Связанные судьбой (СИ) - Страница 37

Я лежал на кровати, медленно трезвея, перед моими глазами стояло ее заплаканное лицо, я вспоминал, как она сжимала одеяло в руках, как не смотрела на меня все это время. Человек, сотворивший такое со своей подругой, с девушкой, пролетевшей полмира, просто, чтоб его подбодрить… заслуживает страдать.

Но те девушки, что отдавали мне свое сердце, разве они мучились меньше? Они звонили мне, умоляли вернуться, они были ослеплены моим огнем. Я мог быть равнодушен к их переживаниям, просто потому, что сам никогда не любил и не терял.

Нет, я не верю в карму, не верю, что это судьба воздала мне по заслугам. И все же, не могу не признать, что во всем этом есть какая-то справедливость. Я требовал от брошенных мной девушек, чтобы они держали себя в руках, не теряли гордости и достоинства, молчали и терпели.

Пришло мое время взять себя в руки. И терпеть. Терпеть столько, сколько придется.

Отоспавшись, протрезвев, побрившись, я, наконец, снова почувствовал себя человеком. А люди должны нести ответственность за свои поступки. И если даже Велия никогда не сможет меня простить, я все равно обязан попросить прощения.

— Алло, — ее голос звучит спокойно, может, немного печально.

— Велия… я не хотел, — я вкладываю в эти слова все раздирающее меня изнутри чувство вины.

— Я знаю, ты был очень расстроен. Я на тебя не сержусь.

Не сердится? Да разве может такое быть? Когда это Велия спускала мне хоть что-то, закрывала глаза хоть на малейший мой проступок?

— Мы… можем остаться друзьями?

Немного помолчав, девушка ответила деланно бодрым голосом:

— Да, конечно! Мы всегда будем друзьями.

На какое-то время я испытал облегчение, но совсем скоро догадался… как такое может быть. Она не сердится, потому что окончательно подпала под влияние моего биополя. Она не может ненавидеть меня, потому что полюбила. И ее слезы… она плакала, потому что любимый человек так с ней обошелся.

Этот звонок не уменьшил моего чувства вины. Он многократно усилил его. Боже, Велия, что же я наделал?..

Вина, сожаление, стыд в конце концов заставили меня на секунду забыть о себе и своих переживаниях. Но чтобы не сойти с ума, мне по-прежнему нужно было что-то, за что можно было бы ухватиться.

Мне казалось, что если я увижу ее, хотя бы один раз, я смогу обрести какое-то подобие земли под ногами. С замиранием сердца я ждал, ждал и ждал, когда она окажется на улице, вдали от него. Увидеть ее хотя бы раз!..

Она шла из магазина, неся в руках две сумки с продуктами, точь-в-точь, как в тот день, когда я впервые встретил ее. Она казалась спокойной, может быть чуть-чуть грустной. Прекрасная, до боли знакомая, такая, как раньше. Я не мог оторвать взгляда от нее, мучительно пытаясь продлить эти мгновения…

Она скрылась во дворе, а я откинулся на сидение машины, смеясь и плача. Мила по-прежнему скучает по мне, и мы все еще можем быть вместе, хоть и вдали друг от друга. У меня теперь есть только это.

Увидеть ее снова, понять, что и она думает обо мне… Мне остается жить только ради этих мимолетных, непродолжительных встреч.

Моя Мила… все еще моя. Пусть она и не подозревает об этом.

Мила

Я подала документы в несколько разных вузов, как и полагается. Есть ли у меня надежда поступить на бюджет? Пожалуй, что есть, если судить по проходным баллам предыдущего года. Но загадывать пока рано, тем более что ЕГЭ я сдала не так хорошо, как хотелось бы — перед экзаменами я была занята чем угодно, только не подготовкой к экзаменам. Я с тоской вспомнила о том времени — это был настоящий медовый месяц, счастливее я была разве что в Италии.

Я снова осудила себя за непотребные мысли. Взглянув в зеркало в холле последнего из выбранных мной мед вузов, я всмотрелась в свое отражение, оценила выражение своего лица. Смущенное, виноватое. Грустное.

Нет, я не виню себя за чувства — я уверена, Антон бы понял это. Не виню за грусть и тоску. Совершенно определенно, я ощущаю вину за преследующее меня желание, эротические фантазии, от которых я никак не могу избавиться, но основная моя ошибка состоит не в этом.

