Сын леса (СИ) - Страница 21

В этот момент время остановилось. Он посмотрел на встревоженного Хелмота, который до крови раздирал кисти, безуспешно пытаясь вырваться, что-то кричал. Видел палача с факелом, который ждал сигнал Гарлена. Беспрекословно подчиняться человеку, который сотворил подобное и до конца жизни тонуть в этой густой грязи человеческого порока? Растить сына рядом с тем, кто без зазрения совести убивал, врал и запугивал свой народ? Неужели он настолько потерял чувство собственного достоинства, что отдаст в лапы этому чудовищу своего сына? Алис закрыл глаза и сказал самую важную фразу в своей жизни:

- Я лучше сгорю на костре, чем буду рядом с самым безобразным и безумным демоном на этой грешной земле.

Наверно, Староста бы его ударил или ответил что-то колкое, но в этот момент со стороны леса раздался душераздирающий вой, и на площади воцарилось молчание. Алис быстро открыл глаза, чувствуя, как сердце наполняет энергия, которая растекалась по всему телу и заполняла пустоту в его душе.

Дух леса проснулся.

Сай открыл глаза и с удивлением отметил, что все еще жив.

Глубокая рана безумно болела. Воспоминание о вчерашнем дне наполнили его сердце горечью и отвращением к себе. Он не смог спасти Алистера, он лишь смотрел, как его уносили от него. Он встал и попытался идти следом, но не смог. С грехом пополам добравшись до дома, он дошел до своей сумки. Одна рука почти не слушалась, и он с трудом смог зашить свою рану трясущимися руками и выпить отвар, прежде чем отключиться. Снадобье позволило ему жить, но жар сжигал его изнутри. Сай с грустью подумал, что это расплата за все его грехи и распутный образ жизни, что он заслужил все это.

Не желая дальше сидеть и мучить себя, лекарь сел на кровати и попытался встать, чтобы дойти до сумки и взять оттуда мазь. Он видел почерневшие пальцы раненной руки и прекрасно понимал, чем закончится его история, но не желал так просто сдаваться. Достав баночку с мазью, он рухнул на ближайший стул и густым слоем нанес ее на руку, чувствуя, как состав пощипывал рану, а после дарил прохладу. Кожа, где он касался, уже ничего не чувствовала. Разозлившись на свою беспомощность, Сай со всей силы швырнул баночку, разбив ее об стену.

Лекарь откинулся на стул и попытался перевести дыхание. Неужели так он и умрет? Он всегда думал, что если не встретил смерть на войне, то умрет старым и дряхлым в своей кровати. Может даже не в одиночестве. В голове всплыл образ Алиса. Стало очень гадко. Он любил этого омегу, любил всем сердцем, но он никогда бы не посмел предать своего друга. Не по-мужски это было, не по воинской чести. Но даже если и так, он был противен сам себе от одних только мыслей. Ведь он даже не смог защитить того, кого любил.

Сай повернул голову, уставился в окно и нахмурился. Метель закончилась, и за окном падал мягкий редкий снег. Только летел он не на землю, а с земли. Решив, что у него галлюцинации от жара, он встал и неровным шагом направился в сени. В одной разодранной рубахе и в штанах он вышел на морозный воздух и невольно замер. Снег и вправду летел вверх, медленно кружась и танцуя. Ошеломленный, лекарь вышел во двор и начал с интересом озираться. Это зрелище было таким… красивым, завораживающим. Его взгляд упал на безжизненное тело волка. Подойдя к некогда сильному вожаку, Сай упал на колени рядом. За ночь его тело должно было замести, но его только слегка прикрыло снежной пеленой.

- Ты вчера был очень храбрым, – не зная зачем, сказал лекарь и начал гладить волка по мягкой шерсти. – Ты потрудился на славу, жаль, что такой вожак умер. Кто бы мог подумать, что животное может быть благороднее всех моих знакомых, вместе взятых.

На мгновенье ему показалось очень странным все происходящее, но он махнул рукой. Умрет он от заражения крови или от холода рядом с трупом волка – какая теперь разница? Усевшись поудобнее, он прикрыл глаза, чувствуя, как замерзает нога. Если бы не черные комки слипшейся крови, то могло показаться, что волк просто спал. Вот и он будет скоро так… спать.

Почувствовав что-то, Сай поднял голову и замер. Перед ним стоял сам дух леса. Он стоял и смотрел прямо в глаза лекарю. От этого взгляда на душе стало очень спокойно. Словно завороженный, он смотрел на самое прекрасное существо на свете. Величественное, божественное. Отпустив все свои сомнения, Сай поведал духу обо всем, что произошло за время смерти божества. Не словами, как это делали смертные существа, а чувствами и образами. Дух внимательно его слушал, и с каждым словом лекарю становилось все легче и легче, словно вся та грязь, которая за столько лет накопилась и висела на нем мертвым грузом, исчезла. Сай даже не укрыл свою любовь к травнику, ведь это было бессмысленно.

Рассказав все, он почувствовал небывалое облегчение. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя так хорошо. Глаза начали слипаться и ему вдруг очень сильно захотелось спать. Ушла боль, ушла горечь, и теперь он мог спокойно заснуть, не мучая себя укорами и жалостью. Лесное божество забрало все это. Он широко улыбнулся и мягко положил голову на тело волка, чувствуя, как щекотала кожу мягкая шерсть. Божество приблизилось к нему, и он почувствовал мягкое прикосновение, словно отец гладил его по спутанным волосам. И эта нежная песня…

Он начал моргать все медленнее и медленнее, пока не закрыл глаза в последний раз.

Толпа с ужасом следила, как начали трястись деревья. Что-то большое приближалось к городу, от его шагов трясло землю. Вой не прекращался ни на минуту, сменившись на крики и стоны. Люди заворожено следили за тем, как над деревьями поднимаются птицы и улетают подальше от города. В один момент в городе завыли все собаки, вторя стонам леса. Затрещали деревья, и к реке вышел огромный, размером с двухэтажный дом, белоснежный волк. На голове волка красовались ветвистые рога, а на том месте, где его лапы касались земли, снег таял, и вырастали цветы. Само лесное божество решило посетить место казни.

Началась паника, и люди пытались бежать с площади, но прямо на глазах начали расти уродливые голые ветви, которые окружили толпу и не давали никому прохода. Ветви покрылись шипами, не давая самым отчаянным пролезть между ними. Крики ужаса разносились по всей площади. Только Алис с восхищением смотрел на прекрасного бога, понимая, что он спасен.

- Что это такое? – шепотом произнес Гарлен. – Как же так, сейчас только середина Снежной недели!

- Неделя она для людей, а у духов время течет по-своему. Все возрождается на третий день, – спокойно ответил Алис, чувствуя страх со стороны Старосты.

Гарлен оттолкнул от себя травника, и тот услышал, что альфа достал из ножен меч. Алис испуганно развернулся и с удивлением увидел застывшего Гарлена. А рядом с ним стоял недавний старичок, который приносил Алису настой и бульон. На его немой вопрос, старичок подмигнул ему и приставил указательный палец к губам. Оковы на руках щелкнули и упали на землю. Алис с удивлением посмотрел вниз, но когда он поднял голову, старичка уже не было рядом. Внезапно травник понял, кто ему помог.

Дух города, это был дух этого города! Он не раз видел его, когда продавал травы Саю…

- Алис! – травник резко обернулся и увидел подбежавшего к нему Сая. Алис обрадовался, но, присмотревшись, увидел, что волосы друга побелели, а серые некогда глаза стали золотыми.