Свой среди своих (СИ) - Страница 18

- Я образно. Торин - прекрасный, благородный гном. Но во времена своей молодости он не был таким холодным и упрямым. Годы жизни вне дома больно ударили по его гордости, отчасти погасили его внутреннее пламя… А этот огонь, мой дорогой Бильбо, это, пожалуй, самое ценное, что есть в нас.

Бильбо смолчал, поглядывая на волшебника.

- Ни один холодный камень не стоит жизни, - непонятно сказал Гэндальф и запыхтел, выпуская клубы дыма.

- Ты говоришь загадками, - вздохнул Бильбо, подставляя солнцу макушку. Уткнувшись пятками в свежую травку, он сладко потянулся и зевнул. Слова Гэндальфа показались ему слишком сложными сейчас, на сытый желудок, и, зевнув еще пару раз, хоббит улегся на скамейку, поджав ноги. Следовало пришить пуговицы, почистить щеткой сюртук, попросить воды, чтоб простирать сорочку и белье… но Бильбо так устал, что решил отложить эти дела на потом.

Проснулся он уже на закате, когда солнце вызолотило поле за оградой. Колосья колыхались, словно по ним бежали волны, и Бильбо, сонно протирая глаза, представил, как здорово пройтись по такому золотому полю, заблудиться в нем. Чья-то ладонь коснулась затылка, погладила осторожно, и Бильбо, подпрыгнув от неожиданности, едва не свалился со скамейки.

- Тише, - сказал Торин, положив ладонь ему на плечо, - это я.

- Уже так поздно… - выдохнул Бильбо, пряча взгляд, но бесполезно - внутри все вспыхнуло ярким пламенем. Интересно, про этот огонь говорил Гэндальф?

- Наши пошли купаться на озеро, ну и вымыться заодно, - сообщил Торин, продолжая поглаживать его по затылку, - хочешь?

- На озеро не очень, - покачал головой Бильбо, - но вымыться хотелось бы.

Он закрыл глаза, ощущая как от прикосновения по коже пробегают искорки. Закатное солнце вызолотило и его мягкие кудри, и Торин с интересом наматывал их на палец.

- Торин… - забормотал Бильбо, соображая, что может испортить все дурацким вопросом, но и не задать его не мог. Стиснув зубы, уставился на гномьего короля, надеясь, что тот отгадает его мысли, и скажет все сам.

- Что? - спросил тот, разглядывая его взволнованно сведенные на переносице брови, - что теперь?

Бильбо набрал воздуху в грудь, облизнулся, приоткрыл рот и замолчал, выдохнув.

- У меня никого нет, если ты об этом, - сказал Торин, потянув его к себе, - все, что у меня есть - это мой отряд.

Бильбо обхватил его шею, невольно забираясь к нему на колени, посмотрел в его глаза. И зажмурился, приоткрыв рот, почувствовал скользнувший язык и опрокинулся бы, если б Торин не подхватил его под спину. Крепко удерживая его, Торин целовал его властно и умело, так, что перехватывало дыхание, а сердце прыгало и колотилось в груди.

В воздухе носились вечерние птицы, пронзительно и грустно крича, сено пахло летом, а от запаха Торина казалось, что они сейчас в Шире, и не надо никуда идти и рисковать своей жизнью.

- Торин! - только и сказал Бильбо, проводя кончиками пальцев по его колючей щеке. - Торин, я…

Он не договорил, прижавшись к нему вплотную. Торин тоже молчал, наблюдая, как солнце медленно исчезает за горами.

***

- Беорн сказал, что можно взять бадейку, - сказал Торин, - интересно, где… а вот она.

- Я постирать думал, - тихо заметил Бильбо. - Хочешь, я и тебе постираю?

- Нам осталось пройти только Лихолесье, - фыркнул Торин, - в Озерном городе постираешь. Иди в нашу комнату, я принесу воды из колодца и разогрею на огне.

Бильбо, потоптавшись вокруг, подхватил бадью и поволок ее. Может, для Беорна это и была бадейка, но она была больше, чем ванна в норе Бильбо. Торин скептически глянул на то, как хоббит тянет за собой бадейку, и, подхватив ее сам, отнес в комнату.

- Сиди здесь, - велел он, - и никуда не выходи.

Бильбо закивал, и Торин, смерив его взглядом, вышел, притворив дверь.

Щетка нашлась на самом дне рюкзака, и Бильбо, повесив сюртук на спинку стула, принялся очищать его от засохшей грязи. Она достаточно глубоко въелась в вельвет, и сюртук был безнадежно испорчен. Но хоть слегка привести его в порядок следовало. Лучше бы дождаться, конечно, Торина и отпарить ткань хорошенько… Орудуя щеткой, Бильбо совсем замечтался - как было бы хорошо после победы над драконом вернуться в Шир. Бэг-Энд был достаточно велик для одного Бильбо, рассчитан на целую семью, и Торин прекрасно бы вписался туда. Можно бы прикупить и разводить кроликов или пушных зверьков. Он мог бы, в конце концов, организовать себе кузницу и делать в ней, что захочется… Кровать в спальне была достаточно просторной, и Бильбо представил, как славно было бы засыпать на ней вместе с Торином.

Дверь распахнулась - Торин явился, держа в руках целый котел с кипятком. Бильбо отошел в угол, наблюдая, как ловко тот переливает кипяток в бадью, и горячий, обжигающий пар поднимается облаком.

- Сейчас принесу еще пару ведер холодной воды.

- Я помогу!

- Сиди, - сдержанно хмыкнул Торин, и ушел, скрывая улыбку.

Бильбо как раз успел отпарить сюртук, когда Торин вошел, легко неся на плечах коромысло с двумя здоровенными ведрами.

- Сначала ты, потом я, - скомандовал Торин, переливая воду. Бильбо обошел бадью, разглядывая ее внимательно.

- Ммм… - протянул он задумчиво, разглядывая ее, расстегнул пуговицы на сорочке и замер. Торин опять отошел, но быстро вернулся и запер дверь изнутри.

- Чего ты? - спросил он, подходя ближе, разглядывая хоббита - в одной сорочке и бриджах он смотрелся так беззащитно, уютно и по-домашнему, что невозможно было представить его с мечом в руках против орков. С самого начала он казался Торину чужим и чуждым самой идее похода, но сейчас - сейчас, пожалуй, Торину было приятно видеть его и смотреть на него.

- Может, мы вдвоем? - Бильбо задумчиво покрутил пуговицу. - Она выглядит вполне вместительной.

Вместо ответа Торин подошел к нему и потянул вверх тонкую сорочку. Под ней хоббит оказался именно таким, как ему и представлялось - с округлыми плечами, заметно нежной, не знающей ветра и солнца кожей. Он вовсе не был худым, скорее – плотным, крепко сбитым парнем. Даже нижние гномы, которые были у Торина раньше, выглядели намного суровее, мускулистее и крепче. Хоббит же смахивал на ребенка, слегка избалованного и ленивого. И он был таким маленьким…

- Что ты так на меня смотришь? - выдохнул Бильбо, - я тебе не нравлюсь?

- Нравишься, - сказал Торин, принялся неторопливо раздеваться, расстегивая многочисленные ремешки и пряжки.

Не дожидаясь, пока вода остынет, Бильбо сбросил с себя бриджи, схватил кусок мыла и уселся в бадью - у него даже колени не торчали над поверхностью воды. Горячая вода тут же нашла все ссадины, и Бильбо зашипел от боли. Он принялся осторожно намыливать руки, и почему-то боялся поглядывать в сторону Торина.

- Не холодная? - спросил тот над самым ухом, и Бильбо едва не ушел под воду, от предвкушения и волнения у него в животе все свело.

Вода тихо плеснула на пол - не дождавшись ответа, Торин уселся напротив него: по-хозяйски свободно, уложив локти на края бадьи. Бильбо сидел меж его ног, закрыв глаза, чувствовал его близость, но не мог пошевелиться - и вовсе не из-за тесноты бадьи.

- Ты живой? - тихо спросил Торин, и Бильбо кивнул, потом осторожно все же глянул на него. Широкие плечи Торина были покрыты таинственными татуировками гномов, а на волосатой мускулистой груди красовалась тяжелая цепь с богатой подвеской. Чтоб не намочить волос, Торин заплел их, перекинув на спину.

- Какой ты… - сглотнул Бильбо, разглядывая выбитый рисунок на сильных руках, рельефные мышцы напрягались, и татуировки едва заметно двигались, словно меняясь.

Торин молча поманил его к себе, и Бильбо, стискивая мыло в руке, потянулся к нему - наконец-то можно было сделать, наконец-то можно было отдаться ему, и не было никаких запретов.