Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека - Страница 18

— Полностью согласен с тобой, — поддакнул Джим. — Я только хотел убедить тебя, кто я на самом деле.

— Мне безразлично, кто ты.

— Сомневаюсь, — сказал Джим. — Я вовсе не дракон. На меня наложено заклятие… и я превратился в дракона.

— Затертая байка.

— А зря! — Джим так крепко впился когтями в дерево, что начала отваливаться кора. — Я такой же человек, как и ты. Ты слышал о волшебнике С. Каролинусе?

— Слыхивал, — проворчал рыцарь. — Известная личность. И что, ты хочешь меня уверить, что он заколдовал тебя?

— Нет. Наоборот. Он превратит меня обратно в человека, как только я разыщу леди, с которой я помолвлен и которую похитил настоящий дракон. Поэтому судьба и занесла меня так далеко от дома. Всмотрись! Разве я похож на обычного водяного дракона?

Рыцарь внимательно осмотрел Джима.

— Хм-м, — промычал он, задумчиво потирая крючковатый нос. — Да, ты раза в полтора крупнее, чем ранее попадавшиеся мне драконы.

— Каролинус разузнал, что моя леди заточена в Презренной Башне. Он послал меня подыскать Соратников, чтобы я смог спасти ее.

Рыцарь не сводил глаз с Джима.

— Презренная Башня? — переспросил он.

— Да.

— Никогда не слышал, чтобы дракон или кто-нибудь еще, будучи в здравом рассудке, хотел отправиться в Презренную Башню. Я и сам как-то не стремлюсь туда. Но, клянусь небесами, если ты дракон, то храбрости тебе не занимать.

— Я не дракон, — сказал Джим. — Отсюда и храбрость. Я джентльмен, такой же, как ты, и стремлюсь спасти свою возлюбленную.

— Любовь? — Рыцарь порылся в седельных сумках, вытащил белую тряпку и высморкался. — Очень трогательно. И ты любишь свою даму?

— Разве всякий рыцарь не любит даму своего сердца?

— Как сказать… — Он убрал платок. — Некоторые любят, некоторые нет. К сожалению, в наши дни все вертится вокруг политики. Но это чистое совпадение. Я тоже люблю свою даму сердца!

— Тогда тебе прямой резон не мешать мне в поисках дамы сердца!

Рыцарь в очередной раз задумался.

— Откуда мне знать, правду ты говоришь или нет? — сказал он. — Чертовы драконы могут наврать с три короба.

На Джима нашло вдохновение.

— Поступим так, — начал он. — Подними меч за острие, а я поклянусь на рукояти, как на кресте, что все сказанное мной — правда!

— Чего стоит клятва драконов? У драконов отсутствует душа, черт побери!

— Согласен, — возразил Джим. — Но у джентльмена и христианина душа присутствует. И как христианин, и как джентльмен, я не осмелюсь нарушить клятву.

Джим наблюдал, как рыцарь вел явно неравную битву с обратной логикой, и поражение наступило быстро.

— Хорошо, — сказал он. Подняв меч за клинок рукоятью вверх, он позволил Джиму произнести клятву.

Когда он вложил меч в ножны, Джим в полупрыжке-полуполете спланировал с дерева на землю.

— Возможно, я поступаю правильно… — задумчиво произнес рыцарь, наблюдая, как Джим, встав на задние лапы, принялся отряхивать кору и ветви с передних лап. — Как-то на Михайлов день в замок пришел предсказатель в серой монашеской рясе и перед уходом прочел вот такие стихи:

Но смысла я не понял.

— Да? — Джим лихорадочно размышлял. — Смысл прост и очевиден. Я спасаю мою возлюбленную, ты же, убив меня, совершаешь непростительный поступок, противоречащий рыцарской этике и предсказанию.

— Клянусь Святым Иоанном! — восхищенно воскликнул рыцарь. — Безусловно! А я-то, глупец, считал, что сегодня выследил обыкновенного водяного дракона! Какая удача! Но ты уверен, что мотивы твоих поступков чисты и благородны?

— Да, — холодно подтвердил Джим.

— Удача не отвернулась от меня! Но прежде я вынужден испросить разрешение у дамы моего сердца — ведь дело деликатное, в него вовлечена другая женщина. Но вряд ли она станет возражать против такой предоставленной небесами возможности. Полагаю, нам следует представиться, ведь поблизости нет никого, кто бы познакомил нас. Вы, несомненно, узнаете мой герб?

Он развернул щит так, чтобы Джим сумел получше рассмотреть герб. На красном фоне выделялся серебряный крест, чуть развернутый боком к смотрящему. Снизу, в треугольной выемке, примостился диковинный черный зверь.

— Красный цвет и серебряный крест, — пояснил рыцарь, — непременные геральдические атрибуты рода Невилл из Рэби. Мой прадед, как младший из рода, внес изменение в фамильный герб: этого черного соболя. А я, Брайен Невилл-Смит, принял герб по праву прямого наследования.

— Невилл-Смит, — проговорил Джим, припоминая имя из песни и обрывочные познания в геральдике. — Я буду говорить от лица человека.

— Несомненно, сэр, — согласился Невилл-Смит.

— Мой герб: красный фон, серебряная пишущая машинка на соболином письменном столе. Сэр Джеймс Эккерт, рыцарь Бакалавр, — Джим неожиданно припомнил некоторые разъяснения Каролинуса и не преминул воспользоваться ими для поднятия авторитета, — барон Ривероук. Это большая честь — познакомиться с вами, сэр Брайен.

Невилл-Смит снял шлем, повесил его на переднюю луку седла и озадаченно взъерошил шевелюру. У него были светло-каштановые волосы, свалявшиеся под тяжестью шлема, и когда солнце осветило лицо рыцаря, стало ясно, что он был примерно одного с Джимом возраста. Но темный загар и морщинки в уголках голубых глаз Невилла-Смита несколько сбили Джима, пытавшегося определить возраст всадника, пока тот был в шлеме. Несколько старил его и белый рубец шрама, рассекавшего правую щеку до низа челюсти, придавая внешности рыцаря вид ветерана военных битв.

— Пышащая машинка, — пробормотал сэр Брайен. — Пышащая машинка…

— Местный зверь, похожий на грифона, — поспешно разъяснил Джим. — В окрестностях Ривероука их в избытке. Это в Америке. Мои земли лежат на западе, за океаном. Вероятно, ты не слышал о них?

— Унеси меня черти! Конечно нет! — откровенно признался сэр Брайен. — Тебя заколдовали там?

— И да, и нет, — осторожно ответил Джим. — Магия перенесла меня и леди Анджелу в вашу страну. А когда я проснулся, то оказался в теле дракона.

— Любопытно, — невинные ярко-голубые глаза сэра Брайена контрастировали с загорелым лицом и шрамом. — Анджела? Красивое имя.

— И она красавица, — печально согласился Джим.

— Какое совпадение, сэр Джеймс! А не пропустить ли нам по глоточку за наших прекрасных дам, пока представляется такая возможность.

Джим сглотнул слюну.

— Ты рассказывал о своей даме сердца, — быстро сказал он. — . Как ее зовут?

— Леди Геронда, — сэр Брайен принялся рыться в седельных сумках. — Куда же я засунул ее подарок? В предвкушении битвы я, разумеется, обвязываю им руку, но когда выезжаешь поохотиться на драконов… Момент. Он ведь должен быть под рукой:..

— Не проще ли описать словами? — предложил Джим.

— Ты прав. — Сэр Брайен прекратил поиски. — Это платок с монограммой. Г.д’Ш. Леди Геронда Изабель де Шане, в настоящее время хозяйка Замка Малверн. Ее отец, сэр Оррин, без пяти дней три года как отправился на войну с восточными язычниками, и больше о нем ничего не слышали. И если бы не этот факт, и если бы мне не нравилось носиться по стране, завоевывая почет и уважение, то мы бы давно поженились.

— Но зачем? Почему ты разъезжаешь по стране? — с любопытством спросил Джим.

— Пресвятые небеса! По настоянию леди Геронды! Она хочет, чтобы я вернулся домой целым и невредимым ко дню нашей свадьбы.

Джим не совсем разобрался в мелькавших в разговоре аргументах, о чем и сообщил рыцарю.

— И как вы живете у себя за морем? — вопросил сэр Брайен. — Когда я женюсь и вступлю во владение землями, то вынужден буду самолично набирать рекрутов, если моему сюзерену или королю потребуются мои услуги во время войны. Не заработав имени, я буду вынужден возглавлять отряд деревенских увальней и крестьян, которые при первой же встрече с солдатами бросятся врассыпную, и мне останется одно — умереть на поле битвы, чтобы не запятнать свою честь. Но, если я завоюю репутацию бойца, многие опытные воины придут служить под мое знамя, уверенные, что я позабочусь о них. И сами в знак благодарности позаботятся обо мне.