S.W.A.L.K.E.R. Звезды над Зоной (сборник) - Страница 52
– Илуватар, Илуватар… – покивал Гэндальф.
Он достал «вечную» молекулярную зажигалку в форме улитки, под восторженный писк малышей – «Гэндальф колдует огонь!» – выщелкнул искру, закурил и откинулся на спинку кресла.
Сизые кольца дыма поплыли к потолку, догоняя друг друга. Они превращались в невиданные летающие корабли, в странных людей и животных – и постепенно таяли.
– Илуватар… – в третий раз пробормотал Гэндальф.
Ильнура Ватарова Гэндальф знал хорошо. Ватаров был начальником Седьмой Галактической экспедиции по терроформированию планет сектора F. Улыбчивый здоровяк с густым ежиком седых волос, он просил всех называть себя Илом и часто шутил:
– Мы – демиурги, созидатели миров! Мы можем все, даже наладить производство святой воды в промышленных масштабах! Захотим – сделаем сушу, захотим – море, а захотим, и везде будет сплошное болото. А что, болото – это тоже часть биоценоза…
На Миддлэа материки и моря создавать не пришлось, да и болот здесь имелось достаточное количество. Правда, количество кислорода в атмосфере планеты было достаточно низким, из-за чего высшие растения практически отсутствовали, зато во множестве наличествовали грибы и лишайники.
Из фауны имелись широко представленные на всех континентах и близкие к пресмыкающимся существа разнообразных размеров и форм, а также теплокровные, напоминающие земных млекопитающих грызунов. Среди них выделились несколько видов достаточно крупных животных, названных Главным биологом экспедиции Галиной Дрилевой норными, пещерными и лесными приматами.
После двухнедельной подготовки комплексы по терроформированию опустились на поверхность Миддлэа, и работа началась…
– Дедушка Гэндальф, ну ты чего, заснул, что ли? – кто-то из хоббитят потыкал мага кочергой. – Эй, Милисента, дерни его за бороду!
– Не надо, не надо, зайчата! – спохватился Гэндальф. – Сейчас будет сказка. Я расскажу вам о далекой земле Амман, что лежит за бескрайними морями, о чудесных созданиях и сияющих в небесной бездне звездах, о…
Он продолжал говорить, а перед внутренним взором мага проносились события давно ушедших дней.
– …Нет, нет и еще раз нет! – Геннадий, молодой человек с внешностью скорее маловыразительной, чем запоминающейся, сделал решительный жест, словно бы закрыл перед собой незримую дверь. – Эти эксперименты уже однажды окончились локальной экологической катастрофой, а что ждет нас теперь, если вдруг реактор выйдет из-под контроля? Молчите? Ну, так я вам отвечу: нас ждет катастрофа планетарного масштаба. Да, да, именно планетарного! Взгляните на карту… – он вызвал голографическую трехмерную модель поверхности и включил виртуальную указку.
Флагман первой эскадры Седьмой Галактической экспедиции по терраформированию «Иоганн Амман», названный так в честь видного естествоиспытателя, врача и ботаника восемнадцатого века, величественно проплывал над просторами Милддлэа, четвертой планеты системы звезды Эру.
По договору с цивилизацией Мелькор, обитавшей в секторе F, любая терраформированная планета считалась собственностью Земного альянса. Для мелькорцев, обитателей азотно-водородных миров, она становилась непригодной к освоению. Земляне торопились – патрульные корабли Мелькора рыскали повсюду. Если мелькорцам удастся обнаружить Миддлэа до окончания процесса терраформирования, то все усилия экспедиции пойдут прахом.
В конференц-зале гигантского корабля вот уже час шла жаркая дискуссия, связанная с перераспределением бюджета экспедиции.
– На юго-востоке материка до начала процесса терраформирования планеты существовало два огромных бессточных озера, – продолжил Геннадий, – традиционно именуемых морями – море Рун, или Рунное море, и море Дор, или Дорское море. Что мы имеем после того, как наш уважаемый Рональд испытал свою установку по выработке кислорода? Мы имеем огромную и абсолютно сухую равнину, окруженную горами, на месте бывшего моря Дор, вот что мы имеем.
