Свояченица - Страница 71
Эксперт, подавил новый приступ кашля и опять обратился с просьбой:
- Я понимаю, как вам сейчас трудно, но, тем не менее, не предпринимайте пока никаких поспешных решений... Через два дня, а может и раньше, даю вам слово, я узнаю, где будет находиться девочка. Постараюсь сделать всё возможное, чтобы вернуть её в страну. Хотя, - он, скрывая волнение, громко и противно проглотил слюну, - теперь это достаточно сложно.
- Только попробуй не вернуть... - Анна по-прежнему была безучастно-каменной, лишь упрямо выдергивала по-одному пальцы из рук Алексея, который давно уже тянул её на выход...
Вот наконец услужливо раздвинулись автоматические двери, выпуская их из недр аэропорта. Марья Павловна уже оседлала какого-то автомобилиста и подавала им знаки с переднего сиденья багровой "восьмерки".
- Едем ко мне, я позвонила коллеге Смыслову, заберём его по дороге.
- А к чему нам сейчас твой Смыслов? - Анна мечтала поскорее оказаться одна в замкнутом пространстве и завыть в голос...
- Мы должны показать ему дневник Бориса. Там - твоя реабилитация! Или хочешь всю жизнь проторчать на нелегальном положении?.. Потом, пора убрать с твоего пути Кофра. Он слишком значимая во всей этой истории фигура, чтобы - вот так, за здорово живёшь - оставить его в покое. А этот, думаешь, тебя в покое оставит, раз знает, что ты нашла дневники?..
- Мне всё равно... - бесцветно, тускло сказала Аня.
- Анька, не смей так говорить! - Марья Павловна повысила голос, пытаясь развернуться в кресле, запуталась в ремне безопасности, отстегнула его, получила выговор от водителя, зло покосилась, но комментировать не стала, лишь проигнорировала замечание и, встав на сиденье коленками, зашептала, чтобы он не слышал: - Возвращением Маруси будет заниматься Эксперт. Не слезем с него, пока не добьемся...
- Да пошла ты... Ничего мы не добьемся, - устало перебила следователя вконец измотанная Арбузова, - я не увижу её... Всё окончилось. Удивительно, что мне вообще так фартило последнее время...
- Не будь дурой, радость моя!.. - тихо, с трудом, но уверенно подал голос Алексей. - Значит, вам ещё какое-то время надо побыть врозь... глаза у него запали, вокруг появилась сетка морщин. - А то, что встреча состоится... Пожалуйста, не сомневайся...
Анне почему-то стало спокойней.
"То, что вселяет уверенность... Слова утешения в часы тревоги и печали, которые слышишь от человека, истинно тебя любящего."
* * *
Василий Смыслов отложил прочитанный дневник Бориса Арбузова, приложил к нему письма его студента Миши Короткова и подытожил:
- Вот с этим я теперь могу идти к Крячеку! Материал, как минимум, по двум убийствам есть, а если постараться, то можно будет раскрутить и "бытовое" дело пенсионера Колоскова. Только как я объясню шефу, где всё это взял?.. - и поднял глаза на коллегу Луканенкову. - Может, ты, Марья Павловна - со мной?..
"Старший товарищ" посмотрела на Алексея, перевела взгляд на Анну, пустым взглядом уставившуюся в одну точку.
- Вы как, справитесь? - Марья Павловна уже набирала Крячека. - Сергей Иванович! Да, я... Назначьте мне свидание, соскучилась - жуть!.. Да отпуск мне - поперёк горла, одни травмы. Нет, ничего серьезного: "наколола ноженьку на былинку". Считайте, что по личному... Я, Вась-Вася и ещё один молодой человек... (Ань, я Юрку сама заберу по пути!) Вот не скажу... Да потому, что вы ругаться будете, я девушка пужливая. Сергей Иванович, а может, машину за нами пришлёте? Нет, что вы, не барыня, конечно не домой. Ну, хотя бы, на Пушкинской?.. К памятнику, Сергей Иванович, к солнцу русской поэзии!.. Всё-всё, через сорок минут...
- Маш, до центра бы машину взяли, с твоей-то ногой, - обеспокоилась Анна. (Алексей обрадовался её тону: в нём наконец-то появились живые "зеленые" ноты.)
