Сын Солнца (Пожиратели крови) - Страница 23

— Обрывок. — уточнил принц, прищурив глаза.

— Да. — кивнул тольтек. — Наши желания не совпадали, пояс порвался.

— Ты ее изнасиловал? — голос акалеля, наконец, набрал нормальную жесткость.

— Она была моей добычей. — пожал плечами Ульпак.

— А ты моей. — резко бросил принц, отвернувшись. — Почему я не убил тебя?

— Не знаю. — спокойно ответил тольтек. — Если не платить болью за боль, сердце разорвется, не получая удовлетворения.

— Разве есть удовлетворение в чужом горе?

— Есть. — кивнул ягуар. — И большое. Муки врага такое же наслаждение, как хорошая женщина.

— Я твой враг. — вздохнул Акхан. — Почему бы не скинуть меня вниз?

— Ульпак хотел бы, но не может. — покачал головой ягуар. — Акалель дважды спас его, теперь он связан.

— А когда ты пару раз спасешь меня, сможешь со спокойной совестью перерезать мне горло и бежать?

— Бегут трусы. Ульпак уйдет.

— Так перережешь или нет? — Акхан смотрел на ягуара с легкой усмешкой.

— Нет, — покачал головой воин, — но… — он помедлил, — Ульпак найдет способ отомстить за то, что ты акалель смеется над ним, когда он не понимает.

— Не сердись. — принц хлопнул его по плечу. — Смех отличает нас от животных. Для меня большое счастье, что я встретил тебя.

— Для Ульпака тоже.

— Мы оба могли бы быть мертвы.

— Уже четыре раза. — с неожиданной наивностью подтвердил ягуар.

Акхан хмыкнул.

— Сколько тебе лет?

Тольтек дважды выкинул пальцы на обеих руках.

— Я старше тебя. — удовлетворенно кивнул акалель. — Не на много. — он показал ягуару еще пять пальцев.

Но тот покачал головой.

— Белые атлан живут долго. Мы живем не больше, — ягуар снова четыре раза разжал оба своих кулака, — поэтому Ульпак старше.

— Вы просто умираете молодыми. — ответил принц. — Со временем твой народ научится лучше лечить болезни, и тогда дети будут выживать чаще, а старики жить дольше. Даже… — для большей выразительности своих слов акалель шесть раз показал тольтеку разжатые кулаки.

На лице ягуара выразился откровенный ужас.

— У нас один старик жил так долго, что у него вылезли все волосы и выпали все зубы. Это наказание богов! Пусть великая мать Шкик хранит Ульпака от такой судьбы.!

— У тебя и так нет передних зубов. — рассмеялся Акхан. — И потом, — он посмотрел вниз, — два дурака рассуждают о старости, сидя в преисподней!

— Акалель опять смеется. — с недовольством заметил тольтек. — Почему белым атлан все кажется смешным?

— Потому что мы вырождаемся, — улыбнулся принц, — и ничего не можем противопоставить этому кроме усмешки. Я же не виноват, что ты лишен представлений о природе веселого.

— Нет, почему же? — фыркнул ягуар. — Ульпак очень смеялся, когда слушал, как акалель шел по коридору. Стадо лам не стучало бы копытами громче!

— Ты лжешь. — принц резко повернулся к нему. — Я могу 12 суток преследовать добычу так, что она и не заметит. Я вообще хожу бесшумно!

— По алоевым кустам и крокодиловым ямам.

— Сопляк! — обозлился Акхан. — Я лучший охотник в Хи-Брасил.

— Среди атлан, может быть. — невозмутимо пожал плечами Ульпак. — А у нас акалеля схватили бы сразу после того, как он вышел из шатра.

— Кончится тем, что я сброшу тебя вниз. — заявил Акхан. — Давай подумаем, как выбираться дальше.

— Белые атлан очень любят думать. — ягуар отцепил от пояса акалеля оставшийся обрывок веревки и привязал его к своей собственной, от чего ременная петля тольтека удлинилась.

Кода страшное, клокочущее жерло горы было уже за спиной, а двое товарищей по несчастью исцарапанные и взмокшие оказались под спасительной тенью бокового туннеля, продолжавшегося по другую сторону пропасти, ягуар сказал:

— Начиная этот поход, Ульпак дал бы много раковин и шерсти за то, чтоб вождь белых собак и вся его армия оказались там, внизу.

