Сын фараона и жрец Анубиса (СИ) - Страница 44

– Мы увидим то, что было больше тысячи лет назад?

– Но мы с тобой сейчас не люди в полном смысле этого слова. Мы с тобой тени, а для тени нет преград в реке Времени. Тень это воспоминание о былом. А былое это то, что реально. Ибо настоящее всего лишь краткий миг между прошлым и будущим, а грядущее неизвестно никому. Оно ведь еще не произошло. И кто может с точностью сказать, каким оно будет? И что же остается? Прошлое.

– И человек когда умирает становиться прошлым? Так?

– Да, мой принц.

– Но мы с тобой уже долго путешествуем по будущему. А ты говоришь, что есть только прошлое. Раньше ты говорил мне другое, жрец.

– Мы путешествуем по вариантам будущего. Это то, что может случиться, но не случилось. В прошлом же нет вариантов. Оно одно.

– Почему же разные жрецы по‑разному описывают прошлое?

– От незнания того, что было на самом деле. Высшие и достигли своей власти благодаря тому, что смогли управлять прошлым и оттуда направлять будущее.

– Я пока так и не понял, кто такие Высшие?

– Те, кто появился в Первое Время. Или время, наступившее сразу после очередной Смерти.

– Смерти чего?

– Смерти мира, который был до вашего.

– А разве миры умирают также как и люди, жрец?

– Конечно. В этом мире все переменчиво. Разница только в сроках. Человек умрет спустя 50–60 лет, а пирамиды исчезнут спустя 10 000 лет.

– И наш след в этом мире исчезнет? – с горечью спросил Эвиб‑Ра.

– Да. В мире нет и не будет ничего постоянного во веки веков. Но на коротком отрезке тебе дали возможность выбора, мой принц. И это уже неплохо. Такое выпадает не каждому.

– Реальность Маат или реальность Исефет?

– Да. Тебе стоит выбрать себя или свою сестру!

Старый город – вот что увидел Эвиб‑Ра, когда оказался на улицах Мемфиса. Город, который уже был за много веков до фараона Хуфу.

– Жрец! Смотри, как осыпались стены крепости! Они в худшем положении, чем при правлении моего отца!

– И что с того? Их долго не чинили. Вот и все.

– Но сколько же времени существует Мемфис?

– Гораздо дольше, чем ты можешь себе представить, мой принц. Но если тебе придется увидеть фараона Хуфу, то тебя ждет еще большее разочарование. Но наша цель совсем не дворец. Нам нужно отыскать твою сестру и сына архитектора. Они могут здесь затеряться. И тогда жди беды.

– Ты знаешь, где их искать?

– Знаю. Ибо мой человек здесь приютил и принцессу и Синуха.

– Погоди, жрец. Ты сказал мой человек? Что это значит? Ты здесь не в первый раз?

– Это слишком сложно объяснить, мой принц. Ты ведь мало понимаешь в том, что не касается жизни обычного человека. А сейчас задаешь вопросы, ответов на которые нет.

– Значит ты все‑таки не обычный человек, жрец Анубиса?

– Я знающий человек. А знающие люди редки. Но сейчас не стоит это обсуждать, мой принц. Ты и я попали сюда потому, что нам дано право посетить этот мир. А вот Синух и твоя сестра здесь благодаря яду Сехмет. И они уже видели Баби, злобного демона, стерегущего души.

– Он опасен?

– Еще бы! Встреча с Баби не сулит ничего хорошего. Он много опаснее чем его описывают в папирусах ваши жрецы. Но на жрецов не стоит обижаться, они ничего в этом не понимают.

– А ты знаешь этого Баби?

– Я нет. Личного знакомства между нами не было. Но память о нем заложена мне в голову.

– Кем?

– Не важно. Главное сейчас быстро найти твою сестру и Синуха.

Они пошли по узким извилистым улочкам квартала горшечников. Дома здесь были стандартные, с плетеными стенами, обмазанными глиной. Такие были и в Иттауи. Время мало изменило жизнь простых тружеников.

В этот час народу на улочке было не много. Мужчины работали в мастерских. Одни изготавливали глиняные дешевые горшки для простого люда. Иные работали с алебастром и порфиром. Эта продукция была изящной и дорогой. Её брали знатные люди, чиновники и жрецы.

Группы играющих детей, и жены гончаров, которые обсуждали новости и делились сплетнями. Они не обращали внимания ни на жреца, ни на принца, словно тех и не было рядом.

– За тысячу лет ничего не изменилось, – проговорил принц. – Те же домики с плоскими крышами.

– А ты чего хотел? Горшечники изготавливают горшки. Их труд тяжел и во дворцах они жить никогда не будут, мой принц. Кто желает стать баловнем судьбы, доложен стараться взлететь высоко. Из ремесленного квартала взлететь сложно.

– Я много раз наблюдал, как они работают еще дома, жрец. Распилить блок порфира дело не простое. Когда‑то из большой глыбы нужно было сделать два кувшина для моего отца. И целый отряд ремесленников трудился над этим заказом месяц.

– Египтяне искусный и умный народ.

Они прошли в переулок и свернули на улицу кирпичников. Там располагались мастерские по изготовлению кирпичей. Здесь вовсю кипела работа. Сотни людей месили глину. Другие формировали из неё кирпичи при помощи специальных деревянных форм.

– Здесь также ничего не изменилось, – проговорил жрец. – Работа кирпичников также тяжела и их заработки по‑прежнему малы. Смотри сколько там носильщиков, мой принц.

– Да, они забирают готовые кирпичи. И над ними надсмотрщик с палкой. Также как и в Иттауи. Здесь они работают и здесь живут в убогих мазанках, а не в красивых домах, выстроенных из их кирпичей, с садами и водоемами.

– Таков наш мир, мой принц. И таким он будет всегда.

– Нам еще далеко идти?

– До большого рынка. Тебя видно удивляет, что этот Мемфис так похож на настоящий? Нас окружают живые люди, мой принц. Люди умершие больше тысячи лет назад. Посмотри на их лица. Они озабоченны своими мелкими и ничтожными проблемами. Они пылинки перед зданием вечности. Но они не понимают этого. Они почитают себя центрами мироздания.

– Они просто живут, жрец. Живут и все….

Пройдя по целому кварталу медников и золотых дел мастеров они вышли к центральным площадям храмов и попали на рыночную площадь, пройдя через неё с трудом. Народу здесь было в этот час полно, в отличие от квартала горшечников.

– А вот и наш дом, мой принц.

– Этот?

– Да. Идем внутрь.

В небольшом каменном доме с расписными стенами, что свидетельствовало достатке хозяина, они нашли приют.

– Рад видеть друзей в моем доме, – приветствовал их хозяин.

– Ты узнал меня и в этом обличии, Зед? – с улыбкой спросил его жрец.

– Господина выдают глаза.

– Вот познакомься, мой принц, это Зед. Человек полезный и умный. Таких мало как в твоем времени. А это принц Эвиб‑Ра, сын фараона Аменемхета. Но не морщи свой лоб, Зед. Ты не знаешь еще такого фараона. Он будет править много веков спустя.

Зед склонил голову и даже не попытался выразить удивление. Он всегда верил в то, что говорит этот необычный жрец бога Анубиса.

Жрец спросил хозяина дома, после взаимного обмена любезностями:

– Где люди, которых ты приютил в своем доме по моему приказу?

– Они ушли из моего дома, господин.

– Ушли? Что значит ушли?

– А то и значит, что они пожелали уйти и ушли. Я не имел приказа задерживать их.

– Ты прав такого приказа не было. Но куда они могли пойти и зачем? – недоумевал жрец Анубиса.

– Господину и его спутнику принцу угодно выслушать меня?

– Говори быстрее.

– Эта женщина, что пришла в мой дом, очень красива. Она самая красивая женщина из тех, кого мне приходилось видеть. А я повидал на своем веку немало…

– Хватит про то, что ты повидал, – прервал Зеда жрец. – Что с того, что она красива? Какое это имело значение?

– Большое, господин! Наш государь, его святейшество фараон Хуфу, да живет он вечно, считает, что все красавицы должны быть у него в доме. Вот он и приказал своим слугам доставить к нему красавицу.

– А откуда фараону стало известно про неё? – спросил жрец.

– Её видели многие. И спутник красивой госпожи не пожелал отпустить женщину от себя и убил пятерых стражей фараона. И им пришлось бежать, мой господин.

Жрец посмотрел на принца.