Святослав. Великий князь киевский - Страница 80

Изменить размер шрифта:

   — В твоей голове есть «Слово»! Ты же его наизусть знаешь, сам говорил...

Борислав встрепенулся.

Весняна закончила с торжеством -в голосе, ибо поняла, что победила:

   — Так что голова твоя ни тебе, ни чести твоей не принадлежит.

Неожиданно Борислав рассмеялся. Было в его смехе и облегчение от того, что всё решилось как бы само собой, и ирония, что в который раз обстоятельства оказались сильнее его, и радость, что впереди снова открывалась жизнь и борьба.

   — Ну что ты за человек, лапушка ты моя, словно бес в тебе колобродит: сама спокойно жить не можешь, другим не даёшь, — шутливо сказал он. — Выходит, не меня, а голову мою спасаешь?

   — Тебя, тебя, глупый мой, неразумный.

Они не заметили, как приоткрылся полог и в шатёр метнулся Ягуба.

Борислав насторожился только потому, что ворвавшийся на мгновение в шатёр солнечный свет скользнул по подушкам, и застыл от неожиданности. А боярин, потирая руки, сказал, не скрывая радости от своей прозорливости:

   — Ай-яй-яй, княжна — ив мужском обличье! Уж не бежать ли задумали, голубки? То-то я чьих-то коней в распадке приметил...

Весняна, словно на охоте за волком, стремительно зашла за спину боярина. Тот не заметил этого движения, потому что не спускал глаз с руки княжича, а Борислав медленно доставал из ножен меч.

Ягуба перевёл взгляд на лицо Борислава. Совсем недавно перед ним на подушках и коврах лежал человек нерешительный и совершенно для него не опасный, и он, боярин Ягуба, наслаждаясь своей силой, бил, хлестал его словами, приоткрывая будущее, в котором, по его расчётам, уже не было места княжичу, а тот лишь вяло защищался. Сейчас же перед Ягубой стоял иной Борислав — решительный, смелый, мужественный, готовый к борьбе — истинный князь!

Наверное, именно таким он был в ту злополучную ночь, когда убил князя Романа и его дружинника...

«Ошибся я, — подумал Ягуба, — не рассчитал чего-то... Может, это княжна, её присутствие?» Он попятился, отступая к выходу. Перемена в Бориславе так потрясла его и озадачила, что он даже не подумал о страже, которую стоило только кликнуть, и она ворвётся в шатёр. Он пятился до тех пор, пока не натолкнулся на Весняну. И тогда от неожиданности и страха Ягуба упал на колени.

   — Пощади! Я молчу... молчу... Вы бегите, как задумали. Я молчу... — Боярин пополз к ногам Борислава. — Я же друг тебе, я говорил, что друг... Беги, княжич, беги свободно, князь! Я молчу... Стар я, пощади...

Борислав виновато посмотрел на Весняну.

   — Не могу! Рука не поднимается на коленопреклонённого...

   — И не надо! — подхватил Ягуба. — Вы бегите, я молчать буду... — Для наглядности он даже зажал рот ладонями.

   — Ежели поднимешь тревогу раньше, чем князья вернутся, расскажу, что Романа научил меня убить ты! Понял?

   — Понял. Идите спокойно. А с погоней я потяну, как могу...

Борислав шагнул к боярину, сорвал с него пояс с коротким мечом, отстегнул его и протянул Весняне, а поясом стянул Ягубе руки так, что тот охнул. Потом обернулся к Весняне, сказал спокойно и властно, так, как ещё никогда не говорил с ней:

   — Идём. Боярин прав, что соединил нас. Теперь тебе только со мной.

Ровно в полдень князья стали собираться к шатру. Первым вошёл в шатёр Святослав. Со света он не сразу понял, что вместо Борислава на подушках лежит связанный Ягуба. А когда понял, хотел было задержать других князей, но поздно: Рюрик уже вошёл вслед за ним и тоже с любопытством уставился на боярина, который с трудом встал на колени.

   — Где Борислав?! — крикнул великий князь, покосившись на Рюрика и вошедшего вслед за ним Давыда.

   — Бежал, государь, преступив честь свою... — Ягуба хотел добавить — с Весняной, но увидел входящего в шатёр князя Игоря и замолчал.

