Сводные, (не) любимые - Страница 3

Устроилась совершенно случайно. Просто подслушала разговор одной пьяненькой женщины, которая не хотела работать и собралась уезжать из города с каким-то мужчиной. Заходить в ЖЭК она не стала, чтобы сказать, что увольняется, и у меня появился шанс на легальную работу.

Я надевала её личину и трудилась.

И мне еще и зарплату выплачивали ежемесячно.

Благо карту я указала свою. А им там пофиг было, чья карта. Лишь бы работа выполнялась вовремя.

И вот после маминого звонка я отправилась в путь.

Пришлось добираться целую неделю до странной деревеньки под названием Тупик. И под конец пути я настолько сильно устала, что уснула и проспала свою остановку. От неё, как пояснила мне мама, всего пять километров пешком до Тупика.

Она скинула мне координаты на карте.

Покинуть деревню и приехать за мной мама не могла, боялась, что может случайно попасться на глаза нашим врагам и еще и на меня их вывести. Поэтому мне предстояло добираться одной, еще и не самым удобным транспортом.

И это мягко сказано.

Иногда приходилось даже стоя ехать несколько часов.

Короче, я настолько вымоталась, что уснула. А когда проснулась и проверила свой навигатор по телефону, поняла, что уехала черт-те куда.

Поэтому пришлось быстро просить водителя остановиться и выпускать меня. А затем искать попутку.

И надо же было мне нарваться на этих двух психов!

Я и не думала, что они первые притормозят. Да еще и спросонья не успела подумать о своей внешности и как-нибудь её переделать под какую-нибудь страшилку. Чтобы такие вот индивиды не принимали меня за женщину легкого поведения.

А они остановились, еще и приставать начали и гадости всякие говорить. Я и растерялась, не понимая, как себя вести. А точнее, включила уже своё обычное поведение. Слишком много лет я провела в интернате, а там нельзя было давать спуску. Нельзя быть слабым, иначе загрызут.

Хотя понимаю, что надо было как-то изначально сбавить обороты, но не получилось. Не готова я была к такой встрече, да еще и организм мой повел себя очень странным образом.

Я никогда в жизни не испытывала подобного влечения.

Нет, я знала, что оно существует. Но у меня его никогда не было. За все мои тридцать пять лет!

Никогда!

Я видела, что взрослые подростки в интернате уже не только кино для взрослых смотрели, но и сами сексом занимались, особенно по ночам. И слышала их разговоры о том, как им это нравится.

Но, повторюсь, никогда ничего такого не ощущала сама.

Мама когда-то говорила, что мы – дети Великого Леса – находим себе пару на всю жизнь. И только с ней испытываем влечение.

Больше ни с кем и никогда!

Я, даже стыдно вспомнить, сама пробовала хотя бы поцеловаться с Фичем – парнем, с которым продолжила общение, даже когда он ушел из интерната и ему исполнилось уже восемнадцать.

Но, кроме неловкости, вообще ничего не ощутила и поняла, что, скорее всего, хоть что-то ощутить я смогу с себе подобным, а точнее, с эльфом.

Просто люди – другие существа. Как мама меня и предупреждала. Они низшие. И ничего, кроме отвращения, мы не должны к ним испытывать.

А сегодня я ощутила.

И это для меня было шоком.

И вот теперь еду со скоростью света не пойми куда и не пойми с кем.

И трясусь от страха, потому что не представляю, как буду от них сбегать.

Но вскоре один из них достал свой телефон и начал кому-то звонить. А я навострила свои острые уши.

– Ага, здорова. Да, едем. Скоро будем. Угу… Ага. Норм. Слушай, тут девчонку одну на дороге прихватили, говорит, что к нам едет. Чего? Тебя как звать? – Он обернулся и требовательно на меня посмотрел.

– Таиси… я, – кое-как вспомнила я своё человеческое имя. От страха чуть настоящее не ляпнула, хоть и не пользовалась им черт-те сколько лет.

Качок с удивлением приподнял бровь и спросил уже в трубку:

– Она?

Затем какое-то время молчал, выслушивая того, кто говорил ему на том конце, при этом продолжая на меня пялиться, и в конце концов, усмехнувшись, сказал:

– Понял. Значит, скоро будем.

А затем обернулся к своему брату и спросил:

– Всё слышал?

