Святая развратница, или Отвергнутая жена Дракона (СИ) - Страница 4

- Вон отсюда, Хэйдин! И из моего отряда тоже вон! Завтра же возвращайся к себе. И брата своего можешь ко мне не присылать больше…

Хэйдин затрясся, после чего вдруг упал на колени и начал умолять:

- Милорд, простите! Я не знаю, что на меня нашло! Просто… просто… - он обернулся ко мне, словно выискивая поддержку, но вдруг выдал лживое: — Это она меня соблазняла! Глазками стреляла, зазывала, а перед ужином шепнула, чтобы я к ней зашел!

Я едва не задохнулась от шока и возмущения.

— Это неправда! – начала я, но Юлиан грубо меня прервал:

- Ни слова больше! Не желаю слышать этих лживых оправданий. Хэйдина я знаю больше пятнадцати лет, и он всегда верой и правдой служил мне. А такая змея, как ты, способна на всё, что угодно! Убирайся, Хэйдин! Я поговорю с тобой позже…

Мужчина поспешно подскочил на ноги и рванул прочь. Вслед за ним поднялась девушка, которую он толкнул, и тоже стремительно ретировалась, Юлиан же закрыл двери и посмотрел на меня таким убийственным взглядом, что мне ещё больше, чем раньше, захотелось сбежать через окно…

- Итак, Сюзанна, ты опять за своё? Решила подложить под себя даже моих людей? Теперь вижу, что слухи о твоём распутстве не преувеличены! Говорили даже, что ты спала сразу с шестью мужчинами! Что ж, охотно верю…

Я покраснела до корней волос: и не только от того, что стояла перед ним полуголая, но и из-за ужасных обвинений тоже.

Самое ужасное, что я не могу их опровергнуть, ведь истинного поведения сестры не знаю… Однако соглашаться с этими мерзостями я была не намерена.

- Ваш… товарищ солгал, - ответил строго, пытаясь унять дрожь в голосе. – Я его не звала. Он ворвался ко мне насильно, обидел девушек, которых вы ко мне приставили. Можете у них спросить…

- Ты очень хорошая актриса… - прервал меня Юлиан, грозно сверкнув своими темными, слегка раскосыми глазами. – Твои спектакли удивительно реалистичны, поэтому ввести в заблуждение деревенщин для такого таланта раз плюнуть. Но я знаю тебя, - герцог сделал несколько шагов в мою сторону, вынуждая отшатнуться и прижаться спиной к стене. – Ты редкостная дрянь, Сюзанна, и я намерен… сделать твою жизнь невыносимой!

Я громко сглотнула, чувствуя, что Юлиан ни капельки не шутит. О небо, сколько же ненависти в нём! Целое море! И это море не вычерпать, не переплыть…

- Что я вам сделала? – прохрипела я, потому что голос неожиданно отказал. – Оставьте меня в покое! Если хотите наказать, просто оставьте на улице…

- Ага, и ты быстренько ляжешь под первого встречного, соберешь деньжат и преспокойно вернешься к родителям, после чего продолжишь своё грязное токсичное существование! – каждое слово герцог буквально выплевывал мне в лицо, закипая от ярости. - Нет уж, я поклялся сделать твою жизнь невыносимой, и я это исполню это обещание! Мой народ не прощает зла!

Я смотрела в глаза своего жениха и видела в них... свой смертный приговор.

Вот почему мать настояла, чтобы я заменила Сюзанну: мной просто воспользовались, чтобы любимую доченьку спасти от расправы. Стало так горько и больно, что невыносимо запекло в груди.

- Я не Сюзанна... - прошептала из последних сил, чувствуя, что задыхаюсь от волн ненависти, исходящих от Юлиана. – Я её сестра – Елизавета!

Несколько мгновений герцог рассматривал мои черты с нечитаемым выражением на лице, а потом вдруг… расхохотался.

- О драконий бог, браво! Сама невинность! Как же отлично… просто бесподобно ты врёшь! В глазках, поди, слёзы стоят!

Но его смех прерывался столь же быстро, как и появился. Острые черты Юлиана вмиг посуровели, глаза буквально зажглись огнями, гипнотизируя, и мне пришлось вжаться в стену, чтобы просто вдохнуть.