   — Что же ты не кричал, пёсий сын? — Гнев Святослава был неподдельным, это Ягуба понял сразу по тому, как отчеканивал великий князь каждое слово, будто отливая их в смертоносные слитки. — Погоня бы уже мчалась за ним. А не ты ли ему побег подстроил?

   — Помилуй, великий князь... — Ягуба показал глазами, что должен сообщить князю нечто, чего не следовало бы слышать никому из вошедших в шатёр.

Святослав нагнулся к нему, распутывая ремень. Ягуба, почти не шевеля губами, выдохнул:

   — Весняна побег подготовила, с ней он сбежал. Вот и все доказательства...

Великий князь, не закончив распутывать ремень, выпрямился. Новость была слишком важной, чтобы её вот так, не обдумав, сообщать другим участникам княжьего суда. Она оглушила его, ошпарила: Борислав бежал! Бежал от него! Это ударило в сердце с поразившей его самого силой и болью. Только-только стал он сближаться с внуком, ради его спасения закрутил такое сложное действо, а тот сбежал... Сердце бешено колотилось. Святослав охнул, стал раздирать на себе непослушными пальцами ворот рубахи, ловить ртом воздух, медленно оседая рядом с Ягубой. К нему бросились, подхватили под руки, а он только пробормотал:

   — Ох, беда... вступило...

Он заметил ухмылку Ягубы — прикидывается, мол, князь — и сразу почувствовал, как захлёстывает его гнев, усиливая боль в сердце. Всё из-за него! Лезет, где ему быть не след, вынюхивает! Почему он в шатре оказался? Что ему надо было? И что должен сейчас предпринять он, великий князь? Стоит ли сразу же сообщить, что бежал Борислав с Весняной? Как на это посмотрит Игорь? Воспротивится ли погоне или, наоборот, сам бросится вслед, став самым ярым преследователем? На кого он обратит свой гнев — на Святослава? Как поступят Рюрик и Давыд, узнав, что предполагаемая невеста Романа сбежала с его убийцей? Рассорятся с Игорем или вместе станут требовать выдачи им княжича? Ох, Борислав, как же ты всё запутал... А вдруг они объединятся против великого князя прямо тут?.. И снова поднялся в нём гнев на Ягубу.

   — Княжич бежал из-под охраны боярина Ягубы, — сказал Святослав, задыхаясь, потом повернулся к Рюрику лицом, указал ему на боярина: — Если нужна тебе, брат, за Романа жизнь, возьми эту. Не было у меня ближе... — он хотел сказать «человека», но передумал и сказал: — слуги!

Погожий день поздней осени был торжественно-прекрасен: глубокое, иссиня-голубое небо, ликующее и яростное в своём прощальном блеске солнце, золотой пожар перелесков, синеватая зелень ельников — всё здесь было немного не таким, как на Киевщине, но всё же своим, русским, родным. Борислав и Весняна стояли на пологом холме, вглядываясь вдаль — что таила она, что готовила им, бездомным изгоям, у которых сегодня и было-то за душой одно — знание.

Чуть ниже по склону холма холоп возился с костром. В ельнике внизу можно было различить коней. Костер затрещал, разгораясь, невидимое на солнце пламя стало пожирать хворост, с треском обежало рыжие лапы сухих сосновых веток, наконец взялись крепкие, в руку толщиной, смолистые сучья.

   — Устала, ладушка? — спросил заботливо княжну Борислав.

Она отрицательно покачала головой, любуясь открывшимся отсюда видом.

   — Ну ничего, теперь уже не будем так бешено скакать, — продолжал Борислав. — Мы, почитай, на Новгородской земле.

Его переполняла нежность к Весняне, но он не знал, как её выразить. Весняна оказалась спутником лёгким и необременительным, только первые четыре дня, когда гнали коней, не жалея ни их, ни себя, она по ночам чуть слышно постанывала. Но утром вставала свежей, была деятельна, готовила еду, отстраняя холопа, шутила, даже напевала что-то тихонько. Лицо её осунулось, обветрилось, но — удивительное дело — стало мягче, спокойнее, женственнее...

Холоп у костра крикнул встревоженной сойкой, давая знак, что кто-то идёт. Борислав увлёк девушку с вершины холма поближе к ельнику, к коням, но тут холоп крикнул, что опасности нет.

Вскоре на тропе появился слепец. Он брёл, придерживаясь рукой за плечо мальчика лет двенадцати, бережно прижимая к себе холщовый мешок, в котором, судя по очертаниям, были гуды.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com