Сводные. Ловушка для Заучки (СИ) - Страница 6

Щëки вспыхнули от злости к Яну, который сейчас так филигранно соврал и выставил меня виновницей сорванного ужина. Сам остался чистеньким. Я же в глазах отца оказалась неблагодарной гостей, выбравшей бестолковое посещение местных местечек и кафешек вместо долгожданного семейного вечера.

— В общем, ужин отменяется! — сердито отозвался отец. — Ира всё убрала уже и ушла к себе. Ваша выходка очень расстроила её.

В горле начала собираться странная горечь. Я чувствовала и стыд, и злость, и даже ревность. Отец с таким сочувствием говорил о задетых чувствах и расстроенном настроении своей жены, что меня накрыла обида.

Он не поинтересовался, как я добралась. Не устала ли с дороги, не хочу ли увидеть свою комнату и отдохнуть.

Его беспокоило лишь состояние Ирины, и душило возмущение нашим поступком, правдивых причин которого он не знал.

— Завтра я обязательно извинюсь. Уверен, она простит, — небрежно бросил через плечо Ян и ретировался.

Он оставил нас с отцом одних, хотя я бы сейчас предпочла компанию Яна, которому мне не терпелось дать по шее за всё враньё, что он наговорил.

— Нам всем надо выдохнуть, выспаться, — голос папы немного смягчился. — А завтра познакомиться как следует.

Отец попытался меня приобнять, но жест оказался неуклюжим, а я слишком расстроенной, чтобы нуждается в его неожиданно проявленной отеческой любви.

Папа провёл небольшую экскурсию по дому, всё время нахваливая дизайнерский талант Ирины. Показал кухню, столовую и гостиную. Потом мы поднялись на второй этаж и он объяснил где чьи комнаты.

Наши с Яном спальни оказались соседними. Чуть дальше по коридору располагалась спальня родителей, ещё одна гостевая комната и кабинет папы.

— Чувствуй себя как дома, — вежливо отозвался он внося в спальню мои вещи и неловко целуя в лоб.

«Но не забывай, что ты в гостях» — ехидно добавил мой внутренний голос, и я ощутила себя не в своей тарелке.

Судя по тому, что Ирина проявила безразличие к моему приезду и поставила свою обиду за наше опоздание превыше всего — поладить с ней не получится.

Я обречённо вздохнула, пожелала отцу спокойной ночи и закрыла за ним дверь.

Спальня оказалась очень просторной, уютной и хорошо обставленной. Она не шла ни в какое сравнение с крохотной спальней в нашей квартире. И возможно, меня бы впечатлили и размеры, и обстановка, и наполненность всем необходимым, если бы неиспорченное настроение.

Чтобы хоть как-то отвлечься и занять руки я начала распаковывать чемодан. Развесила одежду в шкафу, заняла верхнюю полку комода под нижнее бельё. Расставила на столе книги и поставила телефон на зарядку, чтобы как можно скорее связаться с мамой.

Беспокоить её поздним звонком я не рискнула. Отправила сообщение на WhatsApp, бессовестно соврав, что встреча с папой и его семьёй прошла отлично, за прекрасно накрытым столом.

От мыслей об ужине, который не состоялся, желудок отозвался голодным урчанием. Я вспомнила, что в последний раз ела в поезде — чай с бутербродом.

Рот снова наполнился вязкой слюной. Я решила спуститься на кухню, чтобы хотя бы водой заглушить чувство голода. Боязливо выглянула в коридор, который встретил меня полумраком и тишиной. Заметила, что остальные двери в спальни были закрыты и вроде бы в комнатах царила та же безмятежность.

Тихо ступая по ступеням, спустилась по лестнице и призраком вошла на кухню. Я смутно помнила расположение мебели в ней, по этому мне всё же пришлось телефоном подсвечивать себе путь.

— Твою же мать! Косорукая! — раздался голос Яна откуда-то слева, когда я задела высокий барный стул, едва не свалив его.

Глухой смешок вновь поднял во мне волну раздражения и злости. Я обернулась в сторону своего раздражителя, привыкшими к полумраку глазами разглядела Яна.

Он сидел на столешнице островка. На нём были только шорты. Абсолютно голый торс. А на губах гуляла хамоватая полуулыбка.

— Ты чего по ночам тут шаришься? Людей пугаешь, — грубо бросил он.

