Свояченица - Страница 48

- Вы не видите - я работаю! Женщине нужна срочная медицинская помощь, выйдите немедленно!

Тон у Сергея Львовича был таким раздражённо-начальственным, что даже капитан на секунду повернулась к выходу. Вовремя опомнилась, взяла Анну за руку, остановила и втянула в кабинет, закрыла дверь.

Анна, не глядя на осевшую Пышку, сняла у Луканенковой с плеча босоножки и перевесила их на паразитолога, потом сдернула с него шапочку, марлевую маску. Обнажились остатки сизой шевелюры, сквозь которую просвечивали споры перхоти, худые впалые щеки, длинный, свернутый набок нос, тонкие, красиво очерченные губы. Щербатый рот закрылся в негодовании и больше не открывался, во избежании заразы. Плечо нервно поднималось и опускалось, желая скинуть милицейские черевички.

"То, что никуда не годно... Человек дурной наружности и вдобавок с недобрым сердцем."

Марья Павловна повторила вопрос, который вновь остался без ответа.

- Девочки, не теряйте времени, я сам с ним поговорю. - Алексей заглянул в дверь. - Мне кажется, из охраны тут никого больше нет: спереть-то нечего, кроме мальчишей да стерильного воздуха. Кто наймита успокоил?

Аня кивнула на капитана, а та - на свои босоножки:

- Я же говорю, что можно обходиться подсобными средствами. А то невзначай засветишь табельное оружие - хлопот не оберешься доказывать потом, что ты не верблюд.

- Профессионально! - похвалил Алексей. - И жить будет, и вырублен надолго!

Анна поспешила в коридор, будучи уверена, что Алексей вытрясет из медика душу, но добьется ответа, где сейчас Маруся.

- А не то, если не скажешь, - угрожающе бросила она, проходя мимо сжавшегося человечка, - сам знаешь, что будет.

Она смачно плюнула возле его ноги и покинула помещение в тот момент, когда он спешно накрывал это место перевернутой кверху дном какой-то стерильной посудой.

Взглядом поручив Марье Павловне Анну, афганец остался один на один с мертвой Пышкой и поеденным временем паразитологом - помощником Асклепия. Когда женщины послушно закрыли за собой дверь, в полутьме коридора воцарилась тишина небытия.

Анна уже вовсю шарила по коридорам, когда к ней присоединилась Луканенкова. Они обследовали стены, прислушиваясь к каждой запертой двери... Мать не выдержала, стала стучать, звать Пашу и Петю. Подвал безмолвствовал. Возле одного из молчаливых кабинетов остановилась, прилипла к двери, уверенно сказала:

- Здесь! Машка, давай ключи! Ах да, вот, - почувствовала она их в собственном кармане.

Трясущиеся руки никак не могли попасть в замочную скважину. Марья Павловна отобрала у неё связку, стала наощупь пробовать один за другим.

- Почему ты думаешь, что они здесь?.. - шепотом спросила она.

Замок не поддавался. Для простоты действий по-прежнему не хватало света.

- Господи, да найди ты здесь где-нибудь выключатель! - отчаянно воскликнула Анна.

- Что ж ты меня так вознесла? - съязвила Луканенкова, но побежала в комнату, где Пышка встретила свои последние минуты жизни.

Алексей как раз тащил к двери растопыренного, цепляющегося за все углы и выступы Гриба. Марья Павловна повертела у него перед носом ключами и приказала:

- Показывай злато, царь-Кощей!

Повинуясь, он безропотно открыл одну из дверей в этом крыле коридора. Это была сверкающая, вылизанная операционная. Из неё стеклянно-металлическая дверь вела в дезинфицирующую душевую. Дальше, через раздевалку, Гриб провёл непрошеных гостей в приёмное отделение. Марья Павловна только глянула на хранившиеся там аккуратно заполненные журналы и, не раздумывая, забрала их с собой.

Сергей Львович попытался возражать:

- Там же вся моя отчетность перед Грековым!

- Ты лучше думай, чем будешь отчитываться перед Господом Богом! оборвала его следователь.

- Это - ненаучный подход! - снова вступил в дебаты паразитолог, почти не разжимая губ.

- Ах ты, глиста! Лямбля недоделанная! Где они? Веди нас! Всё показывай! Где тут ваша лаборатория, или базовое хранилище? Где мальчики Арбузовой?

