Святая Иоанна скотобоен - Страница 13

Из них не нужная, пока не сдохнешь.

Малберри (входит). Как у вас с деньгами?

Снайдер. Свой воистину скудный приют, найденный на этой земле, - я подчеркиваю, скудный, господин Малберри, - господь бог уж как-нибудь сумеет оплатить.

Малберри. Ага, совершенно правильно! Оплатить! Об этом и речь. Вы произнесли нужное слово.

Снайдер. Если господь бог заплатит - хорошо. Но если не заплатит плохо. Если бог не заплатит квартирной платы, ему придется съехать, и не позже чем в субботу вечером, - так ведь, Снайдер? (Уходит.)

VIII

Речь Пирпонта Маулера о необходимости капитализма и религии.

Контора Маулера.

Маулер.

Ну, Слифт, подходит день,

Когда наш славный Грэхем и другие,

Упорно ждущие сниженья цен на скот,

Должны начать закупку мяса, которое

Они должны нам сдать.

Слифт.

Им будет стоить дорого. Весь скот,

Чей рев стоит над рынками Чикаго,

Наш скот.

И каждую свинью, что сдать они должны нам,

По дорогой цене возьмут они у нас.

Маулер.

Теперь ты перекупщиков гони на биржу, Слифт!

Пусть биржу мучают запросами своими.

Что на быка или свинью хоть чуть похоже,

Пусть требуют они. И пусть цена растет.

Слифт.

Что нового о нашей Иоанне?

На бирже слух, что с ней ты спишь.

Я отрицал. С тех пор как нас она

Из храма выгнала, о ней не стало слышно,

Как будто сгинула в мычании Чикаго.

Маулер.

Мне нравится в ней то, что вас она

Так просто вымела. Она бесстрашна.

Будь с вами я, она бы и меня

Из дома вышвырнула, и была б права.

Мне это нравится и в ней и в ихнем доме,

Что там немыслимы такие вот, как я...

Вздуй цену до восьмидесяти, Слифт. И Грэхемы

Пусть станут глиною, в которую ступни

Поставим мы, чтоб видеть отпечаток,

О, я не выпущу ни грамма мяса и

С них наконец спущу всю шкуру,

Как то заложено в моей природе.

Слифт.

Приятно, Маулер, видеть, что тебя

Оставила гнилая слабость. Значит,

Иду смотреть, как покупают скот.

(Уходит.)

Маулер.

Пожалуй, правильно спустить с Чикаго шкуру

И разъяснить всем этим простофилям

Мясное дело. Пусть кричат:

"Грабеж! Злодейство!"

Иоанна входит с чемоданом.

Иоанна. Добрый день, господин Маулер. Вас нелегко застать. Я пока поставлю вещи вон там. Я, видите ли, больше не состою в Черных Капорах. Возникли разногласия. И вот мне пришло в голову: а не пойти ли к господину Маулеру? Сейчас, когда моя изнурительная миссионерская работа кончилась, я могу внимательнее отнестись к отдельным людям. Займусь-ка я немножко вами конечно, если вы разрешите. Знаете, я уже заметила, что вы доступнее многих других. Это у вас хорошая старая кушетка из конского волоса, но почему на ней простыня, и даже не сложена как следует? Разве вы и спите в конторе? А мне казалось - у вас должен быть один из роскошных дворцов.

Маулер молчит.

Но вы мясной король и тем не менее бережливы в мелочах: это большое достоинство, господин Маулер. Не знаю почему, но всякий раз, когда я вас вижу, мне приходит на ум рассказ, как господь бог пришел в рай к Адаму и закричал: "Адам, где ты?" Вы помните? (Смеется.) Адам стоит как раз за кустом, и руки его, так сказать, по локоть во внутренностях оленихи, и этак, весь в крови, слышит он божий глас. И прикидывается, будто его тут вовсе нет. Но господь бог не дает себя провести, он хочет дознаться и кричит вторично: "Адам, где ты?" И тут Адам, красный как рак, отвечает в смущении: "Ах, господи, и надо же тебе явиться как раз, когда я свежую олениху... Можешь не говорить: я и так знаю, что не должен был этого делать". Но ваша-то совесть, надеюсь, сейчас чиста, господин Маулер?

Маулер. Значит, вы больше не у Черных Капоров?

Иоанна. Да, господин Маулер. Мне там уже не место.

Маулер. На какие же средства вы теперь живете?

Иоанна молчит.

Значит, ни на какие? А давно вы ушли от Черных Капоров?

Иоанна. Восемь дней.

Маулер (в глубине комнаты, плачет).

Лишь восемь дней - и так переменилась!

Но где она была? С кем говорила?

Как возникли эти возле рта морщины?

Город, где она была, неведом мне.

(Приносит еду на подносе.)

Ты очень изменилась. Здесь еда.

Я сам не ем.

Иоанна (смотрит на пищу). Господин Маулер! Когда мы выгнали богачей из нашего дома...

Маулер. ...что совершенно правильно и доставило мне немало удовольствия...

Иоанна. ...то домовладелец, живущий арендой, предложил нам выселиться в воскресенье.

Маулер. Так, значит, Черным Капорам сейчас туго приходится?

Иоанна. Вот почему я решила - пойду-ка к господину Маулеру. (С жадностью принимается за еду.)

Маулер. Не беспокойся. Я пойду и раздобуду нужные вам деньги. Я сделаю это. Да-да, я их достану, чего бы это ни стоило, хотя б мне надо было их выкроить из шкуры нашего города. Я сделаю это для вас. Конечно, деньги вещь дорогая, но я их добуду. Это вас устроит?

Иоанна. Да, господин Маулер.

Маулер. Возвращайся к ним и передай, что деньги будут к воскресенью. Маулер их достанет. Скажи - как раз в эту минуту он пошел их добывать на мясной рынок. Правда, с теми пятьюдесятью тысячами людей получилось не совсем ладно и не так, как хотелось бы. Я не мог для них сейчас найти работу. Но к тебе это не относится, и твоим Черным Капорам надо помочь. Деньги я достану для вас. Беги и скажи им это.

Иоанна. Да, господин Маулер!

Маулер.

Здесь все это записано. Держи!

А мне, ты думаешь, не тяжело, что ждут они

работы

У скотобоен, и работы скверной?

Пятьдесят тысяч. Стоят у боен

Иоанна перестает есть.

И не уходят даже по ночам.

Но это ж предприятие. И речь

Идет о том - быть иль не быть.

Останусь я умнейшим

Среди капиталистов или сам

К воротам бойни поплетусь.

А чернь уж заполняет дворы боен и

Бесчинствует.

Теперь я от тебя хочу услышать,

Как судишь о моем ты предприятье

И правильно ль все то, что делал я.

Ну подтверди. По твоему совету

Консервы у концерна закупил я

И скот у скотоводов, и, добро

Творя, узнал я далее, что бедны вы

И крова вас лишить хотят.

И вот я вам опять хочу помочь,

Свидетельствуй о доброй моей воле.

Иоанна.

Значит, рабочие все ждут у скотобоен?