Святой Димитрии Донской - Страница 4

«Если станем биться в открытом поле — лишимся всей нашей рати. Нас спасут кремлевские стены, — решил великий князь Димитрий Иванович. — А когда подойдут наши полки, тогда и ударим с разных сторон».

Ольгерд со своим большим войском разорил деревни на подступах к Москве, постоял три дня невдалеке от каменных стен Кремля, разгадал мудрый замысел молодого князя и поспешил к себе, в Литву. Впереди своего войска он гнал стада коров и табуны лошадей из разграбленных селений.

Когда гроза войны миновала, митрополит Алексий объявил, что отлучает от Церкви князей-предателей, Тверского и Смоленского.

Спустя год знаменитый воин Ольгерд снова появился под Москвой. На этот раз впереди войска он гнал земледельцев, которые наводили через реки мосты.

Он даже запретил по дороге грабить и жечь селения, чтобы скорей встать у Москвы и чтобы Димитрий не успел подготовиться к встрече.

Димитрию снова пришлось затвориться в Кремле. Только теперь на Ольгерда двинулись сразу с нескольких сторон московские полки.

На девятый день стояния Ольгерд понял, что проиграл, что войско его будет вот-вот разбито, и отправил к Димитрию послов.

— Не воевать я пришел, а подписать с тобой мирный договор, — объявил неожиданно Ольгерд.

— Разве о мире так договариваются? — удивился Димитрий Иванович. — Разве для этого ведут свою рать под стены города?

— А чтобы ты мне поверил, готов я с тобой породниться. У меня есть дочь, пусть она станет женой князя Владимира Андреевича.

Двоюродному брату Димитрия Ивановича исполнилось восемнадцать лет, и был он не женат. А дочь великого князя Литовского слыла красавицей. И такая женитьба делала честь любому государю.

Этим и кончился второй поход Ольгерда.

В эти годы в Орде возвысился темник Мамай. Темником монголы называли предводителя тьмы (тумэна), в которую входило десять тысяч всадников.

Мамай был смелым воином и хитрым царедворцем. Он происходил из знатного монгольского рода Киятов, имевшего общего предка с родом Чингисхана. Поэтому родичи Мамая занимали важные должности в Золотой Орде и пользовались там большим почетом.

Самому же Мамаю выпала честь жениться на дочери хана Мухаммеда Бердибека, сына ханши Тайдулы, которая прозрела по молитве митрополита Алексия. Удачная женитьба помогла Мамаю стать наместником Крыма и всего Северного Причерноморья.

«Ты хорошо управляешь доверенными тебе землями, — сказал ему однажды хан. — Тобой довольны все местные жители. К тому же ты прослыл отважным и мудрым воином. За это я назначаю тебя беклярбеком».

Должность беклярбека была у монголов одной из самых важных. Беклярбек стоял во главе войска и верховного суда, ведал сношениями с другими странами. Иными словами, он был главным министром.

Хан Бердибек правил недолго. И когда его не стало, пресеклась законная династия. Из-за того-то и началась в Золотой Орде та самая «Великая замятня», когда один хан сменял другого. А менял ханов беклярбек Мамай.

Он свел дружбу с правителями соседних земель — литовцами и генуэзцами.

А столицей его владений был город Орда, стоявший в низовьях Днепра — там, где сейчас плещутся воды Каховского водохранилища.

К 1366 году Мамаю удалось подчинить себе всю западную часть Золотой Орды, от Крыма до правого берега Волги. Вот только ханом он стать не мог, потому что по монгольским законам верховным владыкой мог быть лишь потомок Чингисхана. Поэтому Мамай довольствовался тем, что сажал на ордынский трон послушных ему людей.

Когда в июне 1370 года умер хан Абдуллах, Мамай провозгласил новым правителем Золотой Орды восьмилетнего Мухаммеда-Булака, а сам по-прежнему продолжал править вместо хана Мухаммед-Булак оставался ханом Мамаевой Орды до 1380 года, пока не погиб в Куликовской битве.

