Сын Карая - Страница 35
Таких дворов в старом Ереване было сколько угодно. Сейчас их почти уже нет. Дикарь тянет к сараю. Он лег без команды, ползет на брюхе, рычит.
Геворк везде чувствует себя хозяином:
– Эй, кто тут есть, покажитесь!
Рывком открылась дверь сарая. На пороге встал коренастый парень. Он не глядит на людей в милицейской форме, которые сейчас возьмут в свои руки его судьбу. Он видит только собаку.
Андрей трогает Геворка за рукав:
– Это мой старый знакомый. У него в рукавчике нож припасен. Я тебе рассказывал…
И Геворк соглашается:
– Ну как же! Помню. Приятная встреча.
А Дикарь забыл, что нужно ждать приказа хозяина. Он делает внезапный рывок и уже висит на плечах врага. Антон теряет равновесие. Нельзя падать – он это знает. Упадешь – умрешь. Он выпускает нож из рукава. Но Дикарь уже заметил это движение – удар сверкающих зубов, и нож падает на землю. Со стоном валится и Антон. И только сейчас Андрей, улучив удобную секунду, оттягивает разъяренную собаку.
– Сидеть, Дикарь!
И секунду спустя:
– Лежать, Дикарь! Фу!
Пес постепенно приходит в норму. Антон лежит на земле. Глаза его смотрят тупо и боязливо – то на ищейку, то на работников милиции.
– Это вы, значит, увели из питомника служебно-розыскную собаку? Для чего?
– Разговаривать с вами! – хрипит бандит.
Он подавлен, дрожит, но все еще хорохорится.
– Ладно, поднимайтесь. Потом разберемся. Пойдете с нами.
Антон запирает дом. Со злобной усмешкой запирает сарай. Его выводят за ворота. На ходу он выбрасывает из кармана скомканный конверт. Он думает, что этого никто не увидит.
Но Геворк тут же поднимает конверт, разглаживает на ладони, вытаскивает из него письмо и читает.
– Андрюша, – он протягивает листок, – я думаю, это тебе будет интересно…
Андрей пробегает глазами строчки.
– Это и суду будет интересно… – Он прячет письмо в карман. – Беру, поскольку это мне адресовано…
И вдруг, вспомнив о предупреждениях, которые Ева услышала от Вовки, строго спрашивает:
– Где мальчик?
Антон щурится, не понимает:
– Что еще за мальчик?
– Этот… как его… – Андрей не может вспомнить имя. – Погос Довлатян!
– Не знаю… – Антон отводит глаза. – Не знаю никакого Погоса…
Он идет впереди всех, голову склонил вниз, руки заложил за спину. Позади него двое в милицейской форме и служебно-розыскная собака, не спускающая с преступника глаз.
Но Дикарь вдруг начинает вести себя странно. Он останавливается, оглядывается назад, скулит.
– Что это с ним? – Геворк недоволен. – Распустился он у тебя.
Андрей тоже не может понять поведения своей собаки.
Дикарь тянет назад – во двор. Он бросается грудью на дверцу, ведущую в сарай. И Антону – хочет он или не хочет – приходится вытащить ключ…
Нет, все-таки недаром говорят про служебно-розыскных овчарок, что они умные и все понимают!
На полу в сарае, у самой стенки, лежит Вовка, обмотанный цепью, с кляпом во рту…
Дикарь осторожно обнюхивает мальчика и длинным горячим языком лижет его бледные щеки…
Вот и вышло так, как хотел Вовка. Его уложили спать на мягкой тахте. И приготовили ему на ужин яичницу с колбасой.
В соседней комнате закрылись Андрей, Ева и Геворк. Они советуются, как быть с Вовкой. Мальчика нужно отправить домой. Но сначала он должен отдохнуть и поправиться. Пусть поживет с недельку здесь, под надзором Евы. Придется только немедленно дать телеграмму его родным…
Геворк считает, что надо будет поговорить где следует об этом капитане, который чуть было не превратил мальчишку в преступника. Гнать нужно таких людей из милиции!
Вовка не стал прислушиваться. Ему было легко и впервые за весь этот месяц спокойно.
Он тихонько сполз с мягкой тахты, откинув белую накрахмаленную простыню. Неслышно ступая босыми ногами, прошел в переднюю. На подстилке у дверей лежал Дикарь. Ева упросила еще раз – только на одну эту ночь! – оставить пса дома.
Вовка грозно скомандовал:
– Дикарь, ко мне!
Дикарь в явном замешательстве поднял на мальчика удивленные глаза. Он сомневался в том, как должен поступить: подойти на зов или зарычать?
Впрочем, Вовка не оставил ему времени для выбора. Пересиливая страх, он стал на колени и прижал к своей груди мохнатую голову пса…