– Господин Даль, – подала голос высокая смуглая брюнетка, начальник отдела общего планирования Сара Ман. – Не перегибайте палку. Все мы знаем, какую важную, если не важнейшую роль для процесса терраформирования Миддлэа сыграла установка мистера Сау. Без необходимого процента кислорода в атмосфере не было бы процессов окисления, не было бы фотосинтеза, а иными словами, не было бы высших растений…
– Довольно банальностей! – рявкнул Геннадий. – Во-первых, повышенное количество кислорода привело, помимо прочего, к гигантизму среди насекомых и членистоногих. Кстати, несколько гигантских пауков в экспериментальном заповеднике «Темный лес» так и не выловлены, и это ваша вина, госпожа Ман. А во-вторых и в главных, все мы знаем, что ваш отдел странным образом предоставляет Рональду и его группе режим наибольшего благоприятствования. И мы догадываемся…
– Кто это «мы»? Что за гнусные намеки?! – немедленно перешла в наступление Сара. – Создание природного ядерного реактора в жерле вулкана посреди моря Дор… хорошо, высохшего моря Дор, позволит раз и навсегда решить проблему с энергией на планете! Вполне естественно, что этому проекту мы уделили повышенное внимание. Неужели же на данном этапе ваши с госпожой Дрилевой планы по выведению разумных существ из аборигенной фауны важнее?
– Да как вы можете так говорить о разуме! – вскинулась высокая блондинка Галина Дрилева, заведующая в экспедиции биологическим сектором и, по совместительству, подотделом теплокровных и млекопитающих. – Разум – это вершина…
– Без энергетики разум – ничто, – отрезала Сара.
– Не ссорьтесь, не ссорьтесь, господа… и дамы, – прогудел здоровяк Махан Ауле, курирующий пещерных приматов. – Разум, энергия – все должно быть в комплексе, в синтезе, так сказать.
– Кхе-кхе, – донеслось из угла кают-компании. Там, в уютном кресле, расположилась Рада Гаст, пожилая женщина с лицом, напоминавшим из-за тысячи морщин печеное яблоко. Рада никогда не расставалась со своей заветной флягой, которая одна только, по ее заверениям, спасала ее от простуды и других старческих болезней. В экспедиции Гаст возглавляла подотдел ботаники и низших форм жизни. – Позвольте заметить, что квинтэссенцией и торжеством, не побоюсь этого слова, энергетических технологий являются, кхе-кхе, звезды. Это фактически безбрежные океаны энергии. Но, кхе-кхе, следует отметить, что жизнь на звездах невозможна, поэтому…
– Ай, бросьте, уважаемая Рада, – досадливо взмахнула рукой Сара. – Ваши прописные истины никому не интересны.
– А что вы скажете, если узнаете, что мутагенность флоры и фауны Миддлэа во много раз превышает этот показатель во всех известных нам биоценозах? – запальчиво крикнул Геннадий. – И если этот ваш суперреактор вдруг рванет… Я даже не берусь предположить, какие «милые» зверушки могут появиться там, внизу, после воздействия радиации.
– Не волнуйтесь, – примиряюще улыбнулась Сара. – Все учтено и продумано. В лабораториях Рона… гм… мистера Рональда изготовлен экспресс-глушитель цепных реакций, позволяющий в течение нескольких минут выключить пошедший вразнос реактор и избежать катастрофы.
– Что значит – «изготовлен»? – взвился Геннадий. – Вы хотите сказать, что проект уже в стадии реализации?
– Более того, – Сара скромно опустила глазки, взмахнула ресницами. – Реактор уже запущен…
– Вы за это ответите! – закричал Геннадий. – Эл, что ты молчишь?
Элмер Ронд, микробиолог и специалист по биотике, флегматично пожал плечами:
– В чем-то уважаемая госпожа Ман права – без энергии мы никуда. Моя лаборатория, например, просто встанет…
Размещавшаяся в западных отрогах исполинского горного хребта, без затей названного Мглистым, лаборатория Ронда, действительно, потребляла немало энергии.
Геннадий вплеснул руками:
– Это называется – своя рубаха ближе к телу!
– Господа, успокойтесь, – Сара Ман попыталась притушить вспыхнувшие страсти. – Ничего страшного не произошло…