Свой среди своих (СИ) - Страница 62

Бильбо, совершенно растерянный, подошел ближе, поддерживая такой мешающий сейчас живот. Посмотрел в его глаза, мутные и неожиданно темно-голубые, но Торин не успел ничего сказать, только коснулся пальцами его руки.

И Бильбо вскрикнул, словно от резкой боли, зажмурился, свалился без чувств там, где стоял. Поднялась суматоха, его вынесли, стараясь не потревожить, а Торин все так же лежал, сосредоточенно рассматривая потолок и дышал, дышал, упорно сглатывая и сплевывая мешающую слюну.

========== Часть 26 ==========

Трандуил лично прошел в госпиталь, советуясь по пути с Гэндальфом, не рисковал пустить дела на самотек. А Бард шел следом, слегка улыбаясь в усы.

- Вы находите это смешным, мой дорогой Бард? – церемонно проговорил Трандуил.

- Как сказать. Сам эльфийский король в роли бабки-повитухи.

- Запомните, Бард, скоро только люди родятся. У остальных все несколько сложнее, - проговорил Трандуил, быстрее сплетая волосы в узкую белую косу. - От меня зависят две жизни, и ничего смешного в этом нет.

- Все равно слишком много суеты, - сказал Бард ему в спину. – Но я вас не осуждаю, если что.

Эльфийский король и ухом не повел, молча удалившись в палатку.

Бильбо ничего этого не видел и не слышал. Увидев Торина, Бильбо словно погрузился в сон, внутри все болело, то остро, то резко, то ныло тупо, и эта боль мешала уснуть как следует, чтоб не просыпаться уже никогда. Он едва различал какие-то слова, эльфийское наречие, звучащее как сладкая журчащая песня, как вода на рану. То чувство, которое жило в груди, примешиваясь к дыханию, свернулось, как живая, горячая кровь. Присохло, как кровь на рану, так, что отрывать было не просто больно, а невыносимо, нестерпимо больно. Вздох - и выдох с одной мыслью, хотя берег себя от этого, себя, свой уютный мирок, не хотел выбираться наружу.

Бильбо, как и любой, крепко стоящий на ногах хоббит, точно мог сказать, из чего состоит счастье: есть вкусно, спать досыпа, слушать хорошую музыку, когда хочется ее послушать, и видеть вокруг себя то, что хочется видеть. Думать о том, о чем хочется думать. Читать интересные книги - а Бильбо любил книги, много читал, особенно после обеда, устроившись на солнце.

Сейчас к пяти основным чувствам примешивалось еще одно, и нельзя было назвать это привязанностью, любовью или чем-то еще. Шестое чувство звалось коротко и ясно: Торин.

Как ритм дыхания, как стук сердца.

Торин.

И все происходившее должно было происходить вместе с Торином. Или не происходить вообще.

Запах Торина все время ощущался рядом, мешал, настораживал, как боль в фантомной, давно отрубленной конечности.

И самым страшным было то, что к такой жизни приходилось привыкать, потому что она расстелилась впереди, широкая, как пустошь Смога.

***

- Я желаю его видеть.

- Он спит.

- Не препятствуй мне.

Трандуил смерил взглядом Торина, который выглядел не слишком хорошо, дышал хрипло и свистяще. Двалин покрепче перехватил топор, словно был готов защищать своего короля и его право увидеть ребенка, но Торин остановил его взглядом:

- Успокойся. Трандуил, я пришел с мирными целями, - сказал он и, отстегнув ножны, демонстративно протянул Трандуилу меч. Трандуил кивнул страже, которая с легким поклоном приняла оружие, и пропустил Торина в шатер. В шатре царил легкий полумрак.

Торин осторожно подошел и взглянул на Бильбо, непривычно исхудавшего. Тот прижимал к себе подушку и спал крепко, обнимая ее. Торин, закусив губу, подошел ближе, протянул ладонь и притронулся к волнистым волосам, почесал за ухом. Бильбо не отреагировал, не улыбнулся во сне, как улыбался раньше, когда Торин ласкал украдкой.

- Вторую неделю он борется за свою жизнь, - тихо проговорил Трандуил, следуя за Торином по пятам, - смотри, не прерывай целебный сон.