Алексей, державший его за тонкую, цыплячью шею, чуть сдавил пальцы и ящерица резво побежала в другой конец коридора, туда, где Анна прижала ухо к замочной скважине английского замка.

- Тихо, они там что-то говорят!

Алексей щелкнул зажигалкой, поднёс её к двери. Снова зазвенел металл, но ни один ключ так и не подошел.

Ящерица извернулась ужом, выскользнула из халата, как из старой кожи, помчалась к выходу наверх.

Амазонка Луканенкова бросилась в погоню за беглецом. Она чуть не споткнулась об охранника и остановилась. Тот лежал в прежней позе, но что-то её насторожило. Показалось, или в самом деле голова его повернута как-то иначе?..

Следя за ним во все глаза, она протянула руку к дубинке и в этот момент была схвачена за кисть. Борьба оказалась неизбежной.

Вскидывая ноги, применяя дозволенные и недозволенные приемы (вплоть до царапанья), капитан милиции боролась с профессиональным охранником не на жизнь, а на смерть: в опасной близости находились каменные ступеньки, спуск по которым не светил ничем хорошим...

Марье Павловне повезло больше... через несколько секунд мощный противник свернулся клубком у подножия лестницы. Запустив пальцы ему под воротник, она убедилась, что пульса нет и не будет...

Появились Алексей с Анной, задержались над пятнистым обмундированием:

- Что за шум, а драки нет? - удивился Алексей.

- Не дождётесь! - Марья Павловна пояснила: - Он очень вовремя оступился! Мне бы одной с ним не совладать...

- А где же Гриб? - Анна уже побежала наверх по парадной лестнице.

В коридорах второго этажа, распространяя едкий запах ацетона, подравнялись по ранжиру мешки со строительным мусором, доски, банки с красками, лаком, звуконепроницаемые панели и вся прочая обязательная для ремонтно-строительных работ атрибутика.

Прямо по курсу перед Анной находилась приоткрытая дверь хорошо знакомого ей парадного зала. Туда она и направилась. За ней еле поспевали опекун детей и капитан Луканенкова.

В зале не горело ни одной лампочки, но были открыты прежде задернутые портьеры. Света уличных фонарей оказалось достаточно, чтобы Анна увидела лёгкое колыхание одной из них.

- Вот ты где, крыса! - Она налегла на портьеру всем телом, но любитель стерильности вывернулся и на сей раз.

Он забегал по залу, как белая лабораторная мышь, случайно вырвавшись из клетки. Не сумев прошмыгнуть в дверь мимо Марьи Павловны, широко расставившей в проходе босые ноги, он не нашел ничего лучше, чем открыть один из морозильников и юркнуть туда, прихлопнув за собой мышеловку...

Анна помчалась вниз.

Чтобы вытащить морозонеустойчивое животное, Алексей стал искать какую-нибудь ручку или кнопку, но так и не обнаружил ни одной. Они не смогли его извлечь из ловушки, в которую сам себя загнал...

- Жадность фраера сгубила! Покушать плотно захотелось: накушается теперь, - злорадно отметила Марья Павловна.

Анна перепрыгнула через охранника, пробежала по коридору, снова приникла к двери, скрывавшей от неё мальчиков.

- Говорю тебе, - услышала она разговор, - это была мама, - с солидностью уверял подростковый "петушиный" говорок, в котором она различила интонации Пашки.

- Откуда ей тут быть? - грустно возражал ему совсем ещё детский голос Петрушки. - Её, небось, тоже из больницы не выпускают, как и нас. И что это за болезнь такая дурацкая, когда чувствуешь себя хорошо, а никого видеть нельзя?!.

- Петя, Павлик! Это я, мама! - заорала Анна не своим голосом. - Вы слышите меня?.. Я здесь!

- Ну, что я тебе говорил? - радостным басом завопил Пашка. - Мам, тут же закукорекал он, - вытащи нас отсюда!

- Сейчас, сейчас, мои золотые, - билась о металл мать, - мальчики мои, подождите, сейчас!..

Марья Павловна отодвинула её и плечом попыталась высадить дверь.

- Невозможно! Давай всё-таки попробуем ключами.

Опекун подошел к двери, позвал: