Своя на чужой территории - Страница 5

Поездку в Сибирь она восприняла как шанс проявить себя и, в перспективе, подняться еще на одну ступеньку по карьерной лестнице. Она будет работать самостоятельно, все подготовит к съемкам, а через несколько дней прилетит Усольцев и останется доволен. Луиза верила в свои силы, и от этого было радостно.

Но идеальный план, как оно обычно и случается с идеальными планами, «приказал долго жить» уже на второй день. На утро была запланирована съемка в красивейшем ущелье недалеко от города. Однако, когда участники съемочной группы расселись по своим местам в автобусе, выяснилось – не хватает оператора Алика Царева.

– Забухал Царек… – предположил второй оператор Ким Васютин, – вчера весь вечер по гостинице с банкой пива мотылялся. Ким был худой, маленький и жилистый, и когда камера лежала на его плече, то казалось, что ноша слишком тяжела. А вот к Алику камера вписывалась: органично-крупный, с мощной шеей и налитыми мышцами, с кудрявой шевелюрой и будто бы мифическими зелеными глазами, которые цепляли и притягивали к себе. Вот такая броская киношная внешность, ему даже предлагали сняться в эпизоде, но Алик отшучивался, поясняя, что братья Люмьер, которые когда-то изобрели камеру, его не поймут.

Нужно было возвращаться в гостиницу (Луизе, а кому же еще?) и будить безответственного Царева. Каждый час на счету, откладывать съемки и пропускать съемочный день никак нельзя.

– Ждите, я скоро! – Девушка резво выскочила из автобуса.

На стук в дверь Царев не ответил. Луиза постучала сильнее, затем толкнула дверь, и та внезапно открылась. Оператор сериала «На темных аллеях» Алик Царев лежал на полу около кровати. Луиза как-то сразу поняла, что он мертв. Поняла, и все тут.

Юля Сорнева за свою «газетную» жизнь научилась чувствовать неприятности задолго до их появления. Так опытная хозяйка без труда узнает по запаху, какие блюда готовятся на кухне, не заглядывая туда. На судьбу, проблемы эти подкидывающую, Юля не обижалась. Глупо жить, надеясь, что желаемое преподнесут тебе на блюдечке с голубой каемочкой, а все беды достанутся другим. Каждое событие в жизни не случайно. Неприятности тоже. Главное – понять, зачем это случилось и какой урок ты можешь извлечь из случившегося. Главное-то главное, но как правильно прочесть знак судьбы? Прочесть и обойти неудобность в нужном направлении. Юлин коллега Вадик Тымчишин тоже видел в ударах судьбы пользу, соглашаясь с народной мудростью «за одного битого дают несколько небитых».

Но вот именно в этот раз Юля никаких неприятностей не чуяла. Казалось, все идет как надо, один сплошной позитив и единство творческих порывов. А потому, когда услышала в телефонной трубке плачущий голос Луизы Юнис, то сначала растерялась.

– Луиза! Какой труп?! Что случилось?!

– А-а-а-лик Царев. Умер! Прямо у себя в номере! Приезжай! – Девушка захлебывалась в рыданиях.

Юля сразу поняла – дело серьезное, с такими вещами не шутят, и пообещала немедленно приехать. Но сначала нужно было поставить в известность главреда.

Планерка еще не закончилась, коллеги смотрели на встревоженную Сорневу с любопытством.

– Егор Петрович, мне нужно срочно уехать! У актеров что-то случилось. Похоже, у них оператор умер.

– Умер? Этого еще не хватало! Ведь мы их пригласили… Конечно, поезжай!

– Я с тобой! – быстро сориентировался Вадик Тымчишин.

Когда они выходили из кабинета, Юля услышала язвительный комментарий Милы Сергеевны – не смогла ответственный секретарь удержаться от «шпильки»:

– Сорнева, умеешь ты притягивать неприятности! Все у тебя не слава богу!

Коллеги уселись в видавшую виды «Тойоту», и Вадик сорвался с места как заправский гонщик. Юлька только пискнула:

– Ремень! Ремнем не пристегнулась!

– Пристегивайся! Права Мила, вокруг тебя все время что-то случается.

– Я, между прочим, не просила тебя со мной ехать! – возмутилась Юлька.

– Молчи уже! Тебя одну отпускать нельзя!

Гостиница располагалась неподалеку, и сильно поссориться Юля с Вадиком не успели. Спустя десять минут журналисты уже поднимались на второй этаж в номер, где случилось пока неизвестное «страшное».

– Луиза «Скорую» вызвала? А полицию? Полиция на съемках сериала про полицию! Как тебе заголовок для сенсации? А снимать они дальше будут? – принялся болтать Тымчишин, видимо, здорово нервничая.

– Ну откуда же я знаю… – простонала Юля, – сейчас все и выясним.

– Юля, как хорошо! Ты приехала! – бросилась к ней заплаканная Луиза.

У приоткрытой двери в номер топтались, помимо сопродюсера, растерянная горничная в форменном платье и белом фартучке, крепкий мужчина с бейджем «Охрана» и блондинка средних лет с ярко-красными губами (директор гостиницы, как выяснилось впоследствии). Заглянув внутрь, Юля увидела мертвого оператора Алика Царева.

– Ты вызвала «Скорую»?

– Да! И «Скорую», и полицию уже вызвали! – Луиза кивнула на горничную.

– А что случилось? Вчера же было все нормально? – спросила Юля.

– Вчера – это было вчера, а сегодня – это сегодня, – философски, но совершенно не ко времени изрек Вадик.

– Что случилось? Что у вас тут? – появился врач «Скорой помощи».

Следом за врачом в номер Царева просочились и остальные.

– Я еще и полицию вызвала, – доверительно сообщила дамочка, оказавшаяся администратором.

– А вы кто? – поинтересовался Тымчишин у стоящей рядом женщины, словно был тут самым главным действующим лицом.

– Я, между прочим, директор гостиницы! – обиженно сообщила блондинка и пожевала губами. – А ваша Юля, – женщина показала пальцем на Сорневу, – у меня номера для актеров бронировала. А оно вот как получилось… – Директриса явно была возмущена безобразным поведением оператора, посмевшего умереть в ее гостинице.

– Ну, кто ж знал? – Вадик не давал своих в обиду. – Они же кино снимать приехали, а не помирать. Он же не специально! Он, может, и не хотел вовсе. Он, может, пожить еще хотел! И Юля тут совсем ни при чем.

Луиза Юнис продолжала плакать: ей и Алика было жалко, и себя саму.

Все летит в тартарары! Как снимать дальше с одним оператором? Весь съемочный процесс под угрозой. Ее не только не похвалят за организаторские способности, но могут и уволить, а для нее это катастрофа: она без кино, как без воздуха – не сможет дышать.

Но, конечно, Алика было жальче. Она-то жива… Девушка сразу поняла, как только увидела лежащее на полу тело, что оператор бесповоротно мертв. Она пыталась нащупать пульс, но рука была холодной и безжизненной.

Юлька, в свою очередь, думала о том, как хрупка грань между жизнью и смертью. Кошмар! Еще недавно оператор был живой: пил пиво, строил планы на будущее, и вот…

– Может, сердце? – решилась спросить она у врача.

– Нет, это убийство, – мрачно ответил тот. – Вашего коллегу убили.

В комнате повисла гнетущая тишина. Было слышно, как шуршат лежащие на карнизе за окном листья. Побледневшее лицо директора гостиницы цветом практически сравнялось с платиновой шевелюрой.

– Вот убийства нам не хватало! – воскликнула она.

Тут Юлька взяла себя в руки и вспомнила о профессиональном долге.

– Луиза, вспоминай, что вы делали вчера! – обратилась она к заплаканной девушке. Потом обошла вокруг лежащего тела несколько раз.

– Да я и не забывала… – обиделась Юнис. – Надо Усольцеву срочно звонить. Вот беда! Что же теперь будет?!

– Луиза, это важно! Расскажи про вчерашний день! – не отставала Юлька.

– Первый день съемок – это всегда раскачка. До обеда ты нам экскурсию по городу организовывала…

– Так это же всего на полтора часа, не больше.

– Мы в музее задержались: чай пили там, с какими-то ветеранами фотографировались…

– Не тяни, давай дальше! – Юля была нетерпелива: убийство кинооператора – это вам не рядовой скандал в шоу-бизнесе!

– Дальше работали. Съемки были на натуре, на поляне в парке, которую мы с тобой накануне смотрели.

– Царев был с вами?