Димитрий уже несколько лет не слал дани в Орду. Пока ханы дрались между собой, им было не до русских земель.

И тогда в Орду поехал князь Михаил Тверской.

«Димитрий не шлет тебе никакой дани. Он не уважает тебя, — сказал Михаил хану и предложил: — Передай мне ярлык на великое княжение, и я стану каждый год привозить тебе караваны мехов, серебра и золота».

Так он и получил ярлык от хана. Только одного ярлыка было уже недостаточно. И Михаил вернулся на Русь вместе с ханским послом, важным вельможей, которого звали Сары-ходжа.

«Ты больше не великий князь. Великим князем станет Михаил Тверской. Ты же должен приехать в город Владимир на его венчание», — написал Сары-ходжа Димитрию.

В прежние времена русские князья затрепетали бы от страха, получив такое послание. Но Димитрий не испугался.

«Посла надо перехитрить», — посоветовал митрополит Алексий.

И Димитрий послал такой ответ: «Михаила в землю Владимирскую на княжение не пущу, а тебе, послу, путь в Москву чист».

Димитрий перекрыл все дороги, и Михаил не смог попасть во Владимир.

«Мы знаем одного великого князя — Димитрия Ивановича. Любим его и будем ему верны», — говорили Михаилу Тверскому повсюду, куда бы он ни направлял свой путь.

А посла приняли в Москве с почетом, поднесли ему множество даров.

«Теперь я вижу, что Михаил — скупой князь, а ты — князь добрый, и я буду тебе помогать, — сказал Сары-ходжа. — Только прошу тебя, съезди к Мамаю, скажи, что ты послушен ему, больше ничего не надо. И он вернет тебе ярлык на великое княжение».

Пришлось Димитрию Ивановичу собираться в Орду к Мамаю.

«Князь, не езди в Орду, просим тебя, — говорили бояре. — Коварный Сары-ходжа приготовил там твою гибель».

Весь московский народ уговаривал Димитрия остаться. Но великий князь понимал: нужно или вступить в открытую битву, или изобразить смирение.

«Воевать нам пока рано. Силы не хватит, — сказал и владыка Алексий. — Понимаю, сколь опасна для тебя эта поездка, но отказываться от нее еще опаснее. А потому благословляю тебя, Димитрий, поезжай».

Перед отъездом Димитрий Иванович долго молился, прося Господа заступиться за землю Русскую.

Митрополит провожал его до реки Оки. Он бы поехал и в саму Орду, но дела держали его в Москве. Со всех бояр, что сопровождали великого князя, он взял клятву беречь жизнь Димитрия.

В те месяцы, пока великого князя не было в Москве, на землях московских началась засуха. Обращая свой взгляд на солнце, люди видели на нем черные пятна, словно кто-то вбил в дневное светило гвозди. Два летних месяца стояла жара, и с неба не упало ни капли. Над землею сгустилась черная мгла из тумана и пыли. Она скрывала из виду купола церквей. Птицы боялись летать и стаями бегали по земле.

«Уж не дурные ли это знамения? — спрашивали себя жители Московского княжества. — Каково там, в Орде, приходится нашему князю?»

И наконец разнеслась весть: великий князь возвращается живым и здоровым. И хан, и ханша, а главное, темник Мамай — все приняли Димитрия ласково, утвердили его на великокняжеском престоле и согласились брать с Московского княжества совсем небольшую дань.

Михаил же Тверской получил от Мамая особое послание. «Ищи себе покровителей где хочешь», — писал Мамай.

Так Русь обрела еще несколько лет покоя, а Димитрий в эти годы постепенно собирал силы.

Уже многие княжества поддерживали Москву. Даже Михаил Тверской подписал с ней договор, навсегда признав главенство князя Московского.

И настал день, когда русские полки первый раз за сто с лишком лет сразились с воинами Орды и победили.

Сражение это разыгралось на реке Воже. Но ему предшествовала другая битва, точнее, даже не битва, а избиение русского воинства.