Сводные. Стану первым - Страница 2

– Да не надо, мам. Я и сама могу, – стрельнув в меня глазками, отнекивается сводная.

Выдвигает ручку одного из чемоданов. Раздражённо закатив глаза, подхожу и забираю у неё багаж, случайно коснувшись ледяных пальцев. Поднимаю на второй этаж, оставляю возле комнаты, в которой она обычно останавливалась, и возвращаюсь к семье.

– Может, я поеду уже? – спрашиваю у отца.

Чего вот мне тут делать? Сюрприз так себе. Я в очередной раз убедился, что не фанатею по ним.

– Успеешь. Сейчас поужинаем. И разговор у меня к тебе есть, – отрезает он мою попытку слиться.

Нам накрыли в столовой. Всё красиво, празднично. Пока все суетятся вокруг Полины, я брожу вдоль длинного стола с закруглёнными краями и рассматриваю стоящие на нём блюда. Это вызывает гораздо больше интереса, чем визит сводной. Маму могу понять, она дочь давно не видела, а меня можно было бы не втягивать. Знают же, что мы, мягко говоря, никогда не дружили. С чего вдруг сейчас я должен воспылать радостью и неземной любовью к этой девчонке?

Но красивая стала, зараза! Бесит этим ещё сильнее! Красные лампасы так и стоят перед глазами. Опыт и богатая фантазия подкидывают красочные картинки, как это можно было бы использовать в другом месте и с другой девушкой.

Сажусь за стол, открываю контакты и лениво листаю, думая, кого бы применить по назначению. Семья приходит в столовую. Мама улыбается, Полина нацепила короткое кремовое платье в мелкий цветок и джинсовую жилетку сверху. Склонив голову к плечу, открыто её рассматриваю.

– Что? – злится сестра.

– Ничего, – пожимаю плечами, – особенного, – усмехаюсь и тянусь за шампанским.

Открываю, наливаю матери. Отец предпочитает хороший коньяк, я за рулём, поэтому в моём стакане минералка.

– У Поли бокал пустой, Вань, – напоминает мать.

Не спрашивая, наливаю сводной минералки.

– Мне тоже шампанского, – возмущается она.

– Не доросла ещё, – закручиваю крышку и убираю бутылку подальше, чтобы не мешалась.

Честно говоря, не помню, сколько ей. Помню только, что днюха зимой. То ли до праздников, то ли почти сразу после. Она с нами не отмечала.

Семья что-то у неё расспрашивает про учёбу, про выигранные олимпиады. Мне неинтересно, только уважение к родителям не позволяет вновь залезть в телефон и посмотреть, как парни развлекаются на катке. Видел кучу сообщений в нашем общем чате. Наверняка, там есть интересные видосы и фотки.

– Кстати, Иван, – зовёт отец, – я сегодня виделся с Русланом Грановским. Он очень хвалил ваш проект. Я тоже посмотрел чертежи. Достойно.

– Спасибо, но там хвалить пока нечего. Мы с Назаром его ещё не доработали. Ждём от Беркута и Михи новый расчёт, а Илюха работает над эстетической составляющей. То, что ты видел, пока больше похоже на наброски. Но будет круто, да, – улыбаюсь.

Четвертый курс архитектурного. Практики сейчас до хрена. Нам с пацанами проще всего, у нас семьи в одном холдинге. Каждый в своей нише, но в совокупности получается мощный отлаженный механизм крупнейшей строительной компании. Где ещё мы могли учиться всей шоблой? Да и интерес к этому делу, походу, передался на генетическом уровне.

Ещё в начале ноября, когда мы с друзьями тихо отмечали свадьбу Илюхи в «нашей» кафешке, под отличный вискарик родилась идея сделать что-то масштабное. Быстро раскидали роли, обсудили детали и взялись за реализацию.

Площадка для этого у нас есть. Доступ к нужным материалам, чтобы подтянуть знания, которые имеются только у практикующих специалистов, тоже. Руслан Аркадьевич, отец Назара, распорядился помогать и не препятствовать.

Родителям энтузиазм детей-распиздяев зашёл на отлично. Если мы сможем закончить задуманное, проект уйдёт на комиссию, и у него будет шанс получить одобрение, а там будут и бабки на реализацию.

До этого всего ещё сильно далеко, но поддержку отца получить приятно. Не так часто такое случается.

Полина смотрит на меня с некоторым удивлением.

Малая, я ещё даже не пытался тебя удивлять. И, в общем-то, не собираюсь.

