Сынок моего мужа. Семья по ошибке - Страница 5

– Кто?

– Не держи меня за дуру, пожалуйста, – мгновенно взвиваюсь. – Ксения Реутова. Мама Демьяна, моего сегодняшнего пациента. Кто она? Ты ведь знаешь ее.

Шумно выдохнув, с той же бесячей снисходительной улыбкой на лице Рома качает головой.

– Такая дурочка ты у меня. Я не знаю никакой Ксении Реутовой. И сына на стороне у меня нет. Я за моногамию, знаешь ли.

Но я не могу успокоиться. Меня уже несет и стоп-кран в моей голове не срабатывает. Шестое чувство не просто нашептывает, оно орет во все горло: тут что-то не так! Есть подвох!

Но в то же время мне так отчаянно не хочется верить, что мой муж мне изменяет. Это же мой Рома! Любимый и единственный мужчина! Который обнимает меня по ночам, чтобы мне не снилась работа. Который всегда просыпается посреди ночи и проверяет, укрыты ли мои ноги, потому что они всегда мерзнут. И который варит мне любимый капучино с ореховым сиропом каждое утро. Даже когда опаздывает.

– Она работает с тобой? – начинаю допрос в духе моего прокурора. Брови съезжаются на переносице, взглядом металл можно разрезать.

Но моего мужа это только веселит. Рома закатывает глаза, хлопая ладонью по лбу.

– Неугомонная…

– Рома! – рычу. – Она одна из твоих помощниц?

– Я. Не. Знаю. Никакую. Ксению!

Сощуриваюсь, внимательно осматривая мужа. Воздух вокруг нас густой, искрит. Того и гляди, поднесешь спичку, и полыхнет. Обычно все наши подобные пикировки заканчиваются в спальне, но сегодня у меня нет такой цели. Сегодня я хочу добиться правды.

Вот только глаза Ромы уже опасно блестят. Он ошибочно считает, что я специально провоцирую его. И мгновенно меняет тактику поведения.

Муж вальяжно разваливается на стуле. Коварно улыбается и скользит хищным взглядом по мне, цепляясь за декольте. Весь его вид говорит: ну, продолжай. Рома сейчас напоминает кота, который разрешает мышке немного потрепыхаться, прежде чем окончательно ее поймать.

– Ты такая сексуальная, когда злишься и ревнуешь…

– Ты представлял ее интересы в суде? – делаю вид, что не услышала его комплимент и продолжаю гнуть свою линию.

– Ну, ты серьезно? – Рома качает головой и устало вздыхает. – Ника, ты представляешь, интересы скольких человек я, как прокурор, представлял в суде за эти семь лет? Несчетное множество. А сколько ко мне приходит на прием для решения своих проблем? Столько же. Я не запоминаю их лиц и фамилий.

– Тогда…

Но муж вскидывает ладонь, привлекая внимание официанта.

– Принесите счет, пожалуйста, – возвращает полыхающий взгляд ко мне. – Нет у меня никого, Вероник. Нет и быть не может. Я жену люблю.

Видимо, на моем лице написаны все сомнения и недоверие, на что Рома поджимает губы. Ведет подбородком, и вот он снова сдержанный и строгий прокурор Роман Доронин.

– Пойдем, моя ревнивица, – муж поднимается со своего места, расплатившись картой по счету. Протягивает мне руку и терпеливо ждет, когда я вложу свою ладонь. – Докажу, почему у меня нет и быть не может любовницы.

Поджав губы, все же позволяю Роме помочь мне подняться. Он, не выпуская моей ладони, гордо пересекает зал и ведет к гардеробу. Как обычно, помогает надеть пальто и качает головой на то, что я снова без шапки.

На улице я иду к своей машине. Вернее, успеваю сделать шаг в ее сторону. Как Рома бесцеремонно дергает меня за руку и впечатывает в свою каменную грудь.

– Что ты…

– В таком нервном и взвинченном состоянии ты за руль не сядешь, – отрезает муж. Как приговор вынес, который обжалованию не подлежит. – Садись, – раскрывает пассажирскую дверь своего кроссовера. – Завтра возьмешь мою машину, а я поеду на такси. Садись, – легонько хлопает меня по ягодице, подгоняя. – Давай скорее, продует.

Аккуратно забираюсь в салон и сразу же пристегиваюсь. Рома обходит капот, занимает водительское место. Проверяет пристегнулась ли я и только тогда трогается с места.

