Святой Антоний Падуанский - Страница 6

– У нас нет причин для печали, – сказал брат Захарий. – Мы будем просить наших святых мучеников, чтобы они передали нам хотя бы часть своего мужества и любви к Богу.

Несколько дней спустя новое известие взволновало все сердца. Инфант дон Педро возвращался на родину и вёз с собой драгоценные останки мучеников. Он уже прибыл в испанский порт в Галисии[23].

Тела мучеников он приказал поместить в серебряные гробы и провезти их в сопровождении триумфального кортежа к границам Португалии.

Посланцы, которых дон Педро направил к королевскому двору, принесли с собой ещё более подробные сведения. Инфант, потрясённый геройской смертью мучеников, решил вернуться на родину. Он попросил мусульманского владыку отпустить его со службы. Но Абу-Якуб с насмешкой отверг его просьбу и даже угрожал ему смертной казнью в случае, если он решится уехать самовольно. Однако дону Педро удалось за огромную сумму тайно выкупить останки мучеников, спрятать их в деревянных сундуках и глухой ночью бежать с ними в сопровождении нескольких верных людей.

Трудности и опасности этого пути были велики. Нужно было преодолеть бескрайние пустыни, пробраться через горные ущелья Атласа. Дикие звери нападали на маленький караван. Наёмники Абу-Якуба уже почти настигали их. Голод и жажда истощили последние силы несчастных беглецов. Но несмотря ни на что Бог помог им добраться целыми и невредимыми до Кельты, где они сели на корабль, со множеством опасностей доставивший их к берегам Андалусии[24].

Дон Педро, узнав о том, что его по приказу Мирамолина разыскивает правитель Севильи, вернулся в открытое море и высадился на берег только в галисийском порту в Корунье.

Тем временем столица Португалии готовилась к триумфальному приёму. И вот летним солнечным днём 1220 года раздался звон всех колоколов Коимбры. На улицах, ведущих к реке Мондегу, теснились толпы людей, многие из которых прибыли издалека.

Вот уже показались среди эвкалиптов сверкающие серебряные кресты во главе длинной процессии, которая с развевающимися хоругвями двигалась по долине Коимбры.

– Мученики, мученики! – раздавались крики в толпе. Торжественное шествие уже вступило на мост через реку Мондегу: отроки с дымящимися кадилами, епископы в митрах, священники в золотистых ризах, монахини, певчие. Празднично наряженные дети бросали цветы и зелёные ветви на дорогу.

Дон Педро сам вёл под уздцы мулов, на которых везли серебряные реликварии. Лицо его было серьёзно, в глазах сияла радость и гордость.

У входа в собор Святого Креста король Альфонсо II со своей благочестивой супругой и со всем двором почтительно приветствовал мучеников, преклонив колени перед их мощами. Потом он протянул руку своему брату и в эту торжественную минуту простил ему всё.

Мучеников похоронили на монастырском кладбище, рядом с королевскими гробницами, и Альфонсо II возложил к их ногам свою корону.

В тишине ночи Фернандо де Буйон снова сошёл в склеп, где горело множество свечей. Глубоко взволнованный, он встал на колени перед мощами мучеников и долго стоял так, закрыв лицо руками.

– Отец Франциск, – прошептал он наконец, – ты можешь по праву гордиться своими сыновьями! Прими и меня, недостойного, как дитя своё. Они отдали свою жизнь во имя Бога. Теперь моя очередь.

На следующее утро он пришёл к настоятелю монастыря, отцу Педро Цезаре, просить о позволении оставить монастырь: он принял решение облачиться в убогую рясу ордена, основанного Ассизским Бедняком.

– Хорошо ли ты обдумал, сын мой, то, что намерен совершить? – спросил настоятель после продолжительного молчания. – Путь, избранный тобою, труден и тернист. Бедность иногда может действительно показаться желанной тому, кто уже изведал земные блага и пресытился ими. На самом же деле она тягостна и её трудно вынести. Это непрерывное страдание, отравляющее жизнь. Подумай же серьезно о том, что ты намерен сделать.

– Отец, я уже всё обдумал и проверил своё намерение на протяжении многих месяцев.

– Ну что ж! Тогда иди, и да благословит тебя Господь, – ответил старец. – Вместе с тобой из нашей общины уходит великая надежда. Но знай, что наш монастырь и наши сердца открыты для тебя, если ты когда-нибудь пожелаешь вернуться сюда.

– Да вознаградит вас Господь, отец, – произнёс Фернандо, преклонив колени и осенив себя знамением креста под благословляющей рукой настоятеля.

В тот же день он отправился в обитель францисканцев в Сан-Антонио-Оливарес и попросил принять его в орден. Но чтобы окончательно порвать с прошлым, он принял имя великого отшельника, покровителя монастыря – святого Антония.

Каноника Фернандо из гордого рода де Буйон стали называть братом Антонием.

С этого дня его часто видели на улицах Коимбры – он навещал больных или оказывал помощь бедным.

Самым тяжким испытанием было для него идти просить милостыню у ворот монастыря Святого Креста. Но он беспрекословно исполнял эту унизительную обязанность.

Однажды один из священников, увидев его у ворот, с иронией заметил:

– Смотрите! Отец Фернандо с нищенской сумой. Несомненно, он хочет стать святым.

– Нет больше отца Фернандо. Есть брат Антоний, – спокойно ответил ему монах. – Но если ты когда-нибудь услышишь, что я стал святым, возблагодари за это Господа.

Он смиренно принял милостыню, которую ему дали, положил её в суму и, поклонившись, ушёл.

Но недолго оставалось ему пребывать в Коимбре. Слишком сильна была его жажда страданий во имя Господа Бога. Осенью этого же года настоятель позволил ему отправиться в Марокко в сопровождении одного лишь молодого брата по имени Филипп.

Единственным желанием Антония было возвратиться сюда так же, как возвратились те пятеро мучеников, прах которых покоится в склепе на кладбище монастыря Святого Креста.

В одном из портов Андалусии два монаха взошли на борт мавританского парусника, где им предоставили тесный угол среди тюков и сундуков. Ворох старых парусов служил им постелью.

Это было время первых внезапных весенних бурь. Яростные волны швыряли старый корабль, и он трещал по всем швам. В трюме царила ужасная духота и обитали целые полчища крыс и паразитов, поэтому о сне не могло быть и речи.

Корабль потерял направление. Начинал ощущаться недостаток продовольствия, а те припасы, которые ещё оставались, с трудом можно было есть.

Не было воды, и братья чрезвычайно страдали от жажды. В то время как брат Филипп, могучий баск, мужественно преодолевал трудности путешествия, брат Антоний неимоверно страдал от морской болезни.

– Моё бренное тело доставляет тебе столько хлопот, брат мой, – говорил Антоний. – Пожалуйста, потерпи немного, я так слаб.

– Не беспокойся! Когда-нибудь мы всё же доберёмся до цели.

– Если корабль раньше не разлетится в щепки, – вздохнул Антоний.

Как-то вечером, после относительно спокойного дня, они увидели на горизонте желанное побережье Африки.

Но, увы, настала страшная ночь.

Звёздное небо вдруг затянулось тучами. Поднялся сильный ветер, отчаянно рвавший паруса, которые вовремя не были спущены. В конце концов главная мачта с треском рухнула и потянула за собой часть снастей. Матросы бросили якорь, но цепь лопнула. Шторм швырял корабль из стороны в сторону, стремительно неся его к скалистым берегам. Внезапно раздался ужасный треск, заглушивший на миг даже ярость разбушевавшейся стихии. Корабль наткнулся на подводный риф и начал тонуть. Вопли и проклятия раздирали воздух. Капитан тщетно пытался перекричать бурю, отдавая приказы. Люди, оказавшиеся в воде, отчаянно цеплялись за доски, плававшие повсюду.

Сильный удар выбросил за борт и обоих монахов. Антоний, хотя и был в юности хорошим пловцом, ослабленный болезнью и стеснённый монашеским одеянием, начал тонуть. Но в последнее мгновение сильная рука Филиппа подхватила его и он оказался на плавающей балке.