– Пойду покурю, – поднимаюсь из-за стола. Мама недовольно вздыхает.

– Пойдём вместе, – отец тоже поднимается. – Заодно поговорим.

Накидываем куртки, выходим с ним на улицу. Мороз становится крепче, чуть подтаявший на солнышке снег превратился в тонкую корочку льда прямо на сугробах. Глаза немного режет от яркого белого. Прищурившись, принимаю у отца пламя для своей сигареты.

– Матери не нравится, что ты куришь, – говорит он.

– Знаю. Ты об этом поговорить хотел? – затягиваюсь и прячу сигарету в кулак.

– О Полине.

– Мне уже не нравится. Давай не будем, – прошу его.

– Вань, тебе же не десять лет, – раздражается отец.

– И что? Как это может повлиять на наши с ней отношения?

– Драться за приставку больше не будете, – смеётся он.

– Ну, если только так. Хотя я никогда её не бил, – вспоминаю я, – только прикрывался.

– Значит, что-то хорошее я в тебя вложил, – улыбается отец. – Слушай, дело такое. Полин приезд наложился на поездку, которую мы с матерью никак не можем отменить. Конец года, сам понимаешь. Сейчас решается много важных вопросов, которые будут прорабатываться в течении следующего года.

Я затягиваюсь до кашля. Мне вообще не нравится, куда он сейчас клонит.

– Оставить Полину одну в городе, которого она почти не знает, мы не можем. Да и не имеем права, так как ей ещё нет восемнадцати. А ты взрослый уже парень. Я хочу, чтобы ты либо здесь с ней пожил, либо к себе забрал на время, пока нас не будет. Присмотришь за девочкой. Поможешь с переводом в колледж, который она выбрала.

– То есть она не в гости? – хмурюсь я.

– Нет, попросилась сюда насовсем. Как мы могли отказать? Она хоть и росла в основном с родным отцом, но я тоже считаю её дочерью.

– Я, конечно, очень рад за вас, но каким боком здесь я? Из меня нянька так себе. Да и, пап, ты правильно заметил, я взрослый мальчик уже. У меня кхм… девушки иногда случаются.

– В курсе я твоего «иногда», – отец тоже покрепче затягивается. – Вот и притормозишь заодно.

– Я не хочу с ней возиться. Это не моя история совершенно, – отбрыкиваюсь как могу, глотая весь мат, крутящийся на языке.

– Мне не хочется перед праздниками с тобой ругаться, Иван. Давай сделаем так. У меня подарок для тебя есть новогодний. Я тебе его сейчас отдам, а ты прекратишь выё… живаться и присмотришь за девочкой.

– Сколько? – бью ногой по сугробу, разбивая ледяную корочку, и втыкаю в него бычок.

– Минимум пара недель. До праздников точно должны вернуться.

– Это уже месяц.

– Подожди тут, – просит отец.

Уходит в дом, а я кутаюсь в куртку, прикрываясь от мороза. Рубашка моя точно не предназначена для того, чтобы стоять тут долго.

Отец возвращается минут через пять. Я успеваю замёрзнуть к этому времени.

– Застегнулся бы, – смотрит он на меня и отдаёт пульт от ворот гаража. – Пошли, – кивает в его сторону.

Спускаемся, сворачиваем к длинному ангару на несколько тачек. Жму на кнопку, ворота ползут вверх, и передо мной сияет новенькая сочная красная Феррари 488 gtb.

– Охуеть…

Выхватываю ощутимый подзатыльник. Аж в башке зазвенело. Рука у отца всегда тяжёлая была. Это я с детства помню. Нарывался, выхватывал.

– Чёрт, извини, – трясу головой.

– Ну так что, – усмехается отец, – мы договорились?

– Ты знаешь, – медленно иду к машине, ещё не веря, что это моё, – я, пожалуй, готов потерпеть пару недель эту занозу в заднице. Но! – разворачиваюсь к родителю. – На своей территории, – и довольно улыбаясь, провожу пальцами по глянцевому корпусу своей новой шикарной «подружки» стоимостью больше двадцати лямов.

Полина

Пока мужская часть семьи забивает лёгкие дымом и обсуждает что-то экстренное, судя по тому, как стремительно они удалились из-за стола, мама перебирает пальцами мои волосы, старательно рассматривая цветочки на платье и крохотную родинку на щеке. Её не видно почти, но сейчас именно в этом месте начинает гореть.