- Ничего, родимая, доберусь как-нибудь! Во-первых, на метро прямая ветка, во вторых, у меня будет целых два ухажера. Помогут. - Марья Павловна не была бы Марьей Павловной, если б стала поддерживать упадническое настроение Арбузовой. Она понизила голос: - Ты, подружка, лучше за Лёхой приглядывай: не нравится мне его рана. Как бы сепсиса не вышло, тогда пиши-пропало! - она нарочно стращала Анну и сгущала краски. - Он в дороге всё хорохорился, да видишь, что из этого вышло. Теперь и сам себя будет поедом есть, и ты тут - как ходячий укор. Возьми себя в руки. Хватит с нас скульптора! - Марья Павловна с горечью махнула рукой, поковыляла к выходу, бросив через плечо: - Лучше тебе станет, если и твой Алексей?..
- Ты права, - с тоской в глазах согласилась Анна вслед захлопнувшейся двери... - я не должна...
"Когда под тихим дуновением ветра один листок за другим влетает в отверстия оконной решетки, трудно поверить, что этот самый ветер бушевал вчера."
* * *
Глубокой ночью Анне вдруг снова привиделся явственный сон...
Ей казалось, что она идёт по подземным коридорам, где над нею не потолок, а толща воды. Коридор сужается, каменный пол, выложенный серыми плитами, поднимается в гору, а стены всё сдвигаются, ограничивая пространство передвижения. Анна боится, что вся вода планеты рухнет ей на голову, если она заденет её хоть единым миллиметром тела. Проход уже настолько узок, что дальше приходится ползти. Неожиданно, словно кто её подтолкнул, она взбрыкивает пяткой и задевает потолок. В ужасе закрыв локтями голову, она ждёт водяного обвала... Но, едва коснувшись тела и нежно обласкав его, а потом ринувшись вниз по крутому коридору за спиной, воды открывают над ней чистое ночное небо, полное звёзд - как в ту первую ночь у скульптора... Небесный Свод на глазах светлеет, но звезды сияют по-прежнему ярко. А сама Анна покачивается на воде...
По дороге в Солотчу, трясясь в Рязанской электричке, капитан Луканенкова пыталась растормошить задумчивую Анну:
- Ты слыхала?! Что ты об этом думаешь?..
По телевизору рано утром в передаче "Дорожный Патруль", передали сообщение о вчерашней трагической гибели в автокатастрофе известного мастера фотографии, сделавшего немало портретов эстрадных звёзд.
Григорий Мыльников погиб на месте. Водитель попутной автомашины, которая везла Мыльникова по Овчинниковской набережной, чудом остался жив...
У Марьи Павловны не было даже и тени сомнений:
- Это наверняка Эксперт! Побоялся, что Мыльников раскалываться начнёт! Потому поспешил сам его достать. Его рук дело, я не сомневаюсь!.. - Марья Павловна решила "подготовить" подругу к следующей новости: - Анька, ты как сейчас, в истерику впадать не собираешься?
- Он про Машеньку сказал? - сразу догадалась Аня. - Говори. Я теперь крепка, как Ахиллесова пятка!
- У Ахилла пятка была как раз самым уязвимым местом! - возразила Марья Павловна. - По себе знаю!
- Я думаю, после того, как в неё попала стрела, она стала самым твердым местом на теле. Так что он узнал?
- Он сказал, что твою Машу потеряли в пути. После того, как все прилетели и погрузились в автобусы, обнаружили, что её в группе нет, только рюкзак без ремней остался...
Анна затрепетала.
- А в самолете она была?
- Никто не может сказать наверняка, - ответила Марья Павловна.
- Ничего, я её отыщу! - вдруг уверенно сказала Анна, глядя на задремавшего Алексея.
Знаком она попросила Юрку не вертеться.
- Я рада твоему оптимизму, - изумлённо-недоверчиво протянула капитан Луканенкова.
Анна сказала просто, как о чем-то само собой разумеющемся:
- Сегодня ночью Саша с нами прощался... Он дал мне понять, что мы найдём Манечку...
- Но как ты, интересно, собираешься попасть за границу? На какие шиши?
- Придёт время - найдутся и "шиши".
Марья Павловна со вздохом позавидовала:
- Я бы тоже с тобой за компанию смоталась. Ведь всё-таки отпуск! А меня завтра вместо этого вышестоящее начальство опять на ковер вызывает. Размечтались! Уже всё говорено-переговорено! Я всё равно не пойду: больничный взяла из-за производственной травмы. Пусть сами себя отчитывают, придурки!..