Неуверенность — вот мой самый большой грех. Это чувство преследовало меня на протяжении всего этого времени. Стоит мне оказаться далеко от Антона, как меня начинает сводить с ума вопрос — а правильно ли я поступила, оставшись с ним? И этого я не могу себе простить. Я и правда, изменщица.

Я очень люблю Антона. Мы с ним словно созданы друг для друга. Чего еще мне надо? Но нет, я не просто безумно скучаю по Андрею, не просто сопереживаю ему — я в прямом смысле размышляю, не уйти ли мне к нему. И это чудовищно, преступно! Но я ничего не могу с собой поделать.

И если подумать, у нас все и началось именно так: пребывая на седьмом небе от того, что Антон, наконец, обратил на меня внимание, я, тем не менее, умудрилась отправиться в ресторан с Андреем, там так и млела от каждого его взгляда, а потом еще и поцеловалась с ним на крыше.

Самое главное, я знаю, что никогда бы не смогла уйти от Антона. Никогда и ни за что! Так что эти мысли к реальности никакого отношения не имеют. Просто ничего не значащее чертово искушение.

И вот об этом-то искушении Антон не должен узнать никогда, а то, чего доброго он самоустранится и бросит меня — он так честен и благороден, с него станется. После того моего разговора с Андреем, когда я все глаза выплакала в его футболку, он уже спрашивал меня, уверена ли я в том, что выбрала правильно. И я уверена. Рядом с Антоном всегда уверена.

Выйдя из здания института, я вдохнула теплый летний воздух, посмотрела на небо, на солнце, искрами переливающееся на листве деревьев, и на секунду почувствовала себя абсолютно счастливой. Но хватило меня ненадолго. Голубое небо напомнило мне об Италии, о том, какой радужной была в то время моя жизнь. Но думая о том времени, не должна ли я так же вспомнить о подставе, которую учинил мне Андрей? Правда, мечтать уйти от честного и серьезного Антона к ветреному Андрею — глупее не придумаешь. Головой нужно думать в первую очередь.

На днях я обнаружила одну хитрость. Как только мной завладевает эта неуверенность, я должна мысленно найти биополе Антона, ощутить его, слиться с ним — и тогда я снова могу чувствовать себя порядочной девушкой. Его аура согревает меня, дает силы — она словно само его сосредоточие, душа, сознание. Коснувшись ее, я понимаю, что не смогу без него жить. Вот так просто.

Сейчас я решила сделать то же самое, раз уж спешить мне особо некуда. Мысленно настроившись на биополя окружающих, я хотела было потянуться в сторону дома Антона, но тут вдруг заметила присутствие Андрея, совсем рядом со мной, очень близко — от неожиданности у меня мысли сложились в кучку!

Так, нужно разобраться. Настроившись внимательнее, я обнаружила его точное местонахождение — он сидел в красивом черном затонированном БМВ, припаркованном неподалеку.

Он за мной следит…

У меня закружилась голова, и кровь бросилась к щекам. Мной завладел вихрь противоположных, безумных, сводящих с толку эмоций: жалость, боль, сожаление, сочувствие — с одной стороны, недоумение, смущение, ужас — с другой, но, что самое главное… то же чертово искушение, снова искушение!

Я могла бы сесть в его машину, поговорить с ним еще раз, может, даже попросить его подвезти меня до дома… и бог знает, чем все это могло бы кончиться. Один раз я уже сделала нечто подобное — не бывать этому!

Такие мысли уже приходили мне в голову: встречаясь с Антоном, я могла бы спать с Андреем — и всем было бы хорошо. Но я скорее умерла бы, чем согласилась на что-то такое, меня от одной мысли пробирает дрожь отвращения! Нет! Но это, правда, не означает, что я смогла бы сказать ему «нет» при личной встрече, а в таком случае…

Достав из сумки телефон, я нашла номер Андрея (зачем-то я снова его записала, видимо, на это меня толкнуло искушение), и позвонила ему, мысленно умоляя взять трубку. Ведь если он этого не сделает, мне придется сесть в его машину, и в этот раз у меня может не хватить сил расстаться с ним, господи, да если мне снова придется увидеть боль в его глазах…