Святая Русь - Сын Александра Невского (СИ) - Страница 1

ВАЛЕРИЙ ЗАМЫСЛОВ

СЫН АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО

«Чтобы понять тайну русского народа,

его величие, нужно хорошо и глубоко уз-

нать его прошлое, нашу историю, корен-

ные узлы её, трагические и творческие

эпохи, в которых завязывался русский

характер».

Алексей Толстой.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Тысячу лет назад русский, эстонский и латвийский народы совместно начинали свой исторический путь.

Восточная Прибалтика издавна была населена племенами, принадлежавшими к двум различным семействам - финскому и литовскому. Всю северную и среднюю полосу её занимали народы финской группы, известные у западноевропейских писателей под именем «эстов» (восточных). Южную полосу Прибалтийского края заселяли племена литво-латышские: семигалы, селы, летты и леттгаллы, жившие по среднему течению Западной Двины

Благодаря тесному соприкосновению финских и литво-латышских племен еще в глубокой древности возникли народности смешанной крови: это были куроны, занимавшие куронский полуостров, и ливы, обитавшие по нижнему течению Западной Двины и берегам Рижского залива. В результате слияния всех этих племен образовался современный латвийский народ, причем основное ядро его составляли летты (латыши).

По имени ливов, с которыми раньше, чем с другими прибалтийскими племенами, познакомились европейцы, восточная Прибалтика в средние века носила название Ливонии.

К востоку от территории, занятой прибалтийскими народами, жили восточные славяне: кривичи полоцкие были соседями литво-латышских племен, новгородские славяне - эстов (чуди).

В силу территориальной близости между прибалтийскими народами и восточными славянами издавна существовали торговые и политические сношения. Благодаря своему географическому положению народы Прибалтики и восточные славяне рано оказались втянутыми в торговые связи, существовавшие в 8 - 12 веках между северо-западом Европы и странами арабского востока и Византией. Из Скандинавии в богатые арабские страны, славившиеся своими шелками, искусно выделанными клинками и прочим оружием, шел путь по Финскому заливу, Неве, Волхову, Мсте и далее по Волге и Каспийскому морю. В Византию вел путь «из варяг в греки», который начинался в Финском заливе и затем шел по Неве, Волхову, Ловати, Днепру в черное море. Другое ответвление пути «из варяг в греки» проходило из Рижского залива по Западной Двине, и далее по Днепру и Черному морю. По этим путям, в поисках легкой наживы и выгодной службы, устремлялись на «восток» дружины «варягов» - скандинавов, смелых искателей приключений, соединявших в своем лице воинов, купцов и пиратов.

Скандинавские саги (сказания) повествуют о походах скандинавов в Восточную Прибалтику и славянские земли, о богатой дани, собранной там с местного населения. В половине 1Х века чудь, новгородские славяне и кривичи были покорены варягами. Но народы Восточной Европы не долго терпели иноземное иго. Новгородские славяне и кривичи соединились с чудью, изгнали варягов за море, а затем (так рассказывает летопись), решили призвать для наведения порядка и защиты от внешних нападений варяжского князя Рюрика с братьями.

В 9- 10 веках у восточных славян начинают складываться феодальные отношения. Образуются первые княжества. В конце 1Х века Олег, княживший в Новгороде, спускается со своими воинами из Новгорода вниз по Днепру, завоевывает Киев и кладет, таким образом, начало Киевскому государству. В походе Олега, помимо варягов и славян, участвовала и чудь (эсты). Утвердившись в Киеве, Олег в 907 году организовал грандиозный поход на Византию, завершившийся славной победой русского оружия и поражением Византийской империи. И на этот раз в войске Олега наряду со славянами находилась чудь.

После присоединения Полоцка к Киевскому государству влияние русских распространилось на всё течение Западной Двины вплоть до берегов Рижского залива.

Во времена князя Владимира Эстония также была подвластна киевскому князю. Эсты участвовали в походах Владимира. Его преемник, князь Ярослав Мудрый, сделал попытку закрепить русское влияние в Эстонии и создать там центр оседлой русской власти. В 1030 году Ярослав основал на берегу реки Эмбах новый город, который по своему христианскому имени - Юрий - назвал Юрьевом. В княжение Ярослава (1019 - 1054 годы), широко раздвинувшего границы империи Рюриковичей, влияние русских в Прибалтике достигло наибольшего распространения. В перечне данников Руси летописец называет из прибалтийских племен чудь, литву, зимеголу, корсь, либь.

После смерти Ярослава начинается новый период русской истории, период феодальных смут и усобиц. Империя Рюриковичей распадается на отдельные феодальные княжества. Эти княжества дробятся на еще более мелкие. Между князьями происходит кровавая междоусобная борьба. Меркнет «дедовская слава», как печально говорит автор «Слова о полку Игореве», князей, собиравших русскую землю. Со всех сторон «с победами» приходят «поганые»: с запада - литовцы, с востока - половцы. В этих условиях русское влияние в Прибалтике ослабляется, но судьбы двинских ливов и латышей по-прежнему остаются тесно связанными с Полоцким княжеством, а судьбы эстов - с Новгородом.

Герцике и Кукенойс, укрепления, основанные русскими при первом проникновении их в Ливонию, к началу 13 века превратились в центры небольших княжеств, которыми правили князья, принадлежавшие к полоцкому княжескому дому. Герцике был крупным и богатым городом, имел несколько церквей, земли княжества занимали территорию по среднему течению Западной Двины. В начале Х111 века в Герцике сидел русский князь Всеволод, женатый на дочери литовского князя Даугерута.

Вторым княжеством Кукенойс, расположенным по нижнему течению Западной Двины, управлял энергичный, храбрый князь Вячко, впоследствии прославившийся своей упорной борьбой против немцев.

Полоцкий князь Владимир выступал как верховный правитель всех земель, простиравшихся от Полоцка по Двине до берегов Рижского залива. Приступив к завоеванию Ливонии в начале 13 века, крестоносцы вынуждены были столкнуться с полоцкими князьями, как с давними правителями края.

В 1179 году князь Мстислав Ростиславич с 20-тысячным войском новгородцев и псковичей прошел всю Эстонию вплоть до моря. Но Новгороду не удалось закрепить своего влияния в Эстонии так прочно, как это сделали полоцкие князья в землях латышей и ливов. Раздираемый внутренними смутами, противоречиями между различными партиями, борьбой против своих князей, Новгород не в состоянии был проявлять достаточно настойчивости и энергии для утверждения своей власти в Эстонии. Зависимость эстонских племен от Новгорода не носила постоянного характера.

Зависимость прибалтийских племен от русских княжеств не была тяжелой. Она выражалась в уплате дани, которая вносилась как натурой, так и деньгами. Натуральную часть дани составляли главным образом меха, денежную - слитки серебра и монеты (арабские и западноевропейские).

Верховная власть русских князей над прибалтийскими племенами не нарушала общественной и политической жизни этих племен. Русские князья предоставляли своим прибалтийским подданным полную свободу, как в вопросах внутреннего управления, так и внешнеполитических отношений. Эсты, ливы и латыши судились своими старейшинами на основе старинных обычаев; старейшины и вожди, по своему усмотрению, считаясь лишь с волей       соплеменников, вели войны и заключали договоры. Полной свободой пользовались прибалтийские племена и в вопросах вероисповедания. Оставаясь языческим, население Ливонии¹ поклонялось своим древним богам, олицетворяющим силы природы. Правда, благодаря тесному общению с русскими христианство в его православной форме в какой-то степени проникало к прибалтийским народам. Но никакие попытки не только насильственного, но даже активного распространения христианства среди прибалтийских племен со стороны русских, по-видимому, не имели места². Генрих Латвийский, католический священник, свидетель и участник немецкого завоевания Прибалтики, описавший его в своей «Хронике Ливонии», с удивлением отмечает, что русские князья, покоряя какой-нибудь народ, не заботятся об обращении его в христианскую веру. Эти слова политического противника русских ярко подчеркивают характерные черты русской власти, оставлявшей в неприкосновенности, как общественный строй прибалтийских племен, так и старую языческую религию и весь освященный веками уклад жизни. Именно этими особенностями власти русских князей объясняется тот факт, что в борьбе, развернувшейся в начале Х111 века, симпатии населения Прибалтики оказались на стороне русских, и немецким завоевателям пришлось столкнуться с союзом русского и прибалтийского народов.