Свой среди своих (СИ) - Страница 45

- Мне надо сказать тебе кое-что… - отозвался, наконец, Торин, и Бильбо мгновенно напрягся, ожидая услышать все самое худшее. Торин встретил во время пьянки свою шикарную невесту и решил вернуться к ней. Торин разлюбил его. Торин никогда его и не любил.

- Это серьезно, - сказал Торин, желая, видимо, подготовить Бильбо. А страх холодной змеей уже прополз по телу, сковал, словно паутиной - липко и прочно, Бильбо едва не забыл, как дышать.

- Торин?.. - пробормотал он, губы не слушались, а язык присох к небу.

- Ты ждешь ребенка, - с тихой торжественностью сообщил Торин, и зачем-то добавил, - от меня.

Бильбо так и замер, уставившись на него во все глаза. Сердце, остановившееся было, вновь забилось, да так часто и неровно, что можно было ощутить, как оно дергается в груди.

- Я… Ты… Но почему ты? - заговорил он, сам не зная, что хочет спросить и сказать.

Силуэт Торина вырисовывался на фоне светлых стен и окна, в котором колыхались ветки деревьев. Торин улыбался, держа ладонь на его животе, но одновременно с этим был взволнован.

- Ты пробормотал про капусту, прежде чем отрубиться, - сказал он, - а потом еще долго говорил про нее да про приметы, да про какого-то Брендибака, кстати, кто это?

- Когда? - стиснул зубы Бильбо.

- Когда блевал во дворе, - криво усмехнулся Торин.

- Я… во дворе? - Бильбо почувствовал, как щеки и уши горят, на этот раз от стыда.

- Ты хотел пойти блевать на озеро, но я тебя отговорил, - усмехнулся Торин, а Бильбо словно картину увидел: пьяный полурослик тошнится прямо посреди двора, а потом еще отталкивает гнома, который мешает ему пойти гулять на озеро.

- Отговорил?

- Практически. Помог тебе очистить желудок, принес тебя сюда и привел в порядок.

- Спасибо, Торин.

- Не за что, - посерьезнел тот, - это мелочи, про которые я и не стал бы говорить, если бы не твой треп про капусту. Про капусту, детей и прочую ерунду.

- И ты так решил только с моего пьяного бреда?

- Нет, - покачал головой Торин, - хоть я и не помню толком беременных нижних, но ты на сносях, как бы я не убеждал себя в обратном.

- Вот как… - Бильбо закрыл глаза. Обхватил руками живот - тот еще не был достаточно круглым, хотя Бильбо никогда не интересовался деторождением и не знал, достаточно ли кругл его живот, или он пока еще уютное пивное брюшко? Впрочем, неважно, главное, что Торин в курсе. И незачем больше лгать.

Бильбо откинулся на подушки. От сердца отлегло… Если, конечно, Торин не хотел еще что-нибудь ему сказать.

- И что теперь, Торин? - вопрос вырвался сам собой. Уверенный в себе взломщик не стал бы вздергивать брови и вспискивать: “Что же теперь?!”, а вот истеричный, капризный нижний в нем - вполне мог.

- Самое главное, - медленно ответил Торин, стиснув его пальцы в ответ, - не бойся. Я не позволю тебе погибнуть из-за этого.

- Ты боишься за меня?

- Да. Больше всего.

Торин не стал говорить лишнего, но вдруг вытянулся рядом с ним, заворочался, как большая сильная рыба. Осторожно прижался ухом к его животу, обхватив его бедра. В темноте и тишине спальни этот жест казался таким интимным и уместным, что Бильбо не смог сдержаться и застонал сладко. Торин не выпускал его - раскинувшись на кровати, впервые за много дней свободно раскинувшись, он подтянул к себе хоббита, сбивая подушки и простыни в один белый ком.

- Ты рад? - тихо спросил Бильбо, уставившись ему глаза в глаза. Никто, конечно, не ожидал, что Торин в одночасье переменится, но тот мог бы и сам выразить свои чувства, без лишних расспросов.

- Да, - Торин обхватил его плечо, стискивая так крепко, что еще чуть-чуть - и больно будет, - если бы сделали это уже в Эреборе, было бы лучше. Но я рад, что ты зачал.

- Никогда не думал о детях, - тихо заговорил Бильбо, признаваясь ему, - никогда ни с кем не встречался всерьез, и детей не хотел.

