Святыня - Страница 15

– Гм…

– Рич? – вопросил я.

– Давай дискеты.

– Что?

– Ты же поэтому и пришел, правда?

– Я…

– Ты не владеешь компьютером, Энджи – тоже.

– Прости. Что, это большой минус, да?

Он протянул руку:

– Дискеты!

– Если б ты мог просто…

– Да, да, да! – Он выхватил у меня из рук дискеты и секунду в задумчивости похлопывал ими по колену. – Стало быть, я делаю тебе новое одолжение?

– Выходит, что так, – сказал я.

Перенеся тяжесть с ноги на ногу, я возвел взгляд к потолку.

– О, прошу тебя, Патрик, кончай эту бодягу, играть в кошки-мышки можешь с кем-нибудь еще. – Он похлопал меня по груди дискетами. – Я тебе помогу, но я хочу их заполучить.

– В каком смысле?

Покачав головой, он улыбнулся:

– А теперь ты думаешь, что в кошки-мышки играю я, не правда ли?

– Нет, Рич, я только…

– Лишь из-за того, что мы вместе учились в колледже и все такое, ты думаешь, что я сейчас скажу: «Патрик попал в западню. Я сделаю все, что в моих силах».

– Рич, я…

Подойдя ко мне вплотную, он прошипел:

– Ты знаешь, когда я в последний раз занимался сексом с женой без оглядки на часы, знаешь?

Я слегка отпрянул от него:

– Нет…

– Вот и я не знаю, – громко сказал он. Зажмурившись, он поправил пояс халата. – И я не знаю, – опять прошипел он.

– Ну, значит, я ухожу, – сказал я.

Он преградил мне путь.

– Не раньше, чем мы поставим все точки над «i».

– Ладно.

– Если на дискетах я обнаружу что-то, чем смогу воспользоваться, я этим воспользуюсь.

– Правильно, – сказал я. – Как всегда. Как только…

– Нет, – прервал он меня. – Без всяких «как только». У меня эти «как только» уже вот где сидят! Как только ты мне это позволишь? Нет. Как только я смогу это сделать, Патрик. Таково будет новое правило. Если я здесь что-нибудь обнаружу, я этим воспользуюсь, как только смогу. Идет?

Я посмотрел на него, а он в ответ в упор посмотрел мне в глаза.

– Идет, – сказал я.

– Извини. – Он поднес руку к уху. – Я не расслышал ответа.

– Идет, Рич.

Он кивнул:

– Вот и хорошо. Тебе это когда надо?

– Самое позднее к завтрашнему утру.

Он кивнул:

– Хорошо.

Я пожал ему руку:

– Ты отличный парень, Рич.

– Ладно, ладно. Убирайся из моего дома, чтобы я мог наконец заняться любовью с женой.

– Конечно, конечно.

– И немедленно, – добавил он.

– Стало быть, они узнали, кто ты такой, – сказала Энджи, входя ко мне домой.

– Угу.

– И значит, не пройдет и нескольких часов, как они выяснят, кто такая я.

– Весьма вероятно.

– Но задержания твоего они не хотели.

– Что-то их останавливало, правда?

Она кинула свою сумочку на пол возле матраса в гостиной.

– А что, тебе показалось, думает Ричи?

– Сначала ему было вроде как наплевать, но когда я упомянул «вестников», он насторожился.

Она кинула свой жакет на кушетку в гостиной, служившую теперь дополнительным шкафом для ее одежды. Жакет приземлился на кучку свежевыстиранных и аккуратно сложенных футболок и свитеров.

– Думаешь, «Утешение в скорби» как-то связано с Церковью Истины и Откровения?

– Не удивлюсь, если это так.

Она кивнула:

– Не такая уж редкость, когда религиозная организация прикрывает банду.

– А мы им здорово досадили.

– Похоже, это наше хобби – досаждать тем, кто по идее не должен и внимания обращать на мелочь – не имеющих влияния людишек, вроде нас.

Она растянула губы в улыбке.

– Ну, должен же каждый в чем-то преуспеть…

Перешагнув через ее постель, я нажал мигающую кнопку автоответчика.

– Привет, – заговорил голос Буббы. – Не забудьте насчет сегодняшнего вечера. «Деклан», в девять часов. – И он повесил трубку.

Энджи сделала большие глаза:

– Прощальный вечер Буббы! Я чуть не забыла!

– Да и я тоже. Подумать только, что нас ждет!

Она передернулась и покрепче обхватила себя руками.

Бубба Роговски был нашим другом – к несчастью, как казалось нам временами. Правда, бывали времена, когда дружба эта оказывалась нам на руку, потому что не раз и не два он спасал нам жизнь. В смысле роста и размеров Бубба мог дать сто очков вперед Мэнни, как и в смысле отвязности. Мы вместе росли – Энджи, Бубба, Фил и я, однако Бубба никогда не был, что называется, добропорядочным, и какой бы ничтожный шанс стать таковым он ни имел, пренебрег этим шансом окончательно и бесповоротно, когда ему еще не было двадцати: записавшись в морскую пехоту, чтобы избежать тюремного срока, он служил в американском посольстве в Бейруте и находился там при исполнении в тот день, когда туда ворвался террорист-камикадзе, уведший вслед за собой всю его роту. Будучи в Ливане, Бубба наладил связи, положившие начало его бизнесу – незаконной торговле оружием в Штатах. Больше десяти лет назад он стал отдавать предпочтение делу более выгодному – изготовлению поддельных удостоверений личности и паспортов, фальшивых денег и печатанию всевозможных документов – безукоризненно выполненных кредитных карточек, разрешений и лицензий. Бубба мог добыть вам диплом Гарварда на четыре года раньше, чем выдал бы вам его Гарвардский университет, и сам он с гордостью демонстрировал докторский диплом Корнелла, висевший у него на складе на чердаке. Доктора физических наук, ни больше ни меньше. Неплохо для парня, которого вышибли из третьего класса приходской школы Св. Варфоломея!

Торговлю оружием он в последние годы сворачивал, однако имя себе он сделал именно этим, равно как и ловкими операциями по ликвидации некоторых зарвавшихся парней. В конце прошлого года на него был наезд, в результате которого в машине у него обнаружили незарегистрированный девятимиллиметровый «токарев». Жизнь наша полна неопределенностей, и мало за что в ней можно ручаться, однако несомненно, что обнаружение у жителя Массачусетса незарегистрированного огнестрельного оружия означает для его владельца обязательный тюремный срок в течение года.

Адвокату Буббы удавалось, сколько это было возможно, вызволять его и отдалять перспективу отсидки, но всему на свете приходит конец. Назавтра, к девяти часам вечера, Буббе надлежало явиться в Плимутское исправительное заведение для приведения в исполнение приговора суда.

Перспектива эта Буббу не слишком удручала – ведь большинство его друзей уже находилось там. Немногие же остававшиеся на свободе собрались в этот вечер в «Деклане».

Сие злачное место затерялось в Апхам-Корнер среди заколоченных магазинных витрин и предназначенных на слом домов на Стоутон-стрит, и расположено оно как раз напротив кладбища. От моего дома оно в пяти минутах ходьбы, но пробираться туда мимо явных следов упадка городского хозяйства и медленного его разрушения не очень-то приятно. Улицы вокруг «Деклана» поднимаются в гору к Митинг-Хаус-Хилл, но ощущение такое, что тянет их в противоположном направлении – кажется, что вот-вот они сами по себе рассыплются в прах и, обрушившись с холма, очутятся у его подножия, на кладбище, словно смерть теперь, как ни крути, единственная здешняя перспектива.

Буббу мы обнаружили на задах заведения; он резался в пул с Нельсоном Ферраре и братьями Туоми, Дэнни и Игги, – не слишком интеллектуальная компания, а те скудные мозги, что были им отпущены, кажется, порядком замутил алкоголь.

Нельсон выступал иногда партнером Буббы в делах и был его закадычным дружком в периоды безделья. Он был маленький, смуглый, жилистый, с лицом, на котором застыло сердитое недоумение. Он редко открывал рот, а когда открывал, то речь его была тихой, словно он опасался быть услышанным кем-нибудь неподходящим; в его робости с женщинами было даже что-то трогательно-нежное, впрочем, трудно было испытывать нежность к человеку, однажды откусившему кому-то нос в пьяной драке в баре. Откушенный нос он отнес к себе домой в качестве сувенира.

Братья Туоми были мелкими гангстерами из уинтерхилльской банды в Соммервилле, поднаторевшими в перестрелках и автомобильных угонах, однако если в головы к ним случайно забредала какая-нибудь мысль, ей суждено было там захиреть от истощения.