– Ага, – ответил тот, чем сильно меня удивил, потому что я вообще ничего не услышала. А мужчина, повернувшись ко мне, добавил: – Ну здравствуй, сестренка.

– Чего? – приподняла я брови от удивления.

– Мама твоя за нашего отца замуж выскочила, – пояснил мне первый.

– Если это шутка, то вообще не смешная, – процедила я, раздражаясь.

Потому что мама точно не могла выйти замуж за человека. Это безумие какое-то.

Она сказала, что нашла нам защитника и покровителя. Я и подумать не могла, что она решит замуж за него выходить!

Да это же… просто…

– Нет, я в это не верю! – почти выплюнула я.

– Нет, это не шутка, – хмыкнул первый, иронично улыбаясь, чем еще сильнее меня разозлил, так и захотелось расцарапать ему лицо, а он, не подозревая о моих планах, продолжил: – И да, давай знакомиться, сестренка. Меня Тимофей звать, а брата моего – Никита.

Второй повернулся и подмигнул мне, а я так и сидела, пытаясь переварить эту новость, не в силах хоть что-то сказать.

У меня просто в голове не укладывалось, что мама после всех наших разговоров о том, что люди вообще не достойны даже нашего мизинца, выходит замуж за человека.

Если бы я тогда узнала, с кем она на самом деле заключила брак, то уже сейчас выпрыгнула бы из машины на полном ходу.

Но так как я этого не знала, то просто решила, что, скорее всего, это какой-то её очередной план и, когда я приеду, она всё мне объяснит.

Эти мысли меня более-менее успокоили, и я даже выдохнула от облегчения.

Потому что то, о чем мне говорят эти двое, – чушь собачья.

– В принципе, я отца понимаю. Если твоя мать такая же горячая штучка, как и ты, то я бы тоже повелся, – протянул тот, что назвался Тимофеем.

А второй небрежно добавил:

– Очередная охотница за наследством.

Я аж задохнулась от злости.

– Чего? – выпалила, не сдержавшись. – Совсем офигел? Да если это правда, ваш отец должен ноги моей маме целовать, что она снизошла до того, чтобы позволить ему называть себя своей женой! И да, денег у нас полно! Нам ваши жалкие копейки вообще не нужны!

Конечно, не здесь, в этом мире, а в нашем… но все же они точно есть! Я знаю, мама рассказывала! И, само собой, эту информацию я не собираюсь им говорить.

– «Снизошла», «ноги целовать», – протянул насмешливо Никита. – Ты кто, филолог, что ли? Откуда слов таких умных нахваталась?

– Книги читаю! – огрызнулась я. – И тебе советую!

– Книжный червь? – выгнул свою бровь Тимофей. – Ни за что бы не подумал. Выглядишь как шалава подзаборная…

– Сам ты червяк! И шалава подзаборная! – процедила я сквозь зубы и как можно пренебрежительней фыркнула, показывая своё отношение к обоим качкам.

Небось из зала вообще не вылезают. Все мозги мышцами заплыли.

– Эй, сестренка, полегче, – ответил мне мужчина, заставив поежиться от своего грубого тона. – Я ведь могу и наказать за плохое поведение.

– Тебе меня можно обзывать, а я должна в ответ молчать? – криво усмехнулась я, уже прекрасно понимая, к чему ведут эти двое.

Знала я таких и видела.

Думают, что хозяева жизни и имеют право гадости говорить всем подряд.

– Женщине позволяется открывать свой рот только в постели, а её словарный запас должен быть примерно таким: «О да, дорогой! Трахни меня еще и еще…» – подражая актрисам из порнофильмов, почти пропел высоким голосом Никита.

– Фу! Какой ты гадкий, – скривилась я и отвернулась, не желая больше общаться с этими извращенцами.

– Ой-ой, какие мы нежные, – фыркнул он в ответ и добавил уже явно не мне, а брату: – Папаша наш обожает всяких дур находить, падких на его бабки. Лапшу им на уши вешает, но забывает указать один нюанс. – Он сверкнул на меня своими красивыми глазами и, опять отвернувшись, чтобы следить за дорогой, сказал: – Все его бабки достанутся нам. Его сыновьям. Мы его единственные наследники. И да, больше у него детей нет и не будет.