Прислоняюсь лбом к холодному стеклу и наблюдаю за мелькающими огнями вечерних улиц. В сознание снова врываются воспоминания последнего сегодняшнего приема, сея сомнения и тревогу в душе. Не дает мне покоя этот мальчик…Сердцем чувствую, что тут все не так просто, как кажется моему мужу.

Припарковавшись, мы молча выбираемся из машины. Также молча едем в лифте. Но чем ближе к нашему этажу, тем сильнее покалывает низ живота, а воздух накаляется. Слегка поворачиваю голову и сталкиваюсь с полыхающими адским пламенем глазами мужа. Они обещают многое.

Рома открывает дверь в квартиру и пропускает меня вперед. Тянусь к выключателю, но муж не позволяет мне этого сделать. Перехватывает пальцы и толкает спиной к стене.

– Ника, – протяжно выдыхает мое имя, скользя носом по щеке. – Что ты со мной творишь?..

Его руки уже блуждают по моему телу, поглаживая, сжимая. Скользят по плечам, сбрасывая на пол пальто. Его отправляется туда же.

Рома целует голодно, жадно. Так, что я завожусь с пол-оборота. Упирается лбом в мой лоб, тяжело дышит. Толкается бедрами, упираясь кое-чем идеально – твердым.

– И вот так с того момента, как увидел тебя в этом охрененном платье. И так каждый день, стоит вспомнить, какая у меня жена. Работать нормально не могу. Девять, мать его, лет, – шепчет, нащупывая молнию на спине. В вязкой тишине ее чирканье звучит как выстрел. Рома невесомо касается моих плеч, и платье соскальзывает к ногам.

Муж нежно ведет костяшками пальцев по груди, животу и ниже…Желание, замершее в ресторане, разгорается с новой силой, несется по венам и концентрируется внизу живота.

Привстаю на носочки и тянусь к горячим и таким твердым губам мужа. Он встречает меня на полпути и врезается в мой рот, сразу же углубляя поцелуй. Выбивает из меня протяжный стон, и я чувствую, как Рома усмехается. Мои нетерпеливые пальцы расстегивают его рубашку. По крайней мере, пытаются. Когда все-таки мне удается это сделать, она отправляется к моему пальто. Глажу его плечи, сильные мышцы рук и груди. И снова стону от удовольствия.

Пульс трепещет, отдавая гулом в ушах. Сердце, кажется, пробьет ребра. Оно рвется к Роме. К мужчине, от которого я без ума столько лет.

Он, похоже, тоже, потому что нетерпеливо рвет на мне белье. Осыпает поцелуями: шею, ключицы, ниже, заставляя меня выгибаться и выкрикивать имя мужа.

– Сними их, – хнычу, как маленькая девочка, когда у меня не получается справиться с ремнем. – Бесят.

Муж отстраняется на несколько секунд, чтобы исполнить мою просьбу, и снова нависает скалой. Одним резким движением впечатывает меня в себя, а в следующий миг заставляет обвить ногами его бедра и прижимает спиной к стене.

– Извини, – хрипит прямо в губы, – сегодня будет быстро. Не могу больше терпеть…Раздразнила, пипец…

***

– Я в душ, – бормочу, с третьей попытки поднимаясь на ноги.

После горячей и страстной близости нас хватило только на то, чтобы сползти по стене и сидеть прямо на полу коридора, прижавшись друг к другу.

– Мммм, соблазняешь на второй раунд? – лениво усмехается муж.

– Не-а, Доронин. Даже не вздумай. Я еле стою.

– Теперь понимаешь, почему у меня нет никакой любовницы? –устало улыбается Рома уголком рта. – Я банально не потянул бы сразу троих: тебя, работу и какую-то левую бабу.

Прислоняюсь спиной к стене и виновато гляжу в глаза мужа.

Он и правда очень терпелив. Сколько раз за сегодняшний вечер я буквально в лицо швырнула ему обвинения, а он стойко все выстоял. И разложил меня, тьфу, мне все по полочкам. Знаю, что муж Карины, например, не стал бы оправдываться и что-то доказывать, а, вспылив, ушел бы после предъявления первой претензии.

– Я просто…, – закусываю губу, неловко признаваясь в своих «фантазиях». – Дата рождения этого Демьяна совпадает с твоей командировкой после выкидыша…

Семь лет назад, отчаявшись, мы с Ромой решились на ЭКО. Подготовка проходила для меня адски тяжело, организм переносил ее с трудом. И врач сказала – это первая и последняя процедура ЭКО. Еще одна подобная гормональная встряска может стать фатальной для моего женского организма. Поэтому остальные эмбрионы, которые хоть и хорошо выросли, пришлось уничтожить – я категорически против суррогатного материнства.