— Не спится от ярких впечатлений. Столько эмоций от экскурсии по городу осталось. А ты очень крутой гид, кстати. Такие клёвые фонтаны мне показал и вкусно накормил… Этот день я запомню надолго.

Я размашисто шагнула к Яну, сдерживая порыв выбить из его рук тарелку, на которой была щедро выложена еда.

— Тебе понравилось? Я рад, — съязвил он и отправил в рот канапе с сыром и виноградом. — Я очень старался… и надеюсь, что ты запомнила, на что я способен.

— На хамство? Враньё? Подставы и низость? Не переживай, запомнила, — выдохнула в раскрасневшееся от злости лицо Яна. — Ты примитивен, как животное. Живёшь только инстинктами… размножения, — я снова дотронулась до напряжённой шеи парня, где ещё днём видела вереницу засосов. — И пищевым инстинктом. Удовлетворил их и доволен, жизнь удалась. А то что другие из-за тебя страдают…

— Мне по хер на тебя, веришь, нет? Можешь дальше не распинаться, — грубо перебил Ян.

Он оттолкнул меня в сторону. Спрыгнул со стола и поспешил выйти из кухни, словно приводя доказательства своим словам — ему всё равно на меня, и мои переживания, и плевать на то, что я ещё не закончила разговор.

— На маму тебе тоже фиолетово? — моя фраза, полетевшая в широкую спину Яна, заставила его остановиться. — Ты ведь и её расстроил. Заставил ждать, испортил вечер, наплевал на её старания.

— Маму сюда не приплетай, она единственный человек, ради которого я готов на всё.

— Докажи… Помоги мне устроить примирительный ужин и извиниться перед родителями.

Парень снова повернулся ко мне. Бегло осмотрел меня с головы до ног. Хмыкнул, словно думая о чём-то своём.

— Ясно. Заучка любит стелиться перед всеми…

— Для тебя может это и так, но для меня это добрый жест и способ принести извинения, за тот, между прочим, косяк, который произошёл не по моей вине. А по твоей!

— С чего мне вдруг тебе помогать? Что мне с этого будет?

Он не хотел подавать виду, но кажется моё предложение его заинтересовало.

— Ничего тебе не будет. Просто если откажешь, я справлюсь со всем сама. Закуплю продуктов, не переломлюсь, приготовлю что-нибудь, приглашу родителей на ужин. Но, учти, завтра при удобном случае расскажу всё папе. О том, чем ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО занимался, пока я два часа торчала в машине.

Я отвернулась. Настала моя очередь изображать из себя беспечность. Подошла медленно к столу, взяла стаканчик с полки, налила себе воды.

Он всё ещё стоял и не уходил.

— Ладно, помогу я тебе. Завтра скажи, что тебе там надо. Я выберу время и вместе съездим в магаз.

— Так-то лучше! — победно улыбнулась.

Он больше ни слова не сказал. Резко развернулся и скрылся в темноте.

Ян действительно сдержал слово и помог мне. Хоть и вёл себя, как засранец, способный на ровном месте вспылить и окатить меня незаслуженным презрением.

Я терпела только ради успеха нашей авантюры. Но изредка меня накрывало так сильно, что я не сдерживалась и вступала с Яном в открытую конфронтацию. Кажется, дерзость передалась мне от него воздушно-капельным путём.

Мы умудрились поругаться в магазине. При свидетелях и на повышенных тонах.

— Заучка, не беси меня. Я за всё плачу не для того, чтобы ты игнорила мои желания. Я хочу лазанью, — он кинул к остальным продуктам две пачки пасты с листами для лазаньи и фарш. — И мне плевать, что ты криворукая, не умеешь её готовить.

— А разве я спрашивала, чего ты хочешь? — огрызнулась в ответ, но убирать набор продуктов для блюда, которое требовал сделать Ян, я не стала.

— Ну мало ли, вдруг постеснялась спросить. Таким как ты, свойственно же только блеять.

На что я только раскраснелась, как помидоры, которые лежали в нашей тележке. И как самый мудрый из нас двоих человек прекратила бессмысленную перепалку.

Весь остаток дня я упорно доказывала Яну, что я не бессловесная овечка и могу отвечать колкостями на его обидные замечания. Мы препирались во время готовки и пока накрывали на стол. Я вздохнула с облегчением лишь когда все приготовления были закончены, а Ян уехал за напитками, про которые мы напрочь забыли, будучи слишком занятыми спорами.