Торин нахмурился, одарив эльфа мрачным взглядом, но Бильбо спал крепко, словно не чувствуя прикосновений, и пришлось оставить его в покое.

- Я желаю видеть ребенка.

- Не могу доверить его твоим дрожащим рукам, - ответил Трандуил, подвел Торина к наспех сколоченной, собранной из какого-то эльфийского сундука колыбели, - не поднимай его.

Однако Торин не стал слушать эльфа, взял на руки крохотный сверток и прижал к себе. По телу пробежала предательская дрожь, защипала открывшаяся рана, но Торин лишь уперся ногами в землю покрепче и посмотрел в личико малыша.

- Такой маленький, - проговорил он, и кадык прокатился по поросшему щетиной горлу, - как Кили тогда…

Малыш открыл глаза, оказавшиеся прохладно-голубыми, совсем как у самого Торина и уставился требовательно. И тут же ухватил его за косицу, потянул – вполне себе требовательно. Торин снова сглотнул и ничего не сказал.

- Время, - напомнил Трандуил, стоя над ним, как конвоир.

- Маленький… - пробормотал Торин, разглядывая ребенка. Тот совсем не боялся чужого гнома и смотрел на него внимательно. - Вы совсем захватили моего полурослика.

- Это не мы его захватили, - медленно проговорил Трандуил, - это ты от него отказался. Что так смотришь на меня, король всех гор окрестных? Готов ли ты признать этого ребенка наследником всех твоих гор?

Торин не ответил. Под локти протиснулись чужие длинные руки, Трандуил осторожно и ловко перехватил у него ребенка, и, сощурившись, прижал сверток к груди. Поцеловал церемонно в лоб и уложил обратно, прикрыв одеяльцем. На торинов взгляд, эльфы пеленали детей просто отвратительно.

- Я-то готов, - проговорил, наконец, Торин, когда стальная хватка на горле чуть отпустила, комок исчез, и стало легче дышать. - Но готов ли Бильбо?

- Вот это другой вопрос, - заметил Трандуил, обхватив гнома за плечи и недвусмысленно выпроваживая его из шатра. - Но я сделал все возможное, чтоб он принял решение сам.

- Сам? О чем ты?

- Без подсказок тела. У всех нижних, знаешь ли, очень сильная привязанность к своим верхним, если ты не знал.

Трандуил указал широким жестом на накрытый в другом шатре стол, и Торин последовал за ним, с неприязнью вслушиваясь в его слова.

- Я много размышлял об этом. Это сродни поводку, - сказал Трандуил, - потянули, и он идет, не в силах сопротивляться. И от сопротивления верхнему ему больно, понимаешь? Это против всей его природы нижнего, зависимого и нуждающегося в заботе. И каждый его конфликт с собой - это мучительное, а, главное, заранее проигранное сражение.

- Зачем же сопротивляться? Я не желал Бильбо зла, никогда не желал, - проговорил Торин, уверенный в своей правоте, - я сделал все, что мог.

- Ты не понимаешь или притворяешься? Кто вынудил его выбирать между самим собой и твоей ненаглядной персоной? И когда он выбрал тебя, кто вынудил его выбирать между малышом и тобой?

- Когда такое было-то?! - возмутился Торин.

- Ты мог отказаться от похода. Узнав, что Бильбо в положении, ты должен был остаться Эсгароте.

- Видно, ты совсем свихнулся.

- Торин, - спокойно выдохнул Трандуил, разлил вино по бокалам, чуть встряхнул головой, - это не я свихнулся. Это ты выбрал поход вместо Бильбо, и можешь не оправдываться сейчас, не рассказывать о значимости и важности твоего поступка. У тебя ведь тоже был выбор, не так ли.

- Я не мог остаться в Эсгароте!

- И ты его сделал, даже не поколебавшись. Извини, но я не считаю нужным отдавать Бильбо и малыша в твои руки.

- Ты забываешься, - сощурился Торин, ладонь легла на пояс, но меч он сам отдал эльфам. Трандуил смотрел на него с легкой, присущей эльфам, то появляющейся, то исчезающей улыбкой, глаза его едва заметно мерцали.