третий день решил бросить в бой, доверив ему персональное задание. Конечно, рановато было отпускать, недавно дембельнувшегося бойца пограничных войск, в свободное плавание, но вышестоящее начальство требовало повышение раскрываемости. Почти еженедельно первый секретарь московского горкома КПСС товарищ Виктор Гришин напоминал, что ровно через год столицу ждут самые грандиозные Олимпийские игры в Мире, и уронить высокую планку советской законности мы не имеем права. Ходили слухи, что сотрудники КГБ даже предложили вызвать на разговор самых авторитетных воров в законе и заключить с ними перемирие на срок проведения Олимпиады.

Медведеподобный Герман Мстиславович, сидя за столом в своём кабинете, пригладил поседевшие усы и, окинув взглядом безусого и безбородого белобрысого новичка, у которого на щёчках играл юношеский румянец, тяжело вздохнул.

— Я подобрал несколько дел, соответствующих твоей квалификации. — Похлопал он по трём тоненьким бумажным папкам. — Так что можешь приступать к выполнению служебных обязанностей. Только для начала возьми, что попроще.

— Понял вас, — заулыбался Самоваров, проявив две аккуратные ямочки на щеках. — Мне парни уже намекнули, что вы хотите поручить дело о нападении на инкассаторов на Чистопрудном бульваре? Я справлюсь!

— Правда? — Усмехнулся про себя майор Киселёв.

— Я всё уже продумал и решил, — зашептал младший сержант, — я внедрюсь в банду. Меня ведь пока никто в городе толком не знает. Пошатаюсь по пивным, прикинусь блатным, тыры-пыры, трали-вали, вы и глазом моргнуть не успеете, как пешка шагнёт в дамки.

Глеб Самоваров так разволновался, что махнув рукой, сбил, лежащую на столе служебную фуражку, которая просвистев по кабинету, словно неопознанный летающий объект, воткнулась в стопку служебных бумаг и разметала их по полу.

— Значит так, — товарищ майор хлопнул кулаком по столешнице и сквозь зубы пророкотал, — пешка — это шахматы, а дамка — это уже шашки, ясно? Возьмёшь дело о пропаже пастельного белья у гражданки Воронцовой, кстати, тоже недалеко от Чистопрудного бульвара. Первое — осмотр места преступления, второе — опрос свидетелей, третье — разработка предварительной версии. Поговори с грузчиками из близлежащих магазинов, загляни в кафе на Чистых Прудах. Запомни, в каждом деле всегда найдётся человек, который что-нибудь видел или что-нибудь слышал. Работай сыщик.

— Как же инкассаторы? — Пролепетал Самоваров, который в силу нежного возраста всё ещё мечтал о великих подвига и грандиозных свершениях.

— Инкассаторами займутся более опытные коллеги, — мгновенно успокоившись, ответил майор Киселёв. — Вопросы?

Глеб покосился на саблю, висящую на стене, в изумительно красивых ножнах, украшенных необычным растительным орнаментом, на котором выделялся странный герб — крылатый единорог, и спросил:

— В отделе поговаривают, что вам этот клинок подарил царь. Как такое может быть, когда царя мы прогнали ещё в 17-ом году?

— А это был его дальний родственник, который приезжал в Москву на экскурсию, — недовольно пробурчал Герман Мстиславович. — Между прочим, эксперты из музея подтвердили, что сабле минимум 500 лет, а на гербе изображён древнеассирийский пегас Аликорн. Свободен, товарищ младший сержант.

«Вот ведь заразы, — подумал майор Киселёв о своих юморных коллегах, когда за младшим сержантом закрылась дверь, — ещё не было ни одного новичка, который не спросил бы про саблю. Как же давно это было? Неужели после той странной истории прошло целых десть лет, пролетело как один день? Невероятно, но факт».

«Эх, не везёт, — подумал Глеб Самоваров, присев на лавочку в тени аллеи напротив Чистого пруда. — Где это пастельное бельё гражданки Воронцовой теперь искать? Ясное дело, что простыни давно уже проданы, а деньги ещё раньше пропиты. Или вообще простыни сразу же были обменяны на бутылку. Засаду бы устроить для воришек, вывесить новое постиранное бельё во дворе, а потом скрутить их с поличным. Только товарищ майор такую самодеятельность не одобрит. Одним словом — невезуха! Служил на границе, думал — там буду диверсантов и контрабандистов ловить, а на самом деле кроме лосей и медведей никто через нейтралку так ни разу и не пробежал. Как вообще можно прославиться в таких невыносимых для подвига условиях?».

Одетый в штатское Глеб положил отцовскую шляпу на скамейку, а сам принялся ковырять мороженое в бумажном стаканчике специальной деревянной палочкой. День неуклонно клонился к полудню, июньское солнце нещадно припекало, и для полноценной работы мозговых извилин юного московского сыщика срочно требовалась глюкоза, поэтому порция советского мороженого пришлась как нельзя кстати.

Самоваров быстро и самоотверженно расправился со сладко-холодным мгновенно тающим во рту десертом, ещё раз тяжело вздохнул, глянул на часы, стрелки которых показали ровно двенадцать, и внезапно что-то сильно кольнуло младшего сержанта в бок. В глазах Глеба на какую-то секунду даже потемнело. И вдруг неизвестно откуда взявшийся толстый рыжий кот схватил зубами отцовскую шляпу и потащил её куда-то вдоль аллеи.

— Стой, стрелять буду, — прохрипел осипшим голосом Глеб Самоваров и бросился за уличным пройдохой, который даже не подумал сбавить свою кошачью скорость. — Я тебе человеческим языком повторяю — стой, несносное животное. Догоню, хуже будет. — Продолжал сипеть юный сыщик, перейдя на вполне спортивный бег.

И сыщик так увлёкся погоней, что даже не успел удивиться тому факту, что недавно многолюдная аллея как-то резко опустела. А кот словно издеваясь, ускорился, затем остановился около толстого развесистого дуба, оглянулся на Глеба и прыгнул прямо в дупло, утащив шляпу за собой.

«Откуда здесь посреди Москвы на Чистых прудах дубы с дуплами? — подумал Самоваров, подбегая к дереву. — То есть дуб с дуплом?».

— Эй, там, мяу-мяу, кис-кис-кис, шляпу верни, — сказал Самоваров, заглянув в пугающе чёрное и огромное дупло, куда свободно мог вместиться даже человек. — Зачем тебе шляпа, дурик? Давай я тебе молока куплю. Кис-кис-кис. — Ещё раз повторил Глеб и вместо того, чтобы вызвать подкрепление в виде наряда милиции, сам сунул руку в черноту.

— Ух ты! Вот это фокус! — Весело пискнула Василиса Гороховна, когда буквально из воздуха посреди базарной площади появился неизвестный юноша со взглядом горящим.

Точнее говоря, этот молодой человек брякнулся в пыль, пролетев целый метр. Народ, который был увлечён занимательной куплей-продажей, отреагировал на появление неизвестного вяло. Во-первых, ничего такого необычного во внешнем облике юноши не было. Конечно, заморский костюм резко контрастировал с привычной одеждой морковитов, однако в столице царства появлялись подчас такие послы в перьях, что пиджак и брюки незнакомца смотрелись вполне прилично. Во-вторых, сам момент появления сыщика из другого мира никто, кроме ведуньи Медузы, безобразницы Василисы и её телохранителя — здоровяка и молчуна Герасима, не заметил.

— Хлипковат наш сыщик, не представительный какой-то, — недовольно буркнула Медуза Горгоновна, когда незнакомец встал с земли и испуганно начал озираться по сторонам. — Одним словом — заяц. Ну и начудили мы с тобой девонька.

— Ерунда, — усмехнулась Василиса, — главное, чтобы он преступника откопал, а всю силовую работу за него выполнит Гераскя. Герасим скажи.

— Угу, — кивнул здоровяк с пудовыми кулаками, одетый в простую светло-серую холщовую рубаху, подпоясанную толстым расписным поясом, а так же в темно-синие просторные шаровары и черные низенькие кожаные сапожки.

Герасим появился в доме боярина Гороха Гороховича Премудрого ещё мальчонкой примерно лет 12 назад. Отец Василисы привёз угрюмого и молчаливого паренька с дальнего пограничного кордона, ведь у него погиби родители после набега шайки разбойников на соседнюю с заставой деревню. Так парнишка и вырос в семье боярина в огромного и немногословного телохранителя единственной дочери, замещая Василисе и слугу, и няньку и в какой-то степени умершую при родах мать. Вот и сейчас Горох Горохович объезжал дальние пограничные заставы, а Герасим присматривал и за домом, и за непоседой Василисой. Кстати, сама Василиса одно время даже подумывала выйти замуж за своего телохранителя, ибо тот имел множество неоспоримых достоинств — исполнительный, надёжный, смелый, сильный, хороший слушатель, не задающий вопросов. Однако один серьёзный недостаток перевешивал все достоинства — Герасим был несколько глуповат.