Святой остров - Страница 69
– Останови здесь на углу, – Семён Булыгин звонко щёлкнул пальцами и крутоплечий шофёр, он же по совместительству и телохранитель, послушно остановил чёрный «БМВ» у перекрёстка.
Дверца автомобиля тихо клацнула, и в «БМВ» грузно сел Марк Марьяновский, от которого сильно пахло водкой и дорогой туалетной водой.
– Хэлло, босс, – поздоровался он, тяжело дыша. – Что за спешка? Я пять кварталов за минуту отмахал!
– Есть одно дело, – Булыгин вставил в презрительно искривлённые губы тонкую длинную сигарету.
Шофер, повернувшись, поднёс к сигарете босса золотую зажигалку.
Тот затянулся, медленно выпуская дым из тонкого изящного носа.
«Ну, ей богу, баба! – непроизвольно подумал Марьяновский, опасливо косясь на своего „хвостатого“ босса. – Губы накрасить, платье надеть и от портовой шлюхи хрен отличишь. Только больно уродливая будет. На такую не встанет».
– Есть одно дело, – медленно повторил Булыгин, щурясь сквозь табачный дым на размахивающего полосатой палочкой у перекрёстка гаишника, упорно не замечающего роскошную машину могущественного одесского мафиози, мешающую движению.
– Я слушаю, – Марьяновский, словно попугай, наклонил голову чуть влево, забавно двигая семитским носом.
– На Змеином острове наши общие знакомые кое-что нашли, – продолжил маленький большой человек.
– Мисс МакДугал с археологами? – спросил Марк.
Семён кивнул:
– Ты правильно понял. Короче, сегодня вечером вместе со своими гориллами отправишься в военный госпиталь и заберёшь оттуда двух нужных нам людей.
– Заложников? – радостно догадался Марьяновский.
– Именно, – подтвердил Булыгин, который, судя по немного заторможенной речи, уже с утра находился под кайфом. – Мы обменяем их на некоторые находки с острова. Возможно, что и на все. Если я все правильно понял.
– Что за кадры, я их знаю? – поинтересовался Марк, нервно теребя золотую печатку на правой руке.
– Не думаю, – торговец артефактами снова сильно затянулся. – Некий Феликс Юсупов, эмигрантский толстосум, и английский старикашка-учёный Алекс Енски. Они лежат в одной палате, так что, я так правильно понял, никаких проблем у тебя возникнуть не должно.
– Разрешаете подключить творческое воображение? – с надеждой попросил Марьяновский.
– Чего уж там, подключай, – кивнул Семён. – Отвезёшь их на нашу старую штаб-квартиру, после чего позвонишь сыночку учёного и шестёрке этого Юсупова. Я дам тебе их телефоны.
– Замётано, – радостно осклабился подручный.
Наконец-то ему доверили первое серьёзное дело. Это вам не долги из лоточников выбивать, это куда посерьёзней будет. Тут пахнет повышением.
– Операцию назовём… – Булыгин хищно усмехнулся, напомнив при этом сытого варана, – «Рокировка».
– Рокировка? – Марк часто заморгал.
– Ну да, рокировка, – повторил босс, и тут же пояснил. – Обмен заложников на артефакты.
– Ага, понятно, – хмыкнул Марьяновский. – Разрешаете приступать?
– Приступай, – маленький большой человек благосклонно кивнул. – Я так понял, что всю операцию провернём в течение ближайших суток…
Наступил вечер.
Сна у профессора было ни в одном глазу. Да оно и понятно, не хотелось ему спать. Уж больно Енски-старший перевозбудился от пережитых за день кошмаров.
Его сосед прикорнул за чтением книги и сладко посапывал под ярким торшером, не сняв даже наушники CD-плеера. Наушники были мощными, и Енски с лёгкостью определил Моцарта.
Профессора начало разбирать любопытство, что же за книжку читает Юсупов. Выяснить это можно было лишь одним способом: выйти из палаты и, проходя мимо, мельком бросить взгляд на обложку.
Ещё немного попялившись в потолок, Енски решился.
Встав с кровати, профессор на цыпочках направился к дверям, бросив, как и было задумано, короткий взгляд на обложку книги в руках Феликса Феликсовича.
Лицо у ученого мужа вытянулось.
Его сосед по палате держал в руках…
Нет, этого просто не могло быть!
Он держал в руках монографию Алекса Енски «Анубис и Упуат: два египетских собакоголовых бога».
Словно лунатик, профессор по инерции вышел из палаты и тихо закрыл за собой дверь.
– Гора Синай и шестнадцать пророков! – вслух произнёс он, проведя сухой ладонью по лицу. – Это же моя последняя монография, изданная два месяца назад в Лондоне. С ума сойти…
Как всегда при сильном волнении, у Алекса забурлил кишечник. Держась за живот, археолог проковылял в конец больничного коридора, где находилось окно с двумя унылыми фикусами на подоконнике.
Нервно распахнув форточку, профессор с шумом вдохнул прохладный вечерний воздух.
«Да уж! – исполнился тихой гордости англичанин. – Тираж-то у книги небольшой, какие-то две тысячи, а это для мировой общественности тьфу. Раритет. Да еще и такой узкий вопрос, интересный лишь настоящим египтологам. Зачем она понадобилась Юсупову? А вдруг он хочет предложить мне свою помощь в организации экспедиции в Египет? А что?! Я знаю, что и где копать. Лавров Картера, может, и не стяжаю, но что-нибудь замечательное, несомненно, найду. Или у него еще чего на уме».
Данный вопрос казался Енски неразрешимым.
Хотя секундочку, почему это неразрешимым?
Зачем же долго мучиться, портить себе нервы? Ведь можно элементарно вернуться в палату и спросить, какого, мол, чёрта вы изучаете мою книгу? Или нет, не так…
И профессор задумался, репетируя сцену.
– Уважаемый, – громко произнёс он вслух. – Не соизволите ли объяснить, как к вам попала моя монография…
Тут Енски резко обернулся, решив, что его может услышать дежурная медсестра, сидящая в противоположном конце коридора, и сочтет профессора психом.
Но медсестры на своём обычном месте за столиком почему-то не оказалось, что было довольно странно.
Почтенный археолог испуганно заозирался.
В этом сумасшедшем госпитале могло произойти всё, что угодно: маньяки и шизофреники тут лежали практически в каждой палате.
Алекс осторожно прокрался к рабочему месту дежурной медсестры, и в ужасе увидел ноги в красных стоптанных тапочках, торчащие из-под стола.
– Тр-рубы Иер-рихонские, – только и смог выдавить из себя Енски. – Казни Египетские! Гора Синай и шестнадцать пророков…
«Да нет же, нет, – начал мысленно убеждать себя он. – Здесь просто снимают фильм ужасов, только и всего. Этот, как его, сериал „Дантист-убийца“».
– А что, если я в этом сериале исполнитель главной роли? – вслух предположил профессор, и мурашки по его коже в панике побежали к затылку, словно крысы с тонущего корабля.
В принципе, предположение Енски не было так уж далеко от истины.
«Бежать! – билась в голове профессора единственная здравая мысль. – Бежать, бежать, бежать…».
Но куда?
Одет он был, мягко говоря, не для прогулок по незнакомому зарубежному городу. Документов при себе нет. Ещё, чего доброго, за сумасшедшего примут и водворят в лечебное заведение уже несколько иного профиля, где будет проще доказать, что ты верблюд, а не учёный, с абсолютно одинаковым результатом.
Просто не поверят.
Вернуться за одеждой в палату?
«А что, это мысль», – подумал профессор, но возвращаться туда ему почему-то не хотелось.
Очень.
– Ладно, – прошептал Енски. – Нужно позвать кого-нибудь на помощь.
И с этими словами археолог пошёл дальше, завернув за угол налево, где, как он заметил, располагалась ординаторская.
Завернул и замер, как вкопанный, прикрыв ладонью рот, дабы сдержать крик, готовый вырваться наружу.
Дверь ординаторской была распахнута.
На полу вряд лежало три обнажённых мужских тела, связанных одной верёвкой. Голыми задницами кверху.
В правой ягодице мужика, лежащего посредине, торчал пустой шприц, а рядом валялась разорванная упаковка из-под «Аминазина» для внутримышечных инъекций.
Стеклянные ампулы были беспорядочно разбросаны по полу.
– На больницу напали извращенцы! – в ужасе прошептал Енски, после чего попытался грохнуться в обморок, но это ему почему-то не удалось, и он лишь обессилено съехал по стене коридора на покрытый вытертым линолеумом пол.