Священные холмы - Страница 5
– Повелитель, разве не все достойные собрались сегодня за этим столом?
– Ещё нет. Оллам Катбад прибудет с минуту на минуту, – ответил король.
– Разве он – не в Армаге? – удивился Федельмид.
– Он приближается к Эмайн-Махе, так сообщил гонец сегодня утром. Я же – ответил, что жду оллама в твоём доме. Надеюсь, что Катбад будет рад увидеть своих внуков.
Федельмид удивлённо вскинул брови.
– К моей дружине присоединились двое юношей из разорённого Уснехта, – пояснил лэрд Фергус. – Они сыновья Аморгена и Элвы, старшей дочери оллама.
Федельмид понимающе кивнул.
– Что ж, в таком случае придётся сочному лососю подождать!
Дружинники лэрда, у которых уже слюнки текли от обилия блюд и подводило животы от голода, были разочарованы таким поворотом событий. Федельмид, прекрасно понимая, что сия задержка может непроизвольно создать некоторую напряжённость, обратился к барду, дабы тот исполнил песню.
Бард поставил свою лиру на колени, провёл длинными пальцами по струнам – раздалась приятная мелодичная музыка.
– Я исполню песнь Аморгена, – сказал он. Найси и Андле удивились: неужели в Ульстер-Улада знают песни их отца?
Гости оживлённо зашумели в знак того, что с удовольствием её послушают. Конхобар встал из-за стола и величественно взмахнул рукой – бард начал петь. Мелодию подхватили свирели учеников барда.
Найси давно не слышал эту песню. Он вспомнил, как лет пять назад, когда были ещё живы родители, отец сидел зимой около пылающего очага, перебирая струны лиры, подаренной самим королём Онейла, и песнь лилась из его уст. Элва в такие минуты прекращала всякие хлопоты по хозяйству, садилась напротив мужа и наслаждалась теми редкими счастливыми минутами, выпавшими на её долю, когда тот находился дома.
Найси постарался напрячь память: какую именно песню тогда сочинял отец? Неожиданно строки появились сами собой:
Федельмид поднялся из-за стола навстречу дорогому гостю: оллам Катбад почтил его дом своим присутствием. Найси и Андле охватил восторженный трепет, ведь они никогда не видели своего прославленного родича. Они поднялись из-за стола и поклонились друиду. Тот же не обратил на них ни малейшего внимания, проследовав мимо, шелестя просторными многослойными одеждами, распространяющими по дому терпкий запах трав.
Конхобар встретил Катбада с распростёртыми объятиями, ведь именно друид был его первым советником и помощником в делах королевства, а уж затем – сводный брат лэрд Фергус.
– Надеюсь, дорога из Армага в Эмайн-Маху была для тебя неутомительной? – поинтересовался Конхобар у оллама.
Катбад хоть уже и был в преклонных летах, на самом деле никто не знал его точного возраста, выглядел моложаво, и белые одежды, отороченные серебром, соответствующие статусу оллама и королевского советника, придавали его внешности оттенок благородства и даже изысканности.
– Нет, благодарю тебя… – сдержанно ответил Катбад. Он скользнул нетерпеливым взглядом по присутствующим гостям. – Мне сообщили, что в доме воина Красной ветви присутствуют мои внуки.
– Истинно так, советник. Мой брат, лэрд Фергус, прибыл сегодня с дарами, в его дружине пополнение.
– Могу ли я видеть этих юношей? – поинтересовался оллам.
– Я не знаю по именам всех дружинников лэрда. Надо спросить у него.
Лэрд Фергус, слыша разговор оллама и короля, указал на двух юношей, сидящих в конце стола.
– Когда я увидел их в Дундалке, то ни минуты не сомневался в вашем родстве.
Катбад внимательно посмотрел на сыновей Элвы, казалось, даже с излишней холодностью.
Лэрд Фергус и Конхобар удивились: неужели душа друида очерствела настолько, что появление внуков не принесло ему хоть немного радости?
Оллам словно прочитал мысли короля и лэрда.
– Я видел дурное предзнаменование. И оно связано с появлением моих внуков.
Конхобар и Фергус многозначительно переглянулись.
– Признайся, от них исходит опасность? – забеспокоился король.
– Да. Но не для твоей жизни, а для твоего сердца, – ответил друид.
– Сердца! – Конхобар от души рассмеялся. – Юноши не пробыли и одного дня в городе! Как они могут быть опасны в сердечных делах? После смерти жены я не взглянул ни на одну женщину!
Найси и Андле внимательно наблюдали за разговором короля и оллама, чувствуя, что они чем-то озабочены. Когда оллам снова задержал на них взгляд, юноши встали и поклонились ему. На сей раз тот ответил лёгким кивком головы.
– Сдаётся мне, что оллам вовсе не рад нашему присутствию, – решил Андле.
– У меня тоже создалось такое впечатление, – согласился Найси. – Вряд ли мы сможем рассчитывать на его покровительство. Лучше нам вернуться с дружиной лэрда обратно в Дундалк.
– Пожалуй, ты прав…
Гости изрядно выпили тёмного густого эля, опустошив при этом не одно блюдо с запечённым лососем. Наконец дело дошло до инаргуала[21]. После первых же чаш король потребовал, чтобы бард снова услаждал его слух песнями.
Федельмид сделал барду знак рукой, и тот запел:
Неожиданно Конхобара охватила печаль.
– Неужели такие девы действительно живут в нашем мире, а не в Стране юности? – спросил он со вздохом.
Катбад так и не притронулся к чаше с инаргуалом, предпочитая лёгкий медовый напиток. На протяжении всего пира он сохранял трезвость мысли, и слова короля несколько его насторожили.
– Сколько раз я повторял вам, повелитель: надо жениться. Увы, но жены не вернёшь, она – в Ивериад. Вы же должны думать о наследниках. Кому вы передадите трон Ульстер-Улада? А если вашей бездетностью воспользуются враги?
– Ты прав, Катбад… – согласился Конхобар. – Тоска по жене не позволяла мне смотреть на других женщин и видеть их красоту. Я серьёзно задумаюсь над выбором невесты.
Катбад оживился.