Герцог приблизился вплотную, навис, как скала, упершись рукой в стену над моей головой, и прошипел:

- Ты не соскочишь с этого крючка, Сюзанна, даже не думай! Я прекрасно знаю, что в семье Тюрдор всего одна дочь. Распутная, лживая потаскуха, которая просто обязана заплатить за свои злодеяния. Если еще раз услышу про некую Елизавету, то лично выпорю кнутом!

Бросив эти жестокие слова мне в лицо, герцог резво развернулся и покинул комнату, оставив после себя всепоглощающей ненависти.

Меня колотило, как во время лихорадки. Казалось, я сейчас задохнусь от обиды, возмущения и боли.

Родители просто отдали меня на растерзание за грехи сестры этому чудовищу. Ненавижу, ненавижу их! Никогда не прощу!!!

Похоже, у меня нет выбора: я должна срочно бежать!!!

Мысли о побеге преследовали меня всю ночь и не давали спать. Я кое-как перекусила лепешкой с овощами, которые мне после инцидента притащила сердобольная «охранница», хотя кусок в горло не лез.

Я понимала, что осуществить побег будет крайне непросто. Герцог очень внимателен, на его стороне сила и личный интерес. Усыпить его бдительность не получится: он мне не верит ни на йоту. Как же быть?

Я страшно жалела, что не отказалась от этого брака и не позволила просто выдворить себя на улицу ещё в монастыре. Хотя… где гарантия, что меня не скрутили бы и не отдали безумному Юлиану в таком беспомощном виде?

Вся эта история выглядела чудовищной. Моя сестрица прослыла развратницей высшего порядка, а я теперь должна буду расхлебывать последствия её распутства. Юлиана де Армье трудно назвать обычным блюстителем морали: у него явно присутствует личный интерес. Чем лично досадила парню моя негодная сестрица? Соблазнила и бросила?

Да, я почти ничего не знала об отношениях между мужчиной и женщиной, но дурой не была и о многом догадывалась. В Обители находилась обширная библиотека с множеством закрытых помещений, куда можно было проникнуть при определенной ловкости и удачливости. Я и проникала. Точнее, мы это делали вместе с Нисси. Та была прирожденной взломщицей и научила меня шпилькой открывать замки.

Запретная литература изобиловала многими подробностями семейной жизни, хотя… большинство терминов оставались для меня совершенно непонятными. Я всегда чувствовала легкое смущение, когда читала о подобном, но любопытство было выше всего.

Поэтому на данный момент времени я в общем представляла, как это бесконтрольно отдавать своё тело мужчинам. И этим занималась моя сестра, какой ужас!

Судорожно выдохнула и перевернулась на очередной бок.

Чувствовала себя необычайно грязной, нося имя Сюзанны, но меня просто обманули. Обманули собственные родители…

Больно до слёз. Но плакать не собираюсь. Они не достойны моих терзаний...

Побег придется устраивать где-то в черте города, чтобы проще было спрятаться. Если убегу посреди леса, меня быстро нагонят, как олениху на охоте.

Надеюсь, мы всё-таки пересечём хотя бы один городок, пока не доберёмся до поместья де Армье…

***

Утром я встала измученной. Спала не больше часа. На стене недалеко от входа нашла старое бронзовое зеркало, в котором почти невозможно было что-либо разобрать. Отметила лишь особую бледность кожи и тёмные круги под глазами. Точно привидение, честное слово!

Начала оглядываться в поисках своей сутаны, которую сняла перед купанием, и… не нашла её.

Вместо этого обнаружила деревенское платье с глубоким вырезом и взвыла.

Едва сдержала раздраженные эпитеты в сторону герцога, но поняла, что мое выражение возмущения переходит всякие границы и крепко закрыла рот. Не собираюсь впадать в злословие только потому, что кто-то ненавидит меня.

Ладно, напоминаю себе: я лоза! Прогнусь в любую сторону, прогнусь и не сломаюсь! Меня не разрубить так просто, я точно это знаю! Лоза – уникальное растение. Его ствол тонок, но безумно крепок, кажется хрупким, но справиться с ним непросто…

Эти мысли очень ободрили.

Поспешно натянула деревенское платье на нательную рубашку, которую всегда носила под сутаной и в которой спала.

Грубоватая льняная ткань обхватила фигуру, слишком очевидно очертив грудь и тонкую талию. Почувствовала себя растерянной и почти голой. В Обители с одеждой всегда было строго: мы носили только широкие хламиды, которые скрывали всё, что только можно было скрыть.