Акалель хрипло рассмеялся, но лицо его недавнего врага оставалось серьезным.

— Повелитель атлан мало знает, — презрительно бросил он, — А Ульпак не может снять с его глаз повязку, пока он не стал человеком из священного рода Ягуаров.

Акхан выпрямился.

— Чего ты хочешь от меня?

Тольтек тоже встал.

— Готов ли акалель забыть, кто он, и назвать Ульпака братом?

Принц тяжело сглотнул. Только что этот человек спас ему жизнь, но признать его, тольтека, грязное животное с гор, равным? В душе Акхана всколыхнулась волна предубеждения против всего, что не несет на себе печать высочайшего духа атлан. Но вместе с тем он мучительно желал знать, что скрывается за словами Ульпака. Акалель уже понял, что его пленник — не простой тольтек, не только в силу своего царственного рода, но и благодаря племенным тайнам, к которым он сопричастен. А эти тайны… Тайны всегда интересовали Акхана, но сейчас он особенно остро ощущал, что знание, самое неожиданное и пришедшее невесть откуда, может вывести его голову из-под удара.

Командующий поднял глаза на своего спутника, который с легкой усмешкой разглядывал принца «белых собак», и вдруг понял, что для сына священного Ягуара подобное предложение является настоящим святотатством. Что рослый краснокожий тольтек сам относится к людям из-за моря с не меньшим отвращением, чем атлан к своим рабам, и что в его душе уже отборолись и угасли те чувства, которые сейчас мучают акалеля.

— Разве ты не нарушишь табу своего народа, поступая так? — спросил Акхан, опустив глаза.

— Что значит запрет для того, кто сам его устанавливает? — пожал плечами Ульпак. — Решай. Ты из тех, кто может.

— Я решил, — акалель сделал шаг вперед. — Меня назовут извращенцем, но я согласен.

— Ульпака назовут предателем, — усмехнулся ягуар, — и все же он сказал то, что сказал, и сделает то, что сделает.

Воин достал из-за пояса кремневый нож и, согнув руку в локте, быстрым движением рассек себе вену.

— Теперь ты.

Акхан в точности повторил его движение.

— Во имя матери Шкик, стань человеком из рода Ягуара и прими в себя его священную кровь.

Принц и Ульпак соединили руки, и их густая алая кровь, стекавшая по локтям, смешалась.

— Теперь ты стал одним из нас, и для тебя табу — убить человека ягуара. Но это еще не все. Ты получил кровь царей-ягуаров — высшее достоинство, которое может желать смертный…

Принц хмыкнул, но Ульпак даже не заметил этого.

— Акалель имеет право на те знания, которыми обладают владыки ягуаров. — продолжал он. — Пошли, дорога не покажется тебе короткой, а рассказ Ульпака забавным.

Они двинулись вглубь туннеля. Акхан зажимал рассеченную руку, из которой все еще сочилась кровь. Тольтек, казалось, не ощущал раны, она быстро перестала кровоточить, и сын Ягуара легко скользил вперед, не обращая внимания на темноту. Какое-то время рыжее зарево, исходившее из недр вулкана освещало им дорогу, но после нескольких понижений каменного коридора страшный свет угас, оставив спутников в кромешной мгле.

Акалель поежился, представив себе, какая страшная громада мрака давит на них со всех сторон. Принц не любил подземелий и обычно старался избегать всякого знакомства с ними. Но сегодня он заставил себя спуститься в недра холма под дворцом, чтоб попасть в обсерваторию… Напрасные мечты. Только змеиный ум Атлат знал теперь, где он находится, и как отсюда выйти!

Впрочем, тольтек, как видно, не испытывал в темноте никакого неудобства.

— Скоро акалель научится. — сказал он, когда Акхан в очередной раз приложился лбом о выступ скальной породы над головой.

— Чему научусь?! — вспылил принц.

— Видеть. Видеть там, где нет света.

Акхану показалось, что его спутник улыбается в темноте.

— Все несчастья из-за этой горы. Ее постоянно трясет. — тихо начал Ульпак. — Давным давно она называлась Ку-очит-баль, что значит Гора Большого Змея. Теперь зовется Ши-баль, что значит Дом Змея, или Дом Мудрых, что одно и тоже.

Акхан кивнул. Примитивные лингвистические штудии его тольтекского спутника шли во вполне верном направлении даже по утонченным языковым меркам атлан.