- Теперь хочешь - не хочешь, а ребенок будет, - сказал Торин так, будто от его решения зависело все, включая природу. Бильбо закрыл глаза, позволяя себя целовать - в шею, в уши, в щеки, в губы, везде-везде. Надо же, Торин был нежен и аккуратен, это Торин-то!

- Я скоро растаю, как та пастила, - Бильбо отвернулся от него, поглядывая лукаво через плечо. Почувствовал, как Торин прикасается к его спине, чертит пальцами вниз, касаясь там, внизу - и ему хотелось, чтоб Торин продолжал.

- Возьми меня, - попросил Бильбо, подаваясь бедрами, - я чувствую, можно еще.

- Чувствует он, - забормотал Торин, не отрываясь, - ты не чувствовал, что зачал!

- Я знаю, что можно, - Бильбо закрыл глаза, ощущая пальцы у самого входа, невольно выгнул спину, чувствуя сладкую дрожь, - ну же!

- Скажешь, если будет больно, - отозвался Торин, вынимая пальцы, приподнялся над ним, вставляя член - уже возбужденный, уже готовый. Бильбо тихо выдохнул, понимая, что не хватает привычной ярости - обычно Торин брал его резко и сразу. Но сейчас дразнить его, мол, пойду и найду того, кто оттрахает меня пожестче, было не просто рискованно, а опасно для жизни - Бильбо понимал это, нутром чуял. В конце концов, во всем была своя прелесть - и в этих терпеливых, неторопливых движениях, и в дыхании Торина над плечом, и в члене, постепенно заполнявшем изнутри.

Бильбо терся о простыню, нетерпеливо и часто, хотел целиком и сразу, стонал и кусал губы. Торин был неумолим. Не позволяя себе привычный ритм, он взял его так, как считал нужным.

- Люблю, - коротко сказал Торин, и почувствовав, что Бильбо кончил под ним, тоже позволил себе это.

И, откинувшись на скомканные простыни, он обнял хоббита, прижал его к себе, накрыв тяжелой рукой. Тени от деревьев за окном скользили по его лицу, по четкому профилю, красиво очерченным губам.

- Тебе понравится, - сказал Торин, не выпуская его из рук.

- Что понравится?

- Не что, а где. В Эреборе, - проговорил Торин задумчиво, - в нашей спальне кровать будет больше, чем эта.

- Зачем больше? Я в ней потеряюсь, - улыбнулся Бильбо.

- Значит, такая же. И я найду те бриллианты.

- Какие?

- Это подвески на волосы и уши, - взмахнул рукой Торин, стараясь пояснить. - Похоже на эльфийские диадемы, только гораздо красивее и богаче. Ты будешь ждать меня в них.

- Просто замечательно. Целый день я буду сидеть и ждать тебя?

Торин посмотрел на него. При свете луны в его голубых глазах появлялось мерцание, похожее на блики на воде.

- Днем ты будешь рядом, - решил Торин.

- В бриллиантах! - воскликнул Бильбо, приподнявшись на локте. - В кружевах, да? И в короне…

- Ты надо мной смеешься, полурослик!

- Так запрети смеяться, - улыбнулся Бильбо, - закрой меня в спальне, наряди в камушки и забудь там.

- Нет. Ты нужен мне, - Торин погладил его по щеке, - рядом. Всегда.

- Ты мне тоже, - выдохнул Бильбо, уткнулся носом в его крепкую, пахнущую металлом и снегом грудь. И ведь леший с ним, с Эребором, не нужны ни камни, ни необъятные и непроходимые кровати, ничего не надо, только бы ты улыбался. И Эребор - все ради тебя.

- Все, что бы ты улыбался, - проговорил Бильбо вслух. И Торин улыбнулся, услышав эти слова.

***

Утро выдалось просто прекрасным. Бильбо и не думал, что ночь с Торином окажет лечебное воздействие. То ли суеверие насчет отцовского семени для успокоения плода было верным, то ли еще как, но он чувствовал себя просто замечательно, лежа в одиночестве и лениво разглядывая птичек на ветке. Птицы, пестрые, непохожие на ширских птиц, перекрикивались и, наверное, обсуждали чужаков.

Бильбо повел плечами - вокруг везде был запах Торина, привычный и успокаивающий, можно было жить в этом запахе. Даже тот капризный нижний, просыпавшийся изнутри с движениями ребенка, не боялся ничего, не истерил.

В дверь осторожно постучали, и Бильбо, наскоро натянув сорочку и бриджи, отозвался: