Сыщик - Страница 2

Тут он увидел Эмми. Она сидела на узенькой деревянной скамье, что окружала толстый седой ствол земной вековой ели. Вьющиеся волосы патрицианки сейчас казались темными, хотя Сергей запомнил их медно-рыжими. Во всяком случае, в свете корабельных ламп они выглядели бесстыдно рыжими. Теперь на девушке вместо форменного комбинезона была зеленая блуза и очень короткие шорты. На ногах – сандалии-лианки, что сами обвиваются ремешками вокруг ног и сами спадают со стопы, повинуясь приказу. Она не отрывала глаз от Сергея, будто видела его впервые. Да так оно и было: прежде он всегда являлся перед ней либо в боевом скафандре, либо в защитном комбинезоне. А во время последней встречи – в военном мундире Китежа, сине-зелено-белом, с неудобным высоким воротом, с густым золотым шитьем, от которого мундир делался тяжелее боевого скафандра.

– У нас сегодня, как я погляжу, встреча без мундиров, не так ли, первый пилот? – Сергей засмеялся и откинул со лба длинные мокрые пряди светлых волос.

– Мой у меня в багаже, – последовал ответ.

– Как ты сюда попала?

– Проще простого, ваше сиятельство. Сначала на пассажирском лайнере добралась до Китежа, далее – на флайере. И, наконец, – дошла ножками. Это ваше? – Она сняла с ветки шорты Сергея.

– Брось сюда! – потребовал он.

– Я подумаю.

– Погоди! Я могу ведь и так выйти…

– Ну, испугал! Держи! – Она швырнула ему шорты. Разумеется, те упали в воду.

Сергей поймал одежку под струями водопада, пока ее не утянуло в поток, что изливался из чаши и бежал по камням дальше, вниз, к Светлояру.

– Знаешь, в шортах ты смотришься лучше, чем в боевом скафандре, – заметила Эмми.

– На самом деле на мне боевой скафандр, только невидимый. – Он сделал вид, что прицеливается в таинственного врага, затаившегося в сиреневых зарослях ивы.

Эмми инстинктивно оглянулась. Сергей совершил бросок, рассчитывая опрокинуть ее в воду. Не тут-то было. Реакция у девушки была на высоте. Она увернулась, легко, смеясь. Отбежала к лестнице.

– Хочешь прыгнуть с обрыва? – предложил он.

– Хочу! Конечно, хочу. Догоняй! – крикнула Эмми и помчалась по лестнице наверх.

Сергей настиг ее на половине подъема, обхватил за талию и чмокнул в горячее плечо. Потом поцеловал в шею. И, наконец, – в губы.

– Почему ты приехала? – спросил он меж поцелуями. – Ведь ты сказала мне «нет».

– Ничего подобного, ваше сиятельство.

– Прекрати называть меня «ваше сиятельство ».

– Мне нравится, как звучит… «Ваше сиятельство». Почему ты не любишь, когда тебя так величают? Ну, тогда проще… князь.

– Еще проще.

– Сергий, – она выговаривала его имя так, как принято его произносить на Лации.

– Тебе нравится меня дразнить, – уточнил Сергей.

– Чуть-чуть. – Эмми рассмеялась, выскользнула из его рук и побежала наверх.

Он настиг ее уже на вершине.

– Ты сказала мне «нет», – повторил он упрямо.

– Ты так и не понял, почему?

– Нет.

– Тогда это останется моей тайной. Я привыкла хранить тайны. Много-много тайн за много-много лет.

– Ноша патрициев? – Он кое-что об этом слышал, хотя и представлял смутно. Наверное, этого никто не может представить, кроме самих патрициев.

– Ага. Я хочу прыгнуть в водопад. Давай прыгнем вместе. А?

Эмми шагнула в воду. Он – за ней. Несколько мгновений они стояли на краю обрыва и сопротивлялись потоку.

– Прыгаем! – закричала Эмми и шагнула вниз, увлекая Сергея за собой.

Они полетели вниз. Сергей падал и падал… под ребрами вдруг появилась тупая боль, которая росла, ширилась и заполняла все тело… Он пытался нащупать руку Эмми и не мог… пальцы хватали пустоту…

Нет!

Сейчас сон кончится – понял Сергей. И вернется реальность. Нет. Не хочу. Нет… Непереносимо… Боль. Нет!

Он открыл глаза. Ощутил все ту же мертвящую боль в груди. Попытался вдохнуть и не смог. Потому что сразу же вспомнил то, о чем забыл во сне: Эмми умерла. Сегодня. Сразу после полуночи.

«Серги-ий!» – ее крик вновь раздался в мозгу.

Следом – треск. Треск разрываемой ткани скафандра. И живой плоти.

«Серги-и-и…» – очень медленно замирал крик.

Князь зажал ладонями уши. Но крик все равно звучал в мозгу. Внутри черепа. Как в ловушке.

Что-то было не так, Инна не сразу поняла – что.

Купидон. Светило. Ну да, лучи Купидона. Они заливали комнату. Жара. Значит, кондиционер отключен… шторы подняты, и звонок… Звонка не было. Дом не разбудил ее этим утром. Что за черт? Она приподнялась на локтях. Электронные часы на стене, сработанные под старинные ходики с кукушкой, стояли. Птичка выглядывала из своего игрушечного жилища, но не желала выкрикивать пронзительное «ку-ку».

– Что за черт? – повторила Инна вслух.

Взяла комбраслет с тумбочки, коснулась ноготком нужного узора.

– Десять пятнадцать по местному времени Психеи.

Инна присвистнула. Никогда она не вставала так поздно. Только в отпуске на Китеже она бесстыдно транжирила утренние часы. Но до отпуска еще далеко. Примерно так же, как до Китежа.

Не слышно ни уборщиков-пылесосов, ни шагов андроидов-разносчиков. Тишина. Объяснение происходящему было одно: управляющий компьютер усадьбы почему-то отключился.

Инна надела комбраслет на запястье, коснулась красной бусины.

– Княгиня?..

Ей никто не ответил. Возможно, Эмилия Валерьевна еще спит. Инна вскочила, подошла к окну. Комнаты прислуги и секретарей находятся на третьем этаже. Княжеский дом построен покоем. Из левого флигеля без труда можно разглядеть, что творится в правом. Как раз напротив на втором этаже – окна господских спален и кабинетов. Сейчас они переведены в непрозрачный режим. Не окна – синеватые бельма. Пускай Купидон – звезда Психеи – светит вовсю, но господские окна выходят на запад, в этот час их ни к чему ослеплять.

Инна вышла на галерею. Здесь, не потушенные, сияли бра и огромная люстра. Электрический свет, смешиваясь с лучами Купидона, дробился в хрустальных подвесках, вспыхивал на золоченых завитках фриза.

Инна сбежала по лестнице на второй этаж. Прошептала: «Дом взбесился». И замерла.

На мраморной пилястре в галерее отпечатался след руки. Отпечаток был крупный. Значит, рука мужская. Отпечаток был темно-красный… Краска?.. Или… кровь? Бешено заколотилось сердце. Позвать Николу? Он лишь посмеется… На цыпочках Инна двинулась дальше. Вот еще одно красное пятно – на этот раз смазанное. Скорее всего, кто-то перепачканной рукой задел стену, торопясь. Где-то недалеко послышался стук. Похоже, кто-то орудовал примитивным ручным молотком. В такое время?

Двери в покои княгини распахнуты. Инна остановилась на пороге. В кабинете княгини царил разгром. Выброшенные из ящиков бюро бумажные диски валялись на полу, и ветерок, неведомо откуда взявшийся, слегка шевелил их. Платья были свалены грудой на диване. Князь Сергей в белом махровом халате стоял подле изящного столика ручной работы и колотил массивным серебряным подсвечником по личному компьютеру княгини. Комп, прежде похожий на наливное яблочко, раскололся пополам, и все вокруг было засыпано осколками его позитронного мозга вперемешку с разноцветной смальтой, выпавшей из роскошной столешницы.

– Ваше сиятельство… – только и выдохнула Инна.

Сергей поднял голову, глянул на секретаршу невидящим взглядом из-под опухших век и вернулся к своему занятию, то есть вновь принялся наносить удары подсвечником по компьютеру. Наконец внутри кожуха не осталось ничего, кроме осколков. Сергей огляделся, подбросил и поймал подсвечник, как будто прикидывал, что еще можно разбить или изуродовать в этой комнате, сказал кратко:

– Диски сжечь… – и вышел.

Инна выскочила за ним следом.

– А где княгиня Эмми? – крикнула в спину хозяину.

Сергей остановился. Оперся рукой о стену. Но почему-то не повернулся.

– Она далеко… – ответ прозвучал глухо. – Очень далеко.

Князь ушел к себе.