Святой Франциск Ассизский - Страница 3

– Так и есть, друзья. Меня пленила красивейшая на свете Дама, самая благородная, какую только можно вообразить.

Он не лгал. Франциск говорил о новом идеале, открывшемся его душе – о стремление жить очень бедной и простой жизнью.

Это случилось после того, как он задумался о бесполезности и расточительности своей жизни, о том, как богатство развращает общество. И в особенности, о нищете простого народа, которая чаще всего соединялась с нравственной распущенностью.

С того дня Франциск мечтал осуществить свое стремление к бедности и простоте, чтобы наполнить свою жизнь евангельским смыслом.

Ему требовалось, прежде всего, время для внутренней перемены, для приготовления души к желанной встрече. Бабочка, прежде чем взлететь и развернуть на солнце пёстрые крылышки, какое-то время проводит в тени, в коконе, из которого потом выпархивает в своем великолепном наряде. Подобное происходило и с Франциском.

В окрестностях Ассизи, на крутых склонах горы Инферно, обрывающихся к Тешо, Франциск нашёл неприметную пещеру: там он погружался в размышления и молитву.

Однажды Франциск отправился в Рим с товаром.

Там он простёрся у гробницы первоверховного Апостола, после чего вынул все деньги и королевским жестом бросил их нищим, теснившимся у входа, как подаяние. Потом подошёл к ним и поменялся с одним из бродяг одеждой.

Сын Петра Бернардоне, гордость Ассизи, вдруг стал грязным оборванцем! Только что его тело облекал пышный мягкий бархат, а теперь – грубая колючая шерсть. Из любви к Богу Франциск совсем отказался от гордости: он протянул руку и принял протянутую милостыню.

Каждый нерв в нём трепетал, но его дух ликовал: Христос из любви к людям оставил небесную славу и облёкся нашей немощной плотью – неужели Его раб не уподобится Ему, облекшись нищетой своих братьев?

Вторая встреча произошла в Ассизи. Однажды, когда он ехал верхом по равнине, он услышал приближающийся звук колокольчика, затем увидел прокажённого, обезображенного болезнью. Его изъязвлённое тело распространяло невыносимое зловоние.

Франциску захотелось поскорее умчаться прочь по залитому солнцем полю, броситься в душистые травы, но его остановила мысль: ведь Христос Божественной рукой коснулся этой бедной смрадной плоти, ибо в ней заключена бессмертная душа, возрождённая благодатью и удостоенная любви Бога, Который на небесах.

Мгновенно он соскочил с коня, подошёл к прокажённому и подал ему милостыню с поцелуем любви. Когда он снова вскочил на коня и, отъехав, обернулся, прокажённого не было. Кругом простиралось ровное поле.

Сам Христос под видом прокажённого принял поцелуй от Франциска и исчез.

«Господь дал мне, брату Франциску, начать моё покаяние так: когда я жил в грехах, мне казалось нестерпимо горьким видеть прокажённых. Господь Сам привёл меня к ним, и я им служил. И когда я уходил от них, то, что казалось мне горьким, стало сладостью для души моей и тела».

Так написал святой Франциск в «Завещании». Последние слова позволяют нам понять то преображение, которое он пережил под воздействием описанной встречи.

Суровая внутренняя борьба привела его к победе над чувствами и страстями: Франциск подчинил их своему духу.

Ему оставалось одолеть последнюю преграду, которую составляет для человека его естество. Обычным людям это не под силу, ибо здесь необходима святость, мистический восторг и «сладость для души и тела», непонятная для обычных душ.

Франциск, встретившись с прокажённым, испытал это состояние. Теперь он был «чист и достоин восходить к звёздам».

Сладость, которую Франциск испытал, поцеловав прокажённого, неожиданно для него самого заполнила пустоту, образовавшуюся ещё тогда, в юные годы, когда он лишился всех мечтаний и обольщений века сего.

Чтобы насладиться новым ощущением, он удалялся в неприметные и заброшенные церкви, где в тишине предавался горячей молитве. Особенно он полюбил церковку Св. Дамиана, находящуюся за городской чертой на восточном склоне холма. Поначалу он ненадолго заходил в неё на пути в Фолиньо. Теперь он нарочно приходил туда из города.

Однажды утром, погрузившись в молитву, он взирал на распятие и вдруг услышал голос:

– Ступай, Франциск, восстанови дом Мой – он почти разрушен.

Когда изумление в душе Франциска улеглось, он огляделся: церковка и вправду совсем обветшала, крыша прохудилась. Ни о чём другом он пока не думал, ибо не мог ещё вообразить, какое трудное дело возложит на него Провидение.

Немедленно поднявшись с колен, Франциск вернулся в город и вошёл в дом. Как это уже было много раз, взяв ткани для продажи, сын Петра Бернардоне отправился верхом в Фолиньо. Там он всё распродал, но, сочтя, что выручил недостаточно, без раздумий продал и коня.

Придя в церковь Св. Дамиана, Франциск выложил всю выручку перед священником и попросил его отремонтировать на эти деньги церковь. Священник хороню знал нрав Петра Бернар доне, поэтому отказался принять щедрый дар. Он боялся неприятностей с богатым купцом, предпочитая покой и бедность.

Франциск огорчился и, поколебавшись, схватил деньги и бросил их в окно. После чего попросил, чтобы священник разрешил ему остаться при нём и сколько угодно молиться в этой церкви. Добрый священник ничего не имел против, поэтому позволил странному юноше остаться и молча молиться перед алтарем.

Однако за сыном явился сам Пётр Бернар доне. Его тревожило, что Франциска всё нет, а он уже был наслышан о его чудачествах, поэтому намеревался силой заставить блудного сына вернуться домой.

Франциск, в страхе перед отцовским гневом, укрылся в тайном убежище. На своё счастье, священник нашёл деньги, брошенные Франциском: они всё ещё лежали за окном. Вернув свои деньги, купец несколько утихомирился и вернулся в город.

Франциск месяц скрывался от гнева отца. Он хотел окончательно порвать с миром: в ушах его настойчиво звучал голос Господа.

Даже уговоры матери, которая ежедневно посылала ему через доверенного слугу немного пищи, не отвратили его от этого намерения.

Однажды, не побоявшись унижения, он вступил в город в очень бедном одеянии и прошёл по самым людным улицам. Горожане, едва завидев, окружили его и – кто шутки ради, кто осуждая его, кто назло его отцу – стали бросать в него камни и глумиться над ним. Мальчишки, радуясь неожиданной забаве, забрасывали его грязью и сквернословили.

Оставили Франциска только тогда, когда на место происшествия явился сам Пётр Бернардоне. В бессильном гневе он схватил сына, доволок до дома и запер в чулане под лестницей, чтобы тот одумался наконец и решил жить как все.

Как бы плохо ни обстояли дела с сыном, Пётр Бернардоне не забывал о торговле. Поэтому он, как обычно, отправился с товаром в путь, а за узником поручил присматривать жене.

Но разве мать, а тем более госпожа Пика, могла бы взять на себя неблагодарную обязанность быть тюремщиком при собственном сыне? Не успел отец отъехать от дома, как она спустилась к сыну и сняла с него оковы. Смутно она чувствовала, что совершается в нём, и ей казалось, что чрезмерная строгость к нему противна воле Божией, которую она угадывала в последних удивительных событиях.

Ласково уговаривая Франциска подчиниться отцу, помириться с ним и вернуться к прежней жизни, она действовала не по убеждению, а по долгу, не желая идти против мужа; когда же она увидела, что сын не поддаётся на уговоры, настаивать не стала: